Элли пришла в голову идея, которая могла бы решить все проблемы. Она поднялась и взяла трубку радиотелефона.
— Вы позволите? Может, мне удастся узнать адрес.
— Никаких возражений.
Она набрала телефонный номер, надеясь, что Джоанна работает сегодня вечером.
Элли получила ответ на запрос, но он оказался отрицательным. Закончив телефонный разговор, она на миг задумалась.
— Ребенка она родила не в Ред-Дир… — Элли нахмурилась. — Если бы она родила его там, в больнице осталась бы информация. Попробуем поискать в Калгари.
— Я думал, больницам запрещено давать информацию о пациентах.
Вьятт прислонился к кухонному столу. Он провел рукой по волосам, слегка их взъерошив, что придавало ему очень-очень сексуальный вид. Элли сглотнула.
— Так положено по инструкции. — Она снова нажала кнопку телефона. — Я работала в скорой помощи. У меня остались друзья, готовые оказать мне услугу, вот и все.
Улыбка изменила лицо Вьятта, и у Элли перехватило дыхание. Это была неторопливая, дьявольская улыбка, которая пробуждает в женщинах необычные желания.
— Вы нарушаете правила, Эллисон? А я считал вас мисс Принципиальность и Точность.
Его слова поразили ее, хотя она понимала, что он дразнит ее.
— Вы недалеки от истины, — тихо произнесла она. — Но сейчас особенный случай.
— Я вас не выдам.
Телефон едва не выскользнул из рук разволновавшейся Элли. После расставания с Тимом она не оставалась наедине с мужчиной, как сейчас. К слову, она всячески этого избегала. И вот теперь Вьятт делает ей намеки.
— Вы хотите, чтобы я позвонила, или нет? — В ее голосе послышались нотки раздражения.
Она злилась на Вьятта и на себя за то, что придает слишком много внимания его мнению. Ее мать всегда говорила, что, если поблизости окажется раненая птица, Элли обязательно ее подберет и постарается вылечить. Такое поддразнивание и критика всегда ее разочаровывали. Неужели она неправильно поступала?
— Если у вас есть идея получше…
Вьятт посерьезнел:
— Звоните.
Она набрала номер по памяти. Через пять минут Элли закончила телефонный разговор, адрес был записан в блокноте.
— Она родила ребенка в Калгари. Я узнала ее адрес в Ред-Дир. Дарси пять недель и три дня.
Карие глаза Вьятта встретились с ее глазами.
— Я думаю, нам нужно съездить к Барб до того, как вы поедете в Калгари.
Элли кивнула:
— Бессмысленно ехать за детскими вещами, если Дарси предстоит вернуться домой.
Но после этих слов у Элли возникло тяжелое предчувствие, что Барбары не будет дома. Посмотрев в лицо Вьятта, она поняла, что он думает так же. Завтрашний день станет подтверждением их предположения.
— Есть кое-что еще, — сказала Элли, кладя лист бумаги на кухонный стол. — Она записала вас в ближайшие родственники.
Открыв рот, Вьятт оттолкнулся от буфета.
— Правда?
— Либо она говорила правду, либо спланировала это с самого начала. Каким-то образом…
— Это неразумно, верно? Если бы она не хотела оставлять у себя ребенка, она приехала бы ко мне заранее. Или отдала бы его в приют.
— Я тоже так думаю.
— Это означает, что Дарси моя племянница.
Элли поигрывала шариковой ручкой.
— Как вы можете быть так уверены?
Вьятт приподнял бровь.
— Полагаю, я не могу быть таким уверенным, не увидевшись с Барбарой, не поговорив с ней. Мы оба знаем, что не найдем ее завтра, да? Но, Элли, я не могу понять, зачем она это затеяла.
Элли тоже этого не понимала.
— Что, если она просто вляпалась во что-то? Она не упоминала отца ребенка.
— У меня создалось впечатление, что она мать-одиночка, — ответил он утомленным голосом.
— У меня тоже.
— Тогда лучше всего найти ее и поговорить с ней, верно? — Вьятт направился к холодильнику, избегая взгляда Элли. — Вы ужинали? Я страшно голоден. Я могу сделать нам сэндвичи или…
Вьятт стоял у открытого холодильника, держа в руке пакет с ростбифом. Разговор казался Элли нереальным. Сегодня утром она еще изучала бухгалтерское дело, а вечером того же дня она намеревалась поедать сэндвичи с Вьяттом Блэком и старалась помочь ему решить, что делать с ребенком.
Он закрыл дверцу холодильника, держа в руках мясо, горчицу и упаковку зеленого салата. Элли оглядела ростбиф, но отказалась от угощения. Ей хотелось еще немного похудеть.
— Вы не упоминали больше ни одного члена семьи.
— Потому что никого нет. — Он взял тарелку с полки и положил на него два куска хлеба.
— Так, если Барбара ваша сестра, как она утверждает…
— Значит, она единственный мой родственник, — подтвердил Вьятт.
Элли на миг задумалась. Хотя бесконечные и настойчивые телефонные звонки матери доводили ее до бешенства, по меньшей мере, она не одинока. Она знает, что может приехать домой и ее мама приготовит ей домашние голубцы и пироги, а папа станет уговаривать остаться и посмотреть хоккейный матч. Она и представить не могла, что у нее нет родителей.
— Могу я задать вам вопрос, Элли? — Вьятт начал делать сэндвич.
— Думаю, да.
— Почему вы согласились мне помогать?
Ну вот, ей не хотелось отвечать просто потому, что имеется множество различных вариантов ответа. Но если они намерены вдвоем заботиться о Дарси, ей следует проявить дружелюбие.
— Слушайте, — сказала она, — я буду с вами честна. Я присматриваю за домом Камеронов потому, что потеряла работу из-за недавнего сокращения штатов, и я… — Слова застряли у нее в горле, но она упрямо продолжала: — Недавно я еще и развелась, поэтому решила присматривать за домом, чтобы свести концы с концами. Я записалась на курсы дистанционного обучения, чтобы повысить квалификацию. Когда вы пришли сегодня, мне захотелось вам помочь. Потому что Дарси — невинное существо. И по меньшей мере, я снова почувствовала себя кому-то нужной. Как видите, вам тоже удалось мне помочь.
Вьятт перестал жевать и положил сэндвич на тарелку, пока Элли говорила. Теперь, когда она умолкла, он скрыл свое удивление, прожевал и проглотил кусок.
— Могу поспорить, вы почувствовали себя лучше. — Его угрюмое, суровое лицо осветилось улыбкой.
— Да. Возможно, я сегодня наговорила лишнего. У меня нет привычки рассказывать о себе. — Она неуверенно улыбнулась в ответ.
Летели секунды, и Элли начала понимать, что она и Вьятт открыто улыбаются друг другу, сближаясь. Засмущавшись, она отвернулась и засунула руки в карманы. Вьятт Блэк может быть очаровательным, когда захочет.
— Я сожалею о вашем браке, — искренне произнес он, и она вздохнула:
— Я тоже. Нам вообще не следовало жениться. Мы слишком искусно притворялись, будто нашли свой идеал. Он не плохой человек, он просто… неправильно себя повел. — Смерть Уильяма стала последним ударом, разрушившим их уже трещавший по швам брак.
— Я тоже обычно иначе знакомлюсь с людьми, — признался Вьятт. — К слову, я стараюсь вести себя
