так же можно сказать, что гены выживали в виртуальных, даже поэтических мирах, созданных мозгом. Непосредственно к загадке человеческого мозга мы и обратимся в последней главе.
12. Воздушный шар разума
Мозг — это три фунта массы, которые можно держать в руке, может представить себе Вселенную в сто миллиардов световых лет в поперечнике.
Среди ученых-историков общепринято мнение, что биологи любой эпохи старающиеся понять, как работают живые тела, сравнивают их с передовыми технологиями своего времени. От часов в семнадцатом веке до танцующих статуэток в восемнадцатом, от викторианских тепловых двигателей до сегодняшних электронно управляемых ракет с наведением по тепловому лучу, технические новшества каждой эпохи оживляли биологическое воображение. Если среди всех этих нововведений цифровой компьютер обещает затмить своих предшественников, причина проста. Компьютер не просто машина. Его можно быстро перепрограммировать, чтобы он стал любой машиной, какую пожелаете: калькулятором, текстовым процессором, картотекой, шахматистом, музыкальным инструментом, машинкой для приблизительного подсчета вашего веса, даже, к сожалению, астрологическим предсказателем. Он может моделировать погоду, популяционные циклы леммингов, гнезда муравьев, стыковку спутников или город Ванкувер.
Мозг любого животного был описан как его бортовой компьютер. Он работает не так, как электронный компьютер. Он сделан из совсем других компонентов. По отдельности они намного медленнее, но работают в огромных параллельных сетях, так, что с помощью некоторых средств, еще только частично понятых, их число компенсирует их более медленную скорость, и мозг может, в определенных отношениях, превосходить компьютер. В любом случае, различия в деталях работы не лишают метафору силы. Мозг — бортовой компьютер тела, не потому, как он работает, а из-за того, что он делает в жизни животного. Сходство выполняемой роли распространяется на многие стороны экономики животного, но, пожалуй наиболее потрясающе из всех, мозг моделирует мир эквивалентом программы виртуальной реальности.
Могло бы показаться хорошей идеей, для всех животных в общем порядке вырастить большой мозг. Не правда ли, большая вычислительная мощность скорее всего всегда будет преимуществом? Возможно, но она также имеет свою стоимость. В пересчете на вес, мозговая ткань потребляет больше энергии, чем другие ткани. И наш большой мозг в младенческом возрасте делает рождение для нас весьма трудным. Наше предположение, что мозговитость должна быть хорошей вещью, частично произрастает из гордости за собственную видовую гипертрофию мозга. Но остается интересный вопрос, почему человеческий мозг стал столь особо крупным.
В одном авторитетном источнике говорилось, что эволюция человеческого мозга за последний миллион лет или около того — «возможно, самый быстрый прогресс, зарегистрированный для любого сложного органа во всей истории жизни.» Это, может быть, и преувеличение, но эволюция человеческого мозга, бесспорно, быстра. По сравнению с черепами других обезьян, череп современного человека, по крайней мере выпуклая часть, в которой содержится мозг, раздулась как воздушный шар. Когда мы спрашиваем, почему это случилось, недостаточно привести общие причины, почему наличие большого мозга могло бы быть полезно. По-видимому, такая общая польза была бы применима ко многим видам животных, особенно к тем, которые быстро перемещаются через сложный трехмерный мир лесного полога, как делает большинство приматов. Удовлетворительным объяснением будет то, которое скажет нам, почему одна отдельная линия человекообразных обезьян — фактически та, которая покинула деревья — внезапно унеслась, оставив остальных приматов стоять позади.
Когда-то было модно жаловаться — или, если хотите, злорадствовать — по поводу недостатка ископаемых, связывающих Homo sapiens с нашими обезьяньими предками. Времена изменились. У нас теперь есть довольно хороший ряд ископаемых, и, возвращаясь назад во времени, мы можем проследить постепенное уменьшение черепа через различные виды Homo к нашему предшественнику — роду австралопитеков, череп которых был такого же размера, как у современного шимпанзе. Главное различие между Люси или миссис Плес (известными представителями рода австралопитеков) и шимпанзе лежит совсем не в мозге, а в обыкновении австралопитека ходить вертикально на двух ногах. Шимпанзе так ходят лишь иногда. Раздувание воздушного шара мозга охватило три миллиона лет, от австралопитека, через Homo habilis, затем Homo erectus, через архаичного Homo sapiens до современного Homo sapiens.
Нечто немного похожее, кажется, случилось с развитием компьютера. Но если человеческий мозг раздулся как воздушный шар, прогресс компьютеров был больше похож на атомную бомбу. Закон Мура гласит, что производительность компьютеров данного физического размера удваивается каждые 1.5 года. (Это современная версия закона. Когда Мур впервые его сформулировал больше трех десятилетий назад, в нем упоминалось количество транзисторов, которе, по его замеру, удваивалось каждые два года. Характеристики компьютеров совершенствовались еще быстрее, потому что транзисторы стали быстрее, а также меньше и дешевле.) Покойный Кристофер Эванс, психолог, умеющий пользоваться компьютером, выразил суть наглядно:
Сегодняшний автомобиль отличается от автомобилей послевоенных лет по ряду пунктов. Он дешевле, даже с учетом скачков инфляции, и он более экономичен и эффективен… Но представьте на мгновение, что автомобильная промышленность развивалась с той же скоростью, что и компьютеры, и в течение того же времени: насколько дешевле и эффективнее были бы современные модели? Если вы еще не слышали эту аналогию, ответ сокрушает. Сегодня вы могли бы купить Роллс Ройс за £1.35, он делал бы три миллиона миль на галлон и обеспечивал бы достаточную мощность, чтобы тянуть судно «Queen Elizabeth II». И если вам интереснее миниатюризация, то вы могли бы разместить полдюжины из них на булавочной иголке.
Конечно, в масштабах биологической эволюции все неизбежно происходит намного медленнее. Одна из причин в том, что каждое усовершенствование должно пройти через смерть и конкуренцию особей в их воспроизводстве. Таким образом, сравнение абсолютной скорости не может быть выполнено. Если мы сравним мозг австралопитека, Homo habilis, Homo erectus и Homo sapiens, мы получим грубый аналог закона Мура, замедленного на шесть порядков. От Люси до Homo sapiens, объем мозга удваивался приблизительно каждые 1.5 миллиона лет. В отличие от закона Мура для компьютеров, нет никакой особой причины полагать, что человеческий мозг продолжит раздуваться. Для того, чтобы это случилось, у людей с большим мозгом должно быть больше детей, чем у людей с маленьким. Не заметно, чтобы это происходило сейчас. Это должно было происходить в условиях нашего далекого прошлого, иначе наш мозг так не увеличился бы. Кстати, также должно быть верно, что мозговитость у наших предков была под генетическим контролем. Если бы это было не так, то естественному отбору не на что было бы воздействовать, и эволюционный рост мозга не произошел бы. По некоторым причинам многие люди видят серьезное политическое оскорбление в предложении, чтобы некоторые люди генетически более умны, чем другие. Но так должно было быть, когда эволюционировал наш мозг, и нет никаких причин ожидать, что факты внезапно изменятся, чтобы пойти навстречу политкорректности.
В развитие компьютеров внесли свой вклад многие факторы, которые не помогут нам в понимании мозга. Главным шагом была замена ламп (вакуумных) на намного меньшие транзисторы, а затем захватывающая и продолжающаяся миниатюризация транзисторов в интегральных схемах. Все эти улучшения не имеют отношения к мозгу, потому что — этот заслуживает повторения — мозг вообще не работает на электронике. Но есть другая причина компьютерного прогресса, и она могла бы быть применима к мозгу. Я назову ее самоподдерживаемой коэволюцией.
