ускользать, вы больше никак не можете воздействовать на их действия. Их верования и их стиль жизни будут распространяться без всяких помех. И если вы в прямом смысле слова считаете их врагами, то единственно логичный выход из данной ситуации состоит в полном их уничтожении, пока они еще не успели от вас сбежать.
— Но… но… — Джуди чувствовала, как мечется рядом с ней в спальном мешке Ален, не в состоянии подобрать сколько-нибудь удовлетворительные контраргументы. — Но это же безумие!
— Возможно, — отозвался Типпет. — Но это единственно логичный ход действий для существ, не способных в отличие от нас обезвреживать своих врагов.
— Господи боже мой! — закричал Ален. — Что это, вашу мать, с вами со всеми произошло?! Больше ни у кого нет никаких оснований ни с кем бороться! В этом-то и состояла основная цель моего треклятого изобретения! — В бессильной ярости он принялся колотить кулаком по стенке отстойника. — Логический выход заключается в том, чтобы распространять изобретение до тех пор, пока мы, то есть все чертово человечество, не перестанем мозолить друг другу глаза. Во вселенной места более чем достаточно для всех и каждого! Люди должны плясать на улицах от радости. Но происходит совершенно противоположное: каждый, до кого доходит информация об устройстве гиперускорения, делает все, что в его силах, чтобы употребить его не во благо себе и другим, а во зло.
Джуди обняла Алена одновременно и чтобы немного успокоить его, и чтобы защититься от урагана его эмоций. Размахивая кулаками в такой темноте и в таком тесном пространстве, он мог случайно задеть и ее.
— Мы исходим из более объективного и адекватного понимания реальностей, — продолжал француз. — Трения между государствами далеко не всегда возникают из-за территорий. Они очень часто происходят по идеологическим причинам. Как иногда говорят, по культурным.
— Да-да, верно, — пробормотала Джуди. — Мы готовы стереть друг друга с лица земли, потому что я говорю «помидор», а вы говорите — как это у вас там называется? —
Француз тихо захихикал.
—
— Хорошо, пример неудачный, — согласилась Джуди, — и тем не менее. Мы же не станем устраивать бойню и вовлекать в нее всю планету из-за причудливых вкусов кучки гурманов. И вы же не станете бомбить нас из-за недостаточно благоговейного отношения к жареной картошке?
Джуди вылезла из спального мешка и стала ощупью искать в темноте свою одежду. Теперь ей было уже не до сна.
— Возможно, что и нет, — ответил голос французского радиста. — Но кто знает, какие безумные идеи руководят нашим правительством, и можете ли вы поручиться за свое собственное, за правительства других стран мира? Нам было приказано увести с собой по крайней мере по одному яйцу из гнезда — на всякий случай. Предполагалось, что мы сможем организовать свою колонию достаточно далеко, чтобы нас можно было отыскать. Но, как оказалось, мы слишком близко. В ходе следующей попытки мы не будем столь консервативны.
— Неужели вы собираетесь сделать еще одну попытку? — недоверчиво спросила Джуди.
— Собираемся. И на этот раз отправимся на другой конец галактики. Попробуйте тогда, господа американские шпионы, найти нас там!
— Мы не шпионы, и у нас нет…
— Спасибо за помощь, — прервал ее голос радиста. — Сейчас мы должны немного привести себя в порядок после всего, что с нами произошло, а потом полетим дальше.
— Минутку! — вмешался Ален. — Вы же не можете так просто сбежать. Если вы сказали правду по поводу того, что происходит там, на Земле, мы должны что-то предпринять, чтобы остановить безумие.
Француз снова рассмеялся:
— То, что вы сейчас сказали, весьма комично. Неужели вы не предполагали, что обыкновенное бегство с помощью вашего устройства будет в подобной ситуации самым естественным выходом из нее? Так или иначе, вы распахнули врата ада, и теперь уже ничего сделать нельзя.
— Но мы должны попробовать, — воскликнул Ален. — Не можем же мы, черт возьми, позволить, чтобы вся наша планета сгорела в пламени войны!
— Он прервал связь, — сообщил Типпет. — Субмарина несколько сместилась, чтобы принять одну из своих наземных групп.
— Свяжитесь с ними снова, — попросил Ален.
Прошло несколько минут.
— Они не отвечают, — сказал Типпет. — Ни на одной из частот.
Фоновое курлыканье при этом не прекращалось ни на мгновение. И Джуди, натягивая штаны, спросила:
— А кстати, что вы говорите дереву?
— Я пытаюсь объяснить ему происходящее в доступных ему терминах, но это крайне сложно. Вместо оптического зрения они используют эхолокацию, поэтому у них нет представления о пространстве, или, точнее, оно крайне смутное и абстрактное. Дерево ничего не знает ни о звездах, ни о вакууме, кроме того трудно дифференцируемого представления, которое оно получило об этом во время своего кратковременного пребывания в космосе. Оно понимает, что в настоящее время мы находимся внутри замкнутого пространства, но не может понять, почему у него нет веса. И так далее.
— Вы сообщили ему о французской экспедиции?
— Я пытался. Ему очень сложно далось понимание того, как может дерево намеренно убивать другое дерево и почему оно должно поджигать мертвое дерево.
— Так что, оно и французов считает деревьями?
— Оно полагает, что все, что движется, — это либо дерево, либо куст, либо мелкий подлесок.
В космополитизме это дерево не обвинишь. Но Джуди вдруг подумала, что в своей жизни она знала массу разных людей, мышление которых и взгляд на мир мало чем отличались от мировоззрения инопланетного дерева. К таковым, собственно, и относились все те, кому сейчас не терпится устроить мировую бойню и стереть с лица земли тех, кто мыслит и чувствует по-другому.
— Итак, Ален, что же мы теперь будем делать? — спросила Джуди.
В ответ он тяжело вздохнул и произнес:
— Не знаю. Я думаю, что нам все-таки нужно вернуться домой и попытаться привести в чувство зарвавшихся политиканов.
Джуди порылась внутри своего кресла и выудила оттуда свитер, который и натянула поверх рубашки.
— Не думаю, Ален, что тебе удастся привести кого-нибудь в чувство. Боюсь, Типпет прав. Здесь работает дьявольская логика. Единственный способ предотвратить уничтожение Земли состоит в изменении чего-то действительно фундаментального.
— Но как это сделать?
Джуди попыталась что-нибудь придумать, но в голову ей не приходила ни одна здравая мысль.
— А у тебя нет никакого изобретения в запасе, которое ты пока хранишь в тайне? — спросила она.
— Ничего такого, что могло бы помочь.
— Типпет, а у вас?
— У нас много разных изобретений, которые могли бы произвести настоящий фурор в вашей цивилизации, но вряд ли какое-либо из них способно заставить ее сойти с уже избранного катастрофического курса. — Он помолчал, а потом добавил: — Дерево говорит, что иногда бывает лучше прыгнуть в огонь.
— Что?!!
— Создается впечатление, что они мыслят о мире исключительно в терминах огня. Это их самый
