Не выдержав света луны, пошел назад.
Из темноты возник египтосик-часовой.
Что-то гаркнул, я не понял.
Его штык уперся в мой живот: «Пароль»?
Я не помнил пароль, сказал:
— Садык, русий, друг!
Он поколебался и опустил автомат.
ЖЕРТВЫ СОДОМИИ
(май 71-го)
Глубокой ночью, когда я спал в общежитии «Сахари-сити», в дверь постучали особисты Агапов и Шацкий:
— Вызывает командир!
Натянул авероль, шатаясь вышел на крыльцо: там уже тарахтел «козлик».
Впереди с каменной рожей сидел командир бригады Мордовин. За ним, поджав губы, замполит Свиблис.
Нас повезли в военную часть, на выезде из города.
Войдя в казарму, увидел следы ночного разбирательства: солдаты сгрудились в углу, две постели были растерзаны, чемоданы распахнуты, лежали убогие солдатские вещи: открытки, вырезки, письма.
Агапов приступил к описи.
Потом в соседней комнате политучебы, под Лениным и красным знаменем, начался допрос.
Это были два мелких, наголо бритых пацана девятнадцати лет. Татыкин и Шамилев. Лица распухли от слез. Ребят совсем недавно перекинули из Чебоксар.
В результате длительного перекрестного допроса выяснилась страшная истина: их поимел капитан Хильми. Коварный египетский офицер с «Ролексом» на запястье.
Он поимел их обоих, всего за фунт. Бурной ночью, когда дул пустынный ветер хамсин.
На этот фунт они купили несколько открыток «моргаешь» — японских стереоскопических карточек с девушками, которые были хитом весны 71-го. Чтобы послать маме в Чебоксары. Солдатики признались во всем.
Факт содомии стал шоком для командиров. Они ходили, курили, чертыхались, но выходить на связь с Каиром и главным советником не решались.
— Что будем делать, товарищи? — спросил подполковник Мордовин.
Поднялся Свиблис:
— Убил бы их гадов, как последних гнид!
Раздались голоса:
— В Каир, под трибунал!
Кричащих остановил властным жестом мудрый командир.
Вздохнув, сказал:
— Товарищи, случилось мерзейшее и пакостнейшее из всех возможных преступлений. Имя ему — гомосекс. Но если про это узнают в Каире — нашу бригаду расформируют, отнимут красный стяг и возвратят с позором в Закарпатье.
На самом деле он имел в виду другое:
— Братва, все, что мы здесь воруем и продаем арабским торговцам, — от сигарет и мяса до медикаментов — накроется панамой, и мы не выполним поставленной задачи — привезти домой по «Волге», чтоб нами любовался родной край. Поэтому постановляю — вот этих двух отправить завтра утром первым самолетом в Союз — как заболевших тропической дизентерией… Ты слышишь, Птичкин?
Врач понимающе кивнул.
На этом мы разошлись.
Наутро самолет унес их спецрейсом — на родину.
Я вернулся к себе на рассвете, невыспавшийся. Рухнул на постель и забылся тяжелым сном. В котором солдатиков под бюстом Ленина по очереди секли командир Мордовин и замполит Свиблис.
Со временем выяснилось, откуда о случившемся узнало начальство. Стукнули свои же ребята: они не могли понять, откуда у однополчан взялись открыточки «моргаешь». Закон советской, а может, и всемирной зависти.
Я удивился изворотливости армейских командиров: в случае дальнейшего разбирательства они теряли все. Мордовин, Свиблис и оба особиста. Все прозевав идейно и политически.
Только не понял, зачем они взяли на разборку меня — простого полевого переводчика. Наверное, на случай опроса свидетелей.
Но главный виновник всего этого был маленький соблазнитель Хаджадж, или, по-нубийски, Хажжаж. Он продавал стереооткрытки и делал это так увлекательно, так расхваливал товар, что солдатикам без открыток уйти было невозможно. Это был тот самый Хаджадж, что скупал у офицеров сигареты «Клеопатра», медикаменты и шоколад, тем самым способствуя внедрению товарно-денежных отношений в ряды советской армии.
СМОТРЯЩИЙ НА 6 ЧАСОВ
(май 71-го)
Асуан, скамейка у казармы.
Капитан Чудихин сплевывает.
Слюна заворачивается в песок и скользит ртутным шариком по дорожке:
— Писец, белокровие… Лохматый смотрит на шесть часов.
— Чо-чо? — не понимаю, о чем он.
Чудихин выдерживает паузу:
— Если ты находишься в зоне активного облучения РЛС, то тебе писец.
И он поведал свою незатейливую историю:
— Прихожу домой, а он не стоит.
— Что, лохматый?
Чудихин взглянул на меня блеклыми глазами:
— Вот-вот, лохматый не стоит!
Подрагивала черная ниточка усов. Мне стало его жаль.
Все началось в Мукачеве. Офицеры баловались и в шутку направили РЛС мощным потоком ему на плешку. У него жутко заболела голова, он слег с мигренью. Потом за неделю облысел. Через год работы на станции резко снизилась потенция. Жена напрасно ждала ласки. Ничто не помогало. Блеклые глаза Чудихина еще более бледнели. Он испробовал: водку, чистый спирт, что вымывает белые кровяные тельца. Все напрасно.
Сидел, приговаривал:
— Ты не жопа, ты не хер, ты советский офицер!
Давно было выявлено опасное воздействие электромагнитного излучения на человека. Даже слабые волны могут серьезно повлиять на нервную систему и вызвать клеточные мутации.
Работающая РЛС создает в окружающем пространстве сильные электромагнитные поля. Это излучение снижает либидо, уничтожает красные кровяные тельца. Нарушаются нервная, иммунная, репродуктивная системы.
Но как провести замер облучения? Никто этим не занимался. Неужто здоровье личного состава никому на хрен не нужно? Не только лохматый смотрит у них на шесть, стало фактом и массовое
