прилетел Ахмет Жан, президент восточного государства — большого и могучего. Мы будем отдыхать с ним вместе на вашем острове, если вы не возражаете?
Друзья пожали плечами: конечно! Они рады будут познакомиться ещё с одним интересным человеком. Недавно он заявил с трибуны какой-то ассамблеи: Израиль не должен угрожать мусульманскому миру; это государство будет уничтожено!
И что тут поднялось! Евреи всего мира, — и, прежде всего, Америки — стали требовать санкций, объявили Ахмет Жана чуть ли не сумасшедшим. Как же!.. Осмелился угрожать!.. И кому? Израилю, у которого была атомная бомба!
Да уж, евреи такого не любят. В своё время Артур Шопенгауэр остроумно заметил: «Если еврею наступить на ногу в Москве, то все евреи от Москвы до Сан-Франциско взвоют от боли…».
Шумел и возмущался весь мир. Ну, а почему весь мир? Евреев-то в мире не так уж и много. Да, это верно. Евреев и дураков немного, но они расставлены так ловко, что их на всё хватает. Эту мысль, кажется, тоже высказал какой-то древний мудрец. Но если она случайно влетела в мою голову, я охотно выдам её и за свою.
Фёдор Светов и Уго Чавес сидели в сторонке от Фиделя Кастро и друзей с Русского острова и обсуждали вопрос, известный только им двоим. А секрет заключался в том, что недавно Уго побывал на корабле «Евпатий Коловрат» и там академик Светов открыл экран своего компьютера и показал морской порт на севере восточного побережья Америки и два океанских сухогруза, на который портовые рабочие и матросы грузили какие-то ящики и контейнеры.
— Вы знаете, что это за грузы и для кого они предназначаются? — спросил академик Чавеса.
— Нет, не знаю.
— Это оружие для повстанцев, готовящих выступление против законной власти у вас в Венесуэле.
— Ну, если транспорты и назначены для этой цели, я имею о них некоторую информацию. К сожалению, моя разведка не знала, из какого порта выйдут эти корабли и когда они отправятся. Теперь нам легче будет принять против них свои меры.
Академик Светов и его сын Фёдор не стали допытываться, что это будут за меры; они заранее составили планы и своих действий, но Чавесу о них ничего не скажут. Сейчас Уго Чавес рассказывал Фёдору, что он намеревается послать сторожевые корабли навстречу транспортам, и хотел бы знать, что думает о его планах Фёдор. Втайне Уго хотел бы вовлечь и Фёдора с его могучим оружием в борьбу с транспортами, но Фёдор глубокомысленно молчал. Он не хотел посвящать президента в свои планы и, таким образом, выводил его из игры.
Сказал Чавесу:
— Я обещал губернатору штата Станишичу доставить ему Простакова и Неустроева. Нам нужно вылетать.
Поднялся и откланялся президенту. А тот сказал:
— Мне бы тоже хотелось полететь с вами, но я должен побыть с моим другом Фиделем Кастро.
И они расстались.
По договоренности с отцом Фёдор не вовлекал Уго Чавеса и Фиделя Кастро в свои планы. Академик из чувства этики и такта держал президентов в стороне от прямых конфликтов с могучей Америкой. Он знал: ещё с советских времён, когда Хрущёв разместил на Кубе ракеты и всякое другое оружие, американцы во всех грехах винят Кубу и Фиделя Кастро. Что бы ни случилось — это Фидель, это его проделки. И начинается истерия, раздаются голоса: сбросить на Кубу атомную бомбу. А теперь, когда Советского Союза нет и новая власть России бросила Кубу, предала её, Фидель должен был соблюдать осторожность и не давать повода для лишних нападок на ослабевшую и, в сущности, безоружную Кубу. Одного только очень хотел Фидель — научиться летать на «Пчёлке», и всё время просил об этом Фёдора. Однажды он обратился к Драгане с неожиданным вопросом:
— Вы меня отпустите полетать с Фёдором над Америкой?
— Да вы что? — вскинулась Драгана. — И как это можно в вашем положении думать ещё и о каких-то полетах. Как можно?.. Что нам скажут врачи? И вот он! — показала на подходившего к ним Рауля.
— А я скажу: лежать тебе надо, — строго сказал Рауль.
И Фёдор подал свой голос:
— Я тоже… никуда не полечу, если вы будете на борту. Ни за что на свете!
— Ну, вот — и мой тёзка спасовал. А ведь обещал научить меня пилотажу на «Пчёлке».
— И обучу, но только когда позволят врачи. Я вас обучу управлять «Пчёлкой», а вы к тому времени подлечитесь, отлежитесь.
— А ты побожись, что выполнишь обещание. И обучишь меня, и затем подаришь мне «Пчёлку». А я тебе взамен полцарства отдам.
— Вот те крест! — воскликнул Фёдор. И перекрестился.
А Уго Чавес обнял Фиделя, сказал:
— Спасибо, друг!.. Ты, конечно, рискуешь, принимая меня на своём острове, но на войне как на войне. Куба с нами, а с Кубой Венесуэла. А если прибавить к нам и Ахмет Жана, и её вот, хозяйку Русского острова… А ещё и президента Белоруссии Лукашенко, и непризнанную республику Приднестровье, и Абхазию, и Южную Осетию… А там и Китай, и Индия скоро возвысят голос. Вот тогда и запляшет свой танец ламбаду Америка!
Итак, они полетели: Фёдор Светов, Борис Простаков, Павел Неустроев, — и с ними президент великой восточной страны Ахмет Жан Ибн Оглы. Фёдор обучил его искусству вождения, и теперь тот уверенно вёл машину по заданному маршруту. Фёдор не хотел брать его на боевое задание, но он умолял русских парней взять его с собой, поклялся никому не выдать своего участия в полёте — и Фёдор сдался. Ахмет был прекрасен за пультом управления. Бунтарь по природе, рыцарь по характеру и образу жизни — молодой, могучий и красивый мужчина — типичный представитель своего народа: горячий и смелый, готовый на любой подвиг ради счастья людей, ради свободы и гордого величия своей прекрасной Родины. Это был человек дела, человек поступков, какого бы риска они от него ни требовали. Он был счастлив, что летел не простым членом экипажа, а сидел у руля «Пчёлки», — фантастического аппарата, созданного гением русского народа, нацеленного на покорение вселенских далей, имеющего волшебную боевую мощь, с которой не мог сравниться ни один сверхзвуковой истребитель, атомный бомбардировщик или космический корабль.
«Пчёлка» управлялась автоматически встроенным вовнутрь её компьютером, и от пилота лишь требовалось давать задание аппарату, указывать цель и характер действий. На «Евпатии Коловрате» давно знали Ахмета Жана, следили за ним, радовались тому обстоятельству, что в мире, вслед за героическим Фиделем и Че Геварой, стали появляться другие герои, свергавшие чужеземные режимы и бравшие власть в свои руки.
В последние два-три года вслед за русским богатырём Александром Лукашенко один за другим стали появляться лидеры стран, не желающие покоряться Америке.
Капитан «Евпатия Коловрата» одного за другим приглашал этих лидеров на свой корабль и обещал им поддержку всеми своими средствами и силами — и даже предложил построить заводы по производству фантастических аппаратов с ласковым названием «Пчёлка». Можно себе представить, какую радость испытывали Уго Чавес и Ахмет Жан ибн Оглы.
Не однажды нетерпеливые и Уго, и Ахмет спрашивали Фёдора:
— Какова скорость у «Пчелки», что за энергия, которая без шума и треска несёт её в пространстве?
Фёдор загадочно улыбался и показывал на панель с цифрами и буквами, такие панели можно видеть на современных компьютерах:
— Здесь вы найдёте ответы на все ваши вопросы. Но одно важно усвоить: вот эти кнопочки трогать не надо — в них сила и скорость, нужная для покорения далей космических.
И показывал ряд цифр, окрашенных в красный цвет.
— А вот здесь… — тут скорости до шести тысяч километров в час. Нам с вами довольно и таких
