невозможно — эта ракета относилась к классу самонаводящихся на тепловое излучение. Да и мощность оружия не оставляла пассажирам никаких шансов.
Метнув быстрый взгляд на заднее сиденье, Савелий прикрыл глаза и задумался.
Прошло ровно три месяца с того дня, как он оставил Веронику одну. Конечно, Говорков звонил в Ялту по нескольку раз в день, успокаивал, уверял, что скоро вернется, но, слушая тоненькие всхлипы девушки, корил себя за вынужденную ложь. Бешеный знал: он не вернется к Веронике, пока не уничтожит Лютого.
Может быть, теперь ему наконец удастся избавить мир от этого хитрого, коварного и умного негодяя? И тогда сабуровская криминальная империя рухнет, а «американскому бизнесмену Морозоффу» придется отказаться от своих глобальных планов и вернуться восвояси не солоно хлебавши.
Савелий многое отдал бы за такой исход.
Ждать и догонять, как известно, достаточно противно. Но сейчас Бешеный готов был поклясться, что ждать все?таки гораздо хуже.
Откинувшись на подголовник сиденья, Савелий прищурился, глядя в какую?то одному ему известную пространственную точку. Вот уже третий месяц он пасет этого самого Нечаева, собирает информацию, расставляет силки, не засвечиваясь, предоставляя противнику активно действовать, оставаясь при этом расчетливым, как заядлый преферансист, и незаметным, как солдат до присяги. Казалось, в расставленные ловушки невозможно не угодить, но Лютый — хитрый, коварный и изворотливый Лютый — всякий раз ускользал от него.
Опустив стекло дверцы, Говорков взглянул на часы, тикавшие на приборном щитке: было восемнадцать пятьдесят девять. Через два с половиной часа самолет с бандитами должен приземлиться.
Едва самолет чартерного рейса Екатеринбург — Москва набрал высоту, сабуровские бандиты принялись распаковывать сумки с закуской и выпивкой, которыми их щедро снабдила уральская братва. Дорога домой — особенно с коньяком, водочкой, джином, виски, балыком, икрой, свежими фруктами, а главное — прошлогодней «Мисс Екатеринбург» и фокусником–лилипутом — презентами екатеринбургских коллег — истинный праздник, и праздник этот следует отгулять по полной программе.
Тем более что праздников у бандитов не так уж и много. Жизнь их, вопреки расхожему мнению, по большей части состоит из будней и в любой момент может привести в кабинет следователя РУОПа, «хату» следственного изолятора, за зарешеченные окна печально известной двадцатой больницы или же, что бывает нередко, в секционный зал морга.
Жизнь коротка, и никто не может сказать, сколько кому отмерено. Именно поэтому каждый день хочется прожить так, словно бы он последний.
— Лютый, что будешь — коньяк, джин, виски или водяру? — спросил один из сопровождающих, кивая на заставленный напитками столик, но Нечаев покачал головой:
Спасибо, не хочу. Пейте сами.
А телке этой, Наташе, которую тебе подарил Шницель, можно налить?
Пацаны, делайте, что хотите, — отмахнулся Максим, — только оставьте меня в покое.
Спустя полчаса небольшой салон наполнился нестройным гулом голосов, звоном посуды и громким чавканьем. Пустые бутылки катались по проходу между креслами, удушливый сигаретный дым неровными пластами стелился под потолком.
Сабуровские пили, то и дело подливая и фокуснику–лилипуту, и прошлогодней «Мисс Екатеринбург».
Иллюзионист, страшась новых хозяев и стараясь их задобрить, честно отрабатывал выпивку и закуску: на удивление всем извлекал из ноздрей и ушей бандитов презервативы, игральные карты, зажигалки и даже патроны.
Дареная «мисска» быстро опьянела и не обращала никакого внимания на грязные шутки братвы в ее адрес — видимо, и не к такому привыкла. Веселая, наглоглазая, ловкая, с плавной шлюховатой походкой, при которой округлая задница ходила из стороны в сторону, словно маятник, — она уже не выглядела такой застенчивой, как тогда, в сауне. Прежде чем подарить эту девку Лютому, уральцы наверняка ею попользовались в свое удовольствие.
И что же ты умеешь, бабонька? — расплескивая водку из стакана, спросил путану звероподобный тип с волосатыми руками и низким лбом, как у киношного Кинг–Конга.
Все… что ты захочешь и сможешь! — пьяно икнув, ответила «мисс».
Кинг–Конг довольно заржал.
Слушай, ни разу не трахался на высоте пять тыщ метров. Попробуем прямо сейчас, а?
Ваня, давай побыструхе, мы следующие! — закричали остальные. — А то, может, ее сразу в три ствола?! В рот, в зад ив…
А мне можно? — неожиданно заверещал лилипут. — Господа, пожалуйста… Я тоже хочу! Хочу большую женщину!
Ну, пусть ее сперва «мелкий» трахнет, — великодушно согласился Кинг–Конг, — а мы поглядим. Никогда не видел, как лилипуты телок трахают!
«Мисс Екатеринбург», недолго думая, разлеглась прямо в проходе, подложив под голову сумку, а на ней хрюкал лилипут. Перед этой картиной блекли самые разнузданные порнографические фильмы. Остальные живо комментировали происходящее и давали советы.
Через минуту маленький мужичок взвизгнул от удовольствия, и за дело взялся гориллообразный Ваня. Поставив «мисску» на колени, он пристроился сзади и принялся методично работать бедрами, как шахтер — отбойным молотком. Его товарищ, спустив штаны до колен, пристроился спереди, а ненасытный лилипут подлез под любительницу группового секса и занялся ее пышными грудями — одну стал как соску сосать, а вторую тискать своими маленькими ручками.
Лютый с отвращением отвернулся.
Под презентованной проституткой — похотливый карлик. Над ней — тупые, узколобые уроды, по уровню развития ничем не отличающиеся от лилипута и похотливой сучки. А над всеми этими уродами — он, Максим Александрович Нечаев.
Как разобраться в такой пирамиде?
Да и стоит ли?!.
Самолет трещал, как пустой орех. Надрывно гудели двигатели, бешено вращавшиеся винты вспарывали ночную темноту.
Лютый взглянул в иллюминатор: под крылом внизу проплывали редкие огоньки. До приземления оставалось чуть больше часа.
Дернулась занавеска, отделявшая салон от кабины пилотов, и появился штурман. Стараясь не смотреть на кучу голых тел в проходе, он наклонился к Нечаеву.
В Москве низкая облачность, диспетчер не дает «добро» на посадку.
Может, на другой аэродром попробовать?
Не получится — у них график, наш борт воткнуть некуда. Предлагают сесть в Ярославле, а утром, если погода наладится, примет Москва.
Ладно, Ярославль так Ярославль — садитесь, — нехотя согласился Максим, но тут вспомнил: в небольшой деревушке Ярославской области живет Наташа Найденко, племянница Коттона, заслуженного пахана Российской Федерации.
Лютый не виделся с ними более полугода, лишь изредка звонил девушке, справлялся о здоровье, успехах и неудачах и дальнейших планах на жизнь.
Все нормально, садитесь в Ярославле, — решительно заявил Максим.
Через полчаса самолет благополучно приземлился на ярославском аэродроме.
Братва, довольная, раскрасневшаяся от водки и плотских удовольствий, потянулась к выходу, подышать свежим воздухом и размяться. «Мисс Екатеринбург», уткнувшись лицом в стекло иллюминатора, спала, на ее коленях сопел удовлетворенный карлик.
Максим осмотрелся. Низкие аэродромные постройки, ржавые ангары, пара застывших на приколе самолетов…
Пилот побежал к диспетчерам узнавать о возможности вылета на Москву, а Нечаев, достав из кармана трубку мобильного, набрал номер.
