устраивают встречу с глазу на глаз. Если сделка заключена, жених может увезти невесту в Залив хоть на следующее утро.
Пригород Гиза у подножия Пирамид также известен тем, что многие здешние девушки выходят замуж за халигин. Особенно знаменита деревня Хавамдия. В песне поется: «О вы, девушки из Хавамдии: в цветных платках и белых галабиях. Ваши черные глаза очаровали иноземцев: когда они видят вас, то ложатся штабелями у ваших ног».
Справедливости ради надо сказать, что гостей из Персидского залива в Египте не очень любят. Их вызывающие манеры и сексуальная распущенность оскорбляют египтян. На лавках часто можно увидеть надпись: «Мы не обслуживаем саудовцев».
«ЗАУАГ АЛЬ-УРФИ»
Мое внимание привлек «зауаг аль-урфи». Мне показалась, что в этом контракте есть срединная точка человечности, которая позволяет женщине сохранить достоинство, а ребенку — иметь номинального отца.
Еще в Средние века купцы на Ближнем Востоке заключали временный брак «для удовольствия» — мутаа. Путешествующий жил с женщиной короткое время, а потом мулла произносил три раза: «Талака- талака-талака (разведена-разведена-разведена)». На этом брак заканчивался. Такое сожительство считалось предпочтительнее проституции.
В Египте же нынче в ходу «зауаг аль-урфи».
Это как бы половинчатый, гражданский брак. Он не требует большой огласки и также легко расторгается. Достаточно сходить в мэрию и подписать бумажки. А со временем порвать их. Официально таких «зауаг аль-урфи» в Египте заключено около полумиллиона, на самом деле — больше.
Нормальный брак — громадная затея. Необходимо иметь квартиру, одна только свадьба обходится в десяток тысяч долларов, на нее копят годами. А тут — короткая процедура — и все в порядке.
Мне рассказали про одну такую женитьбу.
Ее звали Азиза. Полная египтянка тридцати двух лет, глаза чрезмерно насурмлены, на голове бирюзовый шелковый платок. По европейским меркам некрасивая и толстая. Но на Востоке любят пышность плоти.
История Азизы типична. Она ходила пить чай в полицейский клуб. В Египте полицейские получают небольшую зарплату, и, чтобы их подкормить, правительство создало клубы, где можно практически бесплатно пить чай и кофе, смотреть телевизор. Они проводят там часы, куря кальян и комментируя футбол.
За чашкой чая Азиза познакомилась с Ахмедом — лысоватым низкорослым майором лет пятидесяти. Они общались за столиком два месяца, пока он не предложил ей «зауаг аль-урфи». Азиза согласилась: очень не хотелось оставаться одной.
Ахмед жил в общежитии, его жена и дети — в Александрии, он посылал туда все деньги.
Короче, Ахмед перебрался к Азизе, стал жить с ней как муж. По-русски выражаясь, на халяву. Он очень любил креветки и был разборчив в еде. Лежал в постели, курил, смотрел футбол.
Через полгода Азиза забеременела. Узнав об этом, Ахмед изменился, стал реже приходить, а вскоре исчез. Сказали, он перевелся в Александрию.
Когда Азиза рожала, в больницу пришла лишь ее мать.
С тех пор прошло три года: маленький Хасан растет, но у него нет отца, как записать ребенка в паспортном столе?
Азизу теперь зовут Ум Хасан — мать Хасана.
Она подала в суд — редкость для Египта — чтобы провести анализ ДНК. По местному закону, если отец три раза не явится на тест, его отцовство будет признано.
Пессимисты не верят в справедливость закона, в то время как оптимисты уповают на прогресс и справедливость…
Гелиополис, шесть вечера. Я вижу ее силуэт в кафе. Она сидит, пьет чай, ее грузное тело налегло на столик. Подумалось: «А кто бы взял ее в жены — просто так? Теперь у нее хотя бы есть ребенок». Женщина зависима, а некрасивая женщина — вдвойне. А разве не те же проблемы одиноких матерей видим мы в России?
ДОМОГАТЕЛЬСТВО ПО-ЕГИПЕТСКИ
Каир, наши дни. Учитель истории, 30-летний грустный египтянин в очках, стоит у перехода на площади Тахрир. Навстречу идут японские туристы — они покинули Египетский музей и направляются в сторону центральной улицы Каср аль-Нил. Японцы идут ровными рядами, увешанные фотоаппаратами и в одинаковых панамах. Учитель-египтянин мгновенно запал на молодую японку — лет восемнадцати. В темных очках и мини-юбке, она держала алебастровую статуэтку Тутанхамона и грациозно подпрыгивала в кроссовках «Найки».
Ее воздушный образ потряс учителя — он был робкий мечтатель и холостяк в придачу.
Когда японка сравнялась с кромкой тротуара, где стоял мечтатель, он обнял ее и поцеловал в губы. Она не сопротивлялась, лишь белая панама слетела с головы.
Японка стояла неподвижно. А со всех сторон раздались свист и крики. Разгневанные египтяне скрутили нарушителя правил нравственности и быстро передали шурте — полиции.
Через неделю состоялся суд.
Японка сказала:
— Это мой первый приезд в Каир, и он запечатлелся поцелуем. На родине меня никто не целовал.
К ее мнению не прислушались. А учителя приговорили к восьми годам. Теперь он трудится в каменоломнях под Асуаном, там, где рабы тесали блоки для статуй Аменхотепа.
ПЕРВЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ ПО ТЕМЕ
(пансион «Дахаби», 22 марта 2010 г.)
Я сижу за столиком в пансионе «Дахаби» и пытаюсь занести первые наблюдения в ноутбук. Делать обобщения очень трудно.
Насколько архаичен секс в арабо-мусульманском мире? Что пишут русские блогерши, побывавшие в Хургаде?
Загадочны сексуальные привычки народов мира.
Прекрасны и наивны народные представления египтян о сексе: прославляется мифическая травка гыр-гыр. После приема оной мужчина неистощим в любви, а женщина прячется под рифмующееся слово сарир (кровать). Отмечены также возбуждающие свойства кока-колы, фуля (бобов) и прочих продуктов. Девушки должны обязательно выходить замуж: «Аль-банат лязим татагауз». Сожительство без женитьбы это харам — грех.
Но есть и другая сторона, которую не афишируют. Разнузданная половая жизнь гостей Каира. К их услугам не только местные, но и африканские девчонки. Эфиопки и сомалийки.
Они приходят в бары на Замалике поздно вечером. Изящные и стройные в отличие от египтянок. Но и у них — тагмиль. Женское обрезание. Оно очень распространено в Африке. Пожилые египтяне тагмиль хвалят — это хорошо, чтобы не было лишней похоти. По их понятиям, похоть является привилегией мужчины.
