— Ничего.
— Как и в этих двух, — доложил Кристоф.
— Точно, не в этом, — Шон опустил голову, напряжение четко отразилось на его лице.
— Скорее, мы уезжаем немедленно, — поторопил их Кристоф.
— Я поведу, — объявила Фиона. — Шон, ты отдыхай сзади.
Тот попытался воспротивиться, но Кристоф открыл заднюю дверь, жестом приглашая раненого внутрь, и подбитый герой полузалез, полуупал в машину Последствия битвы лишили его последних сил. Кристоф закрыл дверцу и повернулся к Фионе.
— Мне все еще нужно попасть в те пабы и выяснить какого черта здесь происходит, — заявил он.
— Только со мной.
— Все равно я не позволю тебе ехать домой одной без сопровождения. После такой-то атаки, — он подцепил пальцем ее подбородок и поцеловал.
— Мне не нравиться твое «позволю», но признаю: в тесноте, да не в обиде, — парировала она.
— Тогда, пожалуйста. Прошу, садись в машину и езжай домой так быстро, как сможешь, по прямой.
Она открыла дверь и выдержала паузу.
— Подожди, а ты где будешь?
Он указал наверх, подпрыгнул и прямо у нее на глазах превратился в сияющее облако тумана, которое взмыло ввысь и зависло над автомобилем.
«Пожалуйста, теперь поезжай» — услышала она в голове, и у нее не осталось сил рассуждать о возможности телепатического общения. Фиона просто втиснула свое тело в машину, повернула ключ зажигания и поехала.
Глава 21
Кристоф ждал, не сводя с нее глаз ни на минуту, но какое-то время Фионе все же удалось держать себя в руках. Сначала, она проследила, чтобы Шон попал к Хопкинсу в целости и сохранности. Деклан спал, но девушка все равно пошла в его спальню, чтобы уверится, несмотря на заверения Хопкинса, что ее младший брат в порядке. Дэнал сидел на стуле у окна, положив кинжалы себе на колени. Он поднялся, стоило Фионе и Кристофу войти в комнату, но последний уже общался с ним мысленно, давая понять, что им ничто не угрожает.
Она наклонилась и поцеловала брата в лоб, приглаживая волосы, и Кристоф с изумлением понял, что она, должно быть, делала так много раз, пока мальчик рос. Деклан улыбнулся во сне, но не проснулся.
Фиона протянула руку к Деклану, но ничего не сказала; она просто повернулась и вышла из спальни. Кристоф последовал за нею, желая каждой частичкой своего существа защитить ее от того, что случится потом, но не зная, как именно это сделать. Если бы только Конлан или Бастиен были здесь. Они намного лучше него разбирались с женщинами и чувствами.
Он еще никогда так отчаянно не желал знать, как успокоить другого человека.
Фиона добралась до своей комнаты, а затем пошла в душ, по дороге снимая одежду и парик, сбрасывая на пол предметы маскировки. Двигаясь на автомате, спотыкаясь при ходьбе, Фиона включила самую горячую воду, а затем встала в поднимающийся пар в душе со стеклянными, прозрачными стенами.
Вот тогда ее, наконец, начало трясти.
Дрожь сотрясала все ее тело, и Фиона прислонилась к стеклянной стенке душа. Даже стекло дрожало от ее конвульсий. Кристоф мгновенно снял свою одежду, вошел в душ и притянул девушку в объятия.
— Тс, mi amara. Тише. Все закончилось. Отпусти, освободись от всего, теперь все кончено. Тише. Я здесь с тобой. — Он снова и снова гладил ее по волосам, отводил их от ее лица, пока Фиона рыдала, как будто ее сердце рвалось на части в груди.
— Он мог умереть. Деклан мог умереть. Неужели я спасла его от жестокого отца только для того, что стать причиной его гибели? Ему всего лишь двадцать два года, Кристоф, и он мог умереть. — Новая волна горя накатила на нее, и воин мог лишь обнимать ее, качаясь назад и вперед, пока эмоции не схлынут, и она не сможет выслушать его.
Прислушаться к голосу разума.
— Ты не можешь обвинять себя в том нападении. Они сказали, что хотели заставить меня прекратить расспрашивать о «Победителе». Они даже не знали, кто ты такая в том парике и гриме. Не ты, а я в этом виноват.
Она подняла голову и посмотрела на него глазами, покрасневшими от боли и ярости.
— Нет. Нет. Виноваты не мы, а те ублюдки, которые украли меч и убили охранников. И напавшие на нас вампиры.
— Интересно, это одни и те же вампиры или нет?
— Если у них уже есть меч, зачем им понадобились мы?
— Возможно произошла какая-то ошибка. Но нам не стоит переживать об этом теперь. Тебе нужно отдохнуть.
— Нет, — повторила Фиона. — Сейчас я хочу ощутить тебя в себе. Я желаю испытать что-то кроме ужаса, страха и гнева. — Она подняла руки и обняла мужчину за шею. — Заставь меня чувствовать, Кристоф.
И он повиновался: воин приподнял Фиону и вошел в ее тело, овладевая ею в жарком паре. Он направил воду так, что жидкость закружилась вокруг нее и ласкала ее, пока любовник обнимал ее, шептал всякую чепуху ей на ушко и толчками входил в ее лоно. Фиона вскрикнула, цепляясь за Кристофа, и поцеловала его. И дрожь, вызванная нападением, постепенно превратилась в трепет совершенно иного рода.
Их единение было вызвано не страстью и желанием обладать, а признанием потребности; обычным стремлением почувствовать теплоту и свет. Им не хотелось думать о собственной смертности в одиночестве. Кристоф и раньше желал секса после битвы: простая, химическая реакция на всплеск адреналина.
Эта близость совершенно отличалась от прежних связей. В этот раз они искали успокоение и гостеприимный дом. Кристоф отчаянно гордился тем, что Фиона в нем нуждалась, и как будто в ответ на эту мысль, барьер между их душами начал открываться, окружая их жаром и светом.
Душа девушки, окрашенная разными оттенками голубизны, танцевала вокруг нее. Но прекрасные цвета были затемнены; их окунули в черные тени и мрачную серость горя. Это застало Кристофа врасплох, и он застыл в партнерше.
Фиона подняла свою голову с его плеча, глядя на него затуманенными и растерянными глазами, и воин предпочел отложить принятие решения. Время было неподходящим для смешения душ, — когда-то Кристоф сам подозревал, что этот миг никогда не наступит. Он сконцентрировался, чтобы закрыть дверь в свою душу. Чтобы не дать себе посмотреть в ее душу.
Ледяной холод потери обдал его и заставил задаться вопросом: неужели, отвергнув удивительный подарок смешения душ, он никогда не получит его снова. Но Фиона прижалась своим ртом к его губам. Кристоф, ища убежища в ее теплоте и страсти, достиг оргазма, в то же самое время, когда партнерша вскрикнула на пике наслаждения. Когда он, наконец, освободил ее, они быстро вымылись, вытерлись огромными полотенцами.
Кристоф отнес ее в постель, обнял и закутал их обоих в одеяла.
Он закрыл глаза и сосредоточился, устанавливая волшебные чары вокруг комнаты, таким образом, чтобы никто не мог войти в нее без его разрешения, а затем поцеловал ее.
— Отдыхай сейчас, красавица. Завтра мы во всем разберемся.
