можно было узнать многое, но так же некой субстанцией, влияющей на события. Я пока не совсем был готов понять каким образом всё это работает, а больших разъяснений я пока не получил.
Я чувствовал, что с меня пока довольно и с трудом поднялся из кресла.
— Хотите принять душ? — с участием спросила тётя Ядя.
Так я её окрестил про себя. Она теперь не казалась мне чудаковатой стареющей женщиной, но мудрой, знающей что-то, чего пока не знаю я, жрицей.
— Да, было бы неплохо.
— Тогда идёмте за мной, я покажу, где вы сможете освежиться.
Я последовал на второй этаж за радушной хозяйкой. Она показала мне ванную комнату. Я вошёл внутрь, быстро сбросил одежду и встал под душ. Тётушка рукой из-за двери сгребла мою одежду и позже вернула её мне совершенно чистой и сухой. Я снова оделся и спустился обратно в гостиную комнату. Чувствовал я себя теперь немного лучше.
Хозяйка пригласила меня в столовую к столу. Только теперь я вспомнил, что кроме чашки кофе утром ничего не ел. Я с благодарностью набросился на еду и быстро расправился с ней. Горячий расслабляющий чай завершил таинство возвращения меня к жизни в активном состоянии. Я поблагодарил хозяйку.
Мы перебрались в библиотеку, когда мы чинно уселись в кресла друг против друга, графиня обратилась ко мне:
— Итак, первый шаг сделан. Ещё вопрос, чтобы полностью соблюсти все формальности и устранить недосказанное: вы согласны принять наследство нашей семьи?
— Да, похоже, другого выбора у меня всё равно нет.
— Я немного изучила вашу историю и не совсем пойму почему вы так упрямитесь. Родителей у вас давно нет, вы — один. Я предлагаю усыновить вас и принять всё, что я имею совершенно добровольно. Я понимаю, что вы — очень гордый человек и не хотите ни от кого зависеть, но всему же есть пределы! Поломались немного и будет! Уж, не обижайтесь, просто нет времени на соблюдение всех правил политеса.
— Хорошо, я согласен.
— Вот так-то лучше! Все необходимые бумаги я подготовлю, и в своё время вы вступите в наследство официально. Теперь о деле. Занимайтесь тем, чем вы сейчас должны заниматься. Как я поняла, господин Микульский является ключевой фигурой пока. Да, я знаю про Микульского. Вы забываете, что мы — одна семья, и у нас нет тайн друг от друга. Скоро и вы сможете радоваться этой привилегии. С помощью вашего друга, думаю, мы сможем разобраться в обстановке. Он знает некоторые вещи, которые пока неизвестны нам.
— Хорошо бы немного отдохнуть перед завтрашним днём, — с надеждой промямлил я.
— Да, конечно. Отправляйтесь назад в Ниццу, отдохните. Мы можем и далее поддерживать связь. Потребуется помощь, обращайтесь не стесняясь, племянничек, — Разумовская улыбнулась и погладила меня по щеке, когда я был готов был исчезнуть в камине.
— До свидания, тётушка.
Я склонился к руке графини и поцеловал её. Графиня потрепала меня по голове, и я шагнул в камин, чтобы тут же очутиться на другом конце планеты. Я снова был один в огромном доме на Лазурном Берегу.
Благодаря сеансу общения с Драконом, я знал общее устройство дома. Вызывать какую-либо нужную информацию было сейчас трудно, так как голова моя раскалывалась на части и в ней царил полный сумбур.
Бродить по дому и изучать его не было ни сил, ни желания. Я решил не тратить времени на поход обратно в отель и, поднявшись на второй этаж и войдя в первую попавшуюся спальню, разделся и повалился на кровать. Я уснул, едва коснувшись подушки.
Глава 2
Утром я проснулся освежённым и полным сил. Я соскочил с кровати и начал свои обычные утренние упражнения. В голове складывался план операции. Принял душ, оделся и покинул гостеприимный дом, по привычке, выработанной долгими годами, подчистив за собой все следы.
Путь обратно до первой стоянки такси прошёл без приключений. Я соблюдал все меры предосторожностей. Отпуск кончился, а с ним и беззаботность. Доехал на такси до ближайшего кафе, закусил и послал Бруцевскому список необходимых мне вещей и документов.
Я сидел за столом и размышлял. Тётушка, хотя и сказала, что мне потребуется несколько сеансов облучения, или чего-там ещё, прежде чем я буду посвящён в тайны, видимо не всё просчитала. Кое-какую информацию я всё же получил.
Во, первых сама тётушка долгие годы сотрудничала с разведкой Политы. Она и сейчас продолжала работать. Разумеется, о таком сотрудничестве знал только один человек. Уж слишком ценным агентом была Разумовская. Совершенно 'случайно' этим единственным человеком, посвящённым в тайну был Бруцевский. Контакт с графиней он унаследовал от своего предшественника на посту начальника разведки. Это-то, как раз, было нормой. Особо ценные агенты контактировали только с начальником лично.
Большим пробелом пока была только конкретика работы Разумовской. Впрочем, пара дел показывали, чем именно занималась тётя Ядя. На счету её была, как минимум, одна ликвидация французского агента в одной из африканских стран. Вторым делом, о котором я узнал, было небольшое турне по латиноамериканским странам, после которого в тех странах странным образом вспыхнули волнения. Результатом этих волнений была передача Испанией ряда областей в Калифорнии под опеку России, а так же потеря Британией Суринама, ставший французским. Тётушка — тот ещё фрукт!
Учитывая, что тётушка долгие годы вплотную работала с Бруцевским, становилась понятной посвящённость последнего в дела семьи и осведомлённость Разумовской в текущих делах. Для меня пока не совсем была ясна её роль сейчас.
Трость действительно была частью большой системы со смутными задачами. Дракон, затем Шакал, затем Орёл. Вот три составляющих этой системы. Объекты были очень древними. Например, Шакал был ещё в нашем древнем Египте. Затем он подозрительно исчез. Куда? Никто не знает. Есть основание полагать, что он совсем исчез из нашего мира, так как равновесие систем было нарушено. Тут я начал вдаваться в очень туманную область, где информации пока было недостаточно.
Мне почему-то вспомнилась одна поездка из моего далёкого детства. Я был лет одиннадцати- двенадцати от роду. С моими бабушкой и дедушкой по матери поехал в Москву. Остановились мы у родственников.
Программа ознакомления с достопримечательностями столицы была очень насыщенной. В один из дней мы посетили ВДНХ — Выставку Достижений Народного Хозяйства. После долгих и утомительных походов по различным павильонам мы, переполненные гордостью за достижения нашей науки и техники, но тем не менее усталые и голодные, остановились у небольшого кафе, чтобы немного передохнуть и пообедать. Дед заказал обед.
Я сидел на высоком стуле, пытаясь сохранять серьёзность и доставать ногами до земли. Я ожидал, что нам принесут нечто особенное в этом месте, где советские наука и техника поражали своими достижениями. На первое был бульон с яйцом. Как заманчиво это звучало! На меня веяло экзотикой. Как же, Москва златоглавая, звон колоколов, Царь-пушка державная, аромат пирогов!
Наконец после недолгого, но очень томительного ожидания принесли заветное первое. Я взялся за ложку и глянул в тарелку. В воде с жирными разводами одиноко лежало варёное вкрутую яйцо. И всё.
Я не поверил своим глазам, глянул на дедушку, на бабушку. По их глазам я видел, что они испытывают ту же смесь чувств, что и я. Для меня это был мой первый визит в Москву. Они же не были новичками здесь, но и они были застигнуты врасплох московским хлебосольством. Вот тебе и достижения! Официант резво удалился ещё до того, как мы заглянули в тарелки. Высказывать претензии было некому. Я затруднялся, как всё-таки правильнее было бы назвать это блюдо.
Мой любимый, тогда ещё не совсем старый дед совершенно чётко подобрал название: 'Жареная
