читала и слышала по этому поводу. — Поначалу дети не могут самостоятельно держать головку. Поэтому, когда вы ее поднимаете или держите вертикально, нужно обеспечить ей необходимую поддержку.
Вьятт крепче прижал к себе Дарси.
— Может, мне кого-нибудь нанять? Я ведь ничего в этом не смыслю. Возможно, ей будет удобнее с кем-нибудь другим. Я безнадежен. — Его карие глаза были полны неуверенности.
— Никто не рождается со знанием о том, как заботиться о детях, мистер Блэк. — Элли продолжала обращаться к нему официально. Меньше всего ей хотелось фамильярничать. — Если все верно, то вы одна семья. Разве это не имеет значения?
— Больше, чем вы думаете, — ответил он, но без радости. — Ну, теперь она здесь. Мне нужно заниматься ранчо. Как я смогу присматривать за ребенком и управлять ранчо?
«Похоже, что он собирается попросить меня о помощи».
Чайник засвистел, и Элли сглотнула:
— Хотите чаю?
Он покачал головой:
— Нет, спасибо. Мне следует идти, постараться все обдумать. Прежде всего, мне нужно разыскать Барбару.
— Похоже, вы серьезно относитесь к вопросам семьи, мистер Блэк. Это делает вам честь.
Он снова стиснул зубы, и Элли слегка покраснела, не понимая, как ее комплимент мог стать оскорблением.
— Люди предпочитают ценить то, что является редкостью, мисс Марчук.
Теперь он тоже обращается к ней официально. Ее щеки покраснели сильнее, и она отвернулась, чтобы налить кипяток в свою кружку. Она услышала удаляющиеся шаги Вьятта, закрыла глаза и облегченно вздохнула.
Но, услышав, как открывается парадная дверь, она внезапно сорвалась с места:
— Мистер Блэк!
Он остановился у двери, держа Дарси в одеяле у плеча.
— Да? Его односложный ответ вернул ее на землю.
— Подогревайте бутылочки со смесью в горячей воде. Потом капните несколько капель смеси на внутреннюю сторону своего запястья. Смесь должна быть теплой, а не горячей.
Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, осознавая единение, связанное не только с подогревом бутылочек для кормления ребенка. Элли не хотелось размышлять, что это могло быть. Шагнув назад, она опустила глаза.
— Спасибо, — пробормотал Вьятт, а она подняла глаза лишь тогда, когда услышала щелчок закрываемой двери.
Оставшуюся часть дня Элли старалась успокоиться, готовя себе чай, сыр на гриле и сэндвич с ветчиной на ужин. Тим месяцами подвергал ее жесткой критике, а она все сильнее горевала. И чем сильнее она печалилась, тем чаще утешала себя едой. Его едкие замечания по поводу ее фигуры были лишь одной из причин распада их брака.
Поставив тарелку в посудомоечную машину, она смахнула крошки со стола. Проблема в том, что она не может не думать о Вьятте и Дарси. При воспоминании о том, как умер Уильям, ей хотелось выбраться из сложившейся сейчас ситуации как можно скорее.
Элли подошла к окну с видом на южные поля. Там паслось стадо Вьятта. Как он теперь справляется? Плачет ли Дарси? Старается ли Вьятт ее утешить?
Элли вытерла пальцами щеки, удивляясь и не удивляясь тому, что плачет. Ей даже не удалось услышать крика Уильяма. Его молчание разбило ее сердце. Достав платок, она вытерла слезы.
Что станет делать Вьятт, когда ему придется работать? Удалось ли ему покормить ее как положено? Жаль, что с Дарси он все делает методом проб и ошибок. И только глупая пугливость Элли мешает ей помочь ему. Не следует ли считать благополучие ребенка важнее ее собственных навязчивых идей?
Она снова вытерла глаза, чувствуя переполняющую ее жалость к Дарси. Должен же кто-то поставить потребности этого ребенка выше собственных.
Не раздумывая, она взяла жакет с вешалки и направилась коротким путем по траве к дому Вьятта.
Вьятт расхаживал туда-сюда, прижимая Дарси к плечу, ее влажные губы прижимались к его шее. Его плечи напряглись, когда он подумал о том, что следовало ему сделать сегодня днем на ранчо. Он пытался разыскать Барбару через Интернет, но когда позвонил по найденному телефонному номеру, никто не ответил. После он еще дважды звонил по этому номеру, когда думал, что Дарси спала.
Она действительно засыпала на семь минут, потом просыпалась и начинала плакать. Плач прекращался в тот момент, когда Вьятт прижимал Дарси к плечу и начинал расхаживать по комнате. Сначала он был доволен. Но в определенный момент понял, что ему не удастся поесть, поспать, заняться хозяйственными работами.
Малышка Дарси испытывала его на прочность.
Вздохнув, Вьятт вернулся на кухню и, изогнув шею, посмотрел на спящую Дарси. Внезапно он испытал уважение ко всем матерям, которые уверенно обращались с детьми.
Тишину нарушил стук в дверь. Дарси вздрогнула и вскинула ручки. Быстро проверив ее, Вьятт удостоверился, что она открыла глаза. Поборов раздражение, он отправился к двери, взмолившись, чтобы на пороге оказалась Барбара, которая заявит, что совершила ошибку.
Вместо Барбары он увидел на обветшалом крыльце Эллисон Марчук.
— Ох, — сказал он, и она нахмурилась:
— Разочаровала, понимаю. — Она засунула руки в карманы жакета, а он поборол радость от того, что видит ее снова.
Весь день Вьятт носился по дому, думая только о том, чтобы кто-нибудь ему помог. Но каждые полминуты его приоритеты смещались. Предполагалось, что все его мысли будут обращены к затруднительной ситуации, в которой он оказался. И вместо этого Вьятт, увидев Элли, обращает внимание на ее волосы, голубые глаза, оттененные черными ресницами и свитер, подчеркивающий округлости ее фигуры. При этом он совсем не чувствовал себя разочарованным. Хотя следовало.
— Совсем нет, — грубо произнес он. — Я просто надеялся, что это Барбара, вот и все.
— Ее появление решит все проблемы, верно? — Элли слегка улыбнулась.
Взгляд Вьятта упал на ее полные губы.
— Вы пригласите меня войти, мистер Блэк?
Конечно. Ведь Вьятт стоит, как болван, размышляя о том, как выглядит Элли под пушистым флисовым жакетом. Она же явно настроена на другую волну, потому что настойчиво называет его мистером Блэком. Сегодня днем ее бессознательная жестикуляция и мимика говорили сами за себя. При расставании она даже не смогла выдержать его взгляд и шагнула назад.
И теперь она здесь.
Вьятт отошел в сторону, придерживая для нее дверь.
Он взглянул на свой дом глазами Элли. Его жилище было полной противоположностью опрятному, первоклассному дому Камеронов. Они из разных миров. Об этом можно было судить по недвусмысленному выражению ее лица.
— У меня нет времени на уборку в доме, — объяснил он, потом мысленно выругался. Незачем ему извиняться! Этот дом принадлежит ему, он купил его за собственные деньги. Он может делать здесь все, что, черт побери, ему заблагорассудится.
— Я верю, что вы заняты, — мягко ответила она.
— Что-то вроде этого. — Он заставил себя отвести взгляд от ее сияющих глаз, свет которых не померк даже в приглушенном свете лампы.
— Я просто хотела узнать, как вы справляетесь с Дарси.
— Мне удается уложить ее ровно на семь минут. На восьмой минуте она начинает плакать. — Он переместил ребенка на руке. — Поэтому я держу ее на руках.
Взгляд Элли упал на его предплечья, и он испытал неожиданное и сильное желание.
— Дети любят, когда их к себе прижимают, — пробормотала она. — Подумайте, вы провели девять
