пьян.
— Звучит так, будто вы мне ее продаете.
— Оставьте, — сказал Даттон. — Я просто продаю ее увлечение мной. На время.
— Ее внимание стоит жемчуга.
— Для начала это сработает. Уверен, у вас найдутся средства для возможности выстроить продолжение на этом фундаменте.
На самом деле он в этом не был уверен. Луиза Керкленд со слепым упорством преследовала его уже больше двух лет, а Генри Блейксли все это время следовал за ней по пятам, позволяя петлять, как ей угодно. Нелепо. Все, что относится к женщине, как и к любому удовольствию в жизни, попадает в руки лишь благодаря обстоятельствам и самой женщине. Как Блейксли до сих пор не сумел понять этой истины, оставалось загадкой.
Хотя, возможно, такой недостаток знания женщин был связан с его матерью, Молли, герцогиней Хайд, уроженкой Бостона, штат Массачусетс. Предыдущее поколение жителей колоний всюду славилось своей необыкновенной своеобразностью. И не исключено, что лорд Генри Блейксли перенял ее странные привычки.
Блейксли холодно наблюдал, прищурив глаза. Пока он обдумывал предложение, Даттон воспользовался моментом, чтобы смочить горло еще парой глотков. Чертовски хорошее виски.
— А какая выгода для вас от этой сделки? — учтиво осведомился Блейксли.
— Немного покоя, например, — промычал Даттон. — И немного развлечения.
— Возможно, с недосягаемой миссис Уоррен? — спросил Блейксли.
— Возможно, — заносчиво ответил Даттон, насколько это позволяли пять бокалов виски.
Блейксли саркастично улыбнулся:
— Если и жемчужное ожерелье ее не сразит, то, я полагаю, ее не сразит ничто больше.
— Не все можно получить за жемчуг.
— Это так, — сказал Блейксли, отодвинув кресло на место. — Наверное, вам стоит сразу попробовать бриллианты.
— Не каждая женщина стоит драгоценностей, — проворчал Даттон.
— Неужели? Я и не знал, что вы такой романтик, Даттон.
— Зато я знал, что вы…
Даттон внезапно остановился. Да, он захмелел, но не забылся. Если бы он продолжил свою мысль о том, что считал Блейксли шутом Луизы Керкленд, то дело кончилось бы дуэлью на рассвете. А он просто терпеть не мог рано вставать.
— …что вы — циник, — договорил он.
В ответ Блейксли только саркастично улыбнулся.
— Я могу прожить и без вашего жемчуга, Даттон.
— Я полагаю, вопрос в том, сможет ли Луиза Керкленд прожить без него. И увенчаются ли успехом ее попытки вернуть жемчуг.
После этого замечания, достаточно грубого, надо признать, равнодушные глаза Блейксли вспыхнули.
Но Даттону не было дела до глаз Блейксли. В этот момент он задумался о причинах собственных огорчений, не зная почему. Ему доставляло удовольствие жить, не вдумываясь в причины того, что происходит. Но нужно признать, это тоже вело к скуке.
А Даттон, как правило, остерегался скуки и делал все, чтобы разнообразить свою жизнь. Все каким-то странным образом возвращало его к мыслям об Энн Уоррен.
Глава 6
Даже самому невнимательному наблюдателю было бы очевидно, что маркиз Даттон напился. Для Генри Блейксли было к тому же очевидно, что Даттон разрушил вполне достойный план.
Луиза видела, как жемчуг Мелверли, ее жемчуг, самым ужасным образом, какой только можно представить, чуть было не перешел к другой женщине; а вместе с ним и человек, к которому ее болезненно и необъяснимо тянуло, человек по имени лорд Даттон. Он обладал тем, что она, ни на секунду не усомнившись, считала своим. Это не давало ей покоя, заставляло проявлять характер. Несмотря на все очарование Луизы, не всем это было по вкусу.
Пожалуй, Блейксли не мог объяснить, что так влечет его. Но все же… Пленен. Возбужден. Очарован. Вся эта нелепая и бестолковая чушь, описанная поэтами и глупцами, — и вот он сам в ней погряз.
Он был влюблен в Луизу. Глупо. Нелепо. Странно. Глупо, потому что она не любила его. Она была безоглядно очарована Даттоном, и ничто не могло сбить ее с толку. Блейксли пытался. Это было смешно. Он увидел Луизу на вечере у своих родителей два года назад, и ее взгляд, посланный через всю Желтую гостиную, пленил его. Отважная и дерзкая, интересная и превосходная, ее рыжие, горящие, как факел, волосы в переполненной гостями комнате, ее безупречно белая светящаяся кожа… можно было бы еще долго перечислять. Короче говоря, он пообещал себе с этого момента всюду быть с ней.
А Луиза абсолютно нелогично решила с того самого момента всюду быть рядом с Даттоном.
Однако не стоит забывать, что Луиза встретила лорда Даттона на том же вечере, и с тех пор ее смелые и призывные взгляды были адресованы только ему.
А поэты писали о любви. Они заслуживали голодной смерти.
То, что Блейксли подарил Кэролайн жемчуга, стоившие целого поместья, на глазах у Луизы, не было случайностью. Все происходило в этой гостиной всего пару дней назад. Парадоксальность ситуации придавала остроту изысканному вкусу мести.
На ее месте должна была оказаться Луиза. Она могла стать обладательницей его жемчуга. И его фамилии.
Но ей нужен был Даттон, а она Даттону была не нужна.
А еще ей нужны были ее жемчуга.
Исходя из этого, предложение Даттона имело свои достоинства. Даттон — джентльмен высшей пробы, но это не мешало ему быть порядочным мерзавцем. Скорее всего, эта смесь и притягивала Луизу. Девушки из хороших семьей непременно находили привлекательными мужчин сомнительного нрава. Если хотите — закон природы, который Блейксли постиг, когда встретил Луизу.
— Если я заберу у вас жемчуга Мелверли, — сказал Блейксли, — что вы потребуете в качестве компенсации?
Даттон открыл один глаз, чтобы лениво взглянуть на него.
— А что вы можете предложить?
Блейксли шел на сделку ради внимания Луизы Керкленд и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Крайне неприятно, но крайне необходимо.
— Я не уверен, что у меня есть что-либо интересующее вас, — сказал Блейксли.
Глаз Даттона снова закрылся, и он вздохнул:
— Боюсь, что так и есть. Полагаю, вся трудность ситуации в том, что у меня есть кое-что весьма интересующее вас. Вот какая незадача.
— Есть — слишком сильно сказано, — мягко заметил Блейксли.
— Неужели? — протянул Даттон, не открывая глаз. — Если бы жемчуг был у вас, это можно было бы проверить. — Он поднял веки, пронзив Блейксли знаменитым синим взглядом. — Возьмите жемчуг. Посмотрим, что ей нужно. Если она продолжит всюду искать моего общества, все станет ясно.
— А если она начнет преследовать меня? Значит, ей нужен только ее жемчуг? Не очень-то лестно.
— Дорогой Блейксли, — сказал Даттон, — если суть в том, чтобы найти способ польстить вам, то нам нужно затеять другую игру. Я думал, что все дело в Луизе.
Что, разумеется, так и было. Последние два года практически все в жизни Блейксли было связано с Луизой. Это оказалось изнурительно однообразно, но, к сожалению, ничуть ему не надоедало. Ни в
