– Что это ты такой довольный?
Лешка не отвечал, лишь немного сменил положение.
– Леш, проснись!
– Да что с тобой?
– Ответь!
После нескольких сильных толчков Лешка спросил каким-то отстраненным тоном:
– Зачем вы толкаетесь, мешаете?
– А ты почему не отвечаешь? – воскликнул Славик. – Мы к тебе, между прочим, обращаемся!
– А-а, – тем же тоном протянул Лешка. – И чего вам надо?
– Чему это ты так радуешься?
– Я поеду на море! – счастливейшим голосом ответил мальчик. – На лазурное теплое море! И буду там жить. Днем купаться, а вечером танцевать на дискотеках.
– Ты после окончания смены поедешь на курорт? – переспросил Костя. – Вот повезло!
– После окончания… – Лешка, казалось, на секунду задумался, а потом ответил мечтательно: – Да нет, до конца смены ждать долго. А я поеду скоро, очень скоро. И буду там жить! Всегда!
– Ваша семья переезжает в приморский город? – удивился Славик. – Что же ты раньше не говорил об этом?
– Семья? – Лешка вновь на секунду задумался. – Нет-нет, там не будет никакой семьи. Ни занудных родителей, ни этой противной Оксанки! Я там буду жить один, и жить так, как я захочу!
– А, понятно! – засмеялся Денис. – Мечтать не вредно.
– Мои мечты сбудутся быстро! Может быть, даже сегодня. А теперь отстаньте, пожалуйста.
После этих слов Лешка повернулся к окну и снова погрузился в свои счастливые мысли.
– Что это с ним? – удивился Костя. – Перегрелся он, что ли?
– Слушайте, – понизил голос Денис. – А он не того… не наркоман, случайно?
– Да ты что! – чуть ли не с кулаками накинулся на него Славик. – Я его с детского сада знаю! Никогда в жизни он бы не стал наркоманом! Кстати, он любит родителей, заботится о сестричке, и я ни разу не слышал, чтоб он на них жаловался.
– А про море он ничего не говорил?
– Про море говорил, – вздохнул Славик. – Море он любит. Правда, бывал там всего пару раз. Они живут небогато.
– Наверное, из-за расстроенных нервов произошел такой сдвиг по фазе, – сделал вывод Костя. – Нужен психолог.
– А он тут есть? – усомнился Денис.
– Давайте врачу скажем.
Докторша обнаружилась в своем кабинете. Это была молодая крашеная блондинка, смотревшая по маленькому телевизору какой-то сериал. И пока ребята сбивчиво рассказывали о Лешке, она чаще смотрела на экран, чем на них. А когда поняла, что рассказ окончен, посоветовала им самим меньше фантазировать и добавила, что мечты и фантазии для ребенка – это нормально. После чего поспешила распрощаться.
– Что делать? – спросил Славик с убитым видом. – Наверное, надо позвонить его родителям.
– И что ты им скажешь? Спросишь, не переезжает ли их сын на море? Или сообщишь, что он не желает их больше видеть?
– Придумаю что-нибудь.
Когда ребята вошли в комнату, Лешка лежал в том же положении.
– Леш, – осторожно заговорил Славик, – дай мне свой мобильный на минутку. Я хочу Саньке позвонить, а у меня его номера нет.
– И у меня его нет, – каким-то блаженным голосом ответил Лешка.
– Как нет, я же видел его у тебя в адресной книжке!
– У меня мобильника нет, – пояснил Лешка. – Я его выбросил.
– Зачем?!
– Да так… Зачем он мне нужен? Звонят вечно, беспокоят, расслабиться не дают. Как здоровье, что ты ел на обед? Ноги не промочил? Надоело. Хорошо, что скоро я уеду и больше не услышу этих дурацких вопросов.
– Ну и дела…
Внезапно лицо Лешки исказила злобная гримаса. Оно странно искривилось, и Косте на миг показалось, что это уже не лицо, а страшная морда зверя.
– Что, донести надумали?! – Привычный голос по ходу превращался то в рык, то в какое-то шипение. – Ничего у вас не выйдет. Скоро сами такими станете…
И снова это был Лешка. Тупо-счастливый и ко всему безразличный, но все же хорошо знакомый Лешка в своей красной футболке.
Выражение лиц Дениса и Славика свидетельствовало, что случившееся Косте не привиделось.
Хотя тихий час еще не закончился, все трое вышли в холл. Сели на диванчик, но тут из левого крыла донеслись шаги и голоса. Несколько секунд спустя оттуда вышла группа девчонок. Первой шествовала Маша, остальные следовали за ней с перепуганными лицами. Маша… Было в ней что-то неестественное. Она двигалась рывками, словно продираясь сквозь заросли или отбиваясь от кого-то, мешавшего ей идти.
– Машка! – бросился Костя ей навстречу.
– Что случилось? – Вопрос Славика адресовался скорее сопровождавшим Машу девчонкам. Но те лишь разводили руками.
– Сперва несла какой-то бред, а теперь – вот… – пробормотала Ника.
– Она еще в комнате такое начала вытворять, – подтвердила Тамара, Машина подруга.
– Костя, – чуть ли не по слогам сипло произнесла Маша, – слушай и не перебивай… Случилась беда… Со мной, с Лешкой. Волк… Смертельно опасен… Не смотрите в глаза… Выпустили… Вы его выпустили?
– Мы, – потупил голову Костя.
– Не важно, все равно бы… – Лицо девочки кривилось, словно она мучительно боролась сама с собой. Говорить получалось с трудом. – Он страшный… Он – превращается в людей… и животных. Не смотрите ему в глаза… не пускайте внутрь…
Маша схватилась за горло и замолчала, ее лицо исказила болезненная гримаса.
– Да о чем ты вообще? – затряс головой Денис. – Кого куда не пускать? И что с тобой, тебе плохо?
Костя толкнул его локтем:
– Помолчи!
– Он бродит… он бродит где-то рядом. Волк… Слаб он, слаб еще… Но скоро… Не смотрите в глаза… Не впускайте внутрь…
Маша согнулась, по ее телу пробежала судорога. Косте показалось, что она сейчас упадет, он уже собрался подхватить, но Маша сама выпрямилась. Смертельная бледность на глазах сменялась здоровым румянцем, она вдруг заулыбалась с самым довольным видом.
– Ты что, прикалывалась? – не понял Славик. Зато Денис, похоже, понял:
– Идиот! С ней то же, что и с Лешкой!
– И с Лешкой такое? – ужаснулись девчонки. – Это что, болезнь?
Между тем Маша мечтательно разглядывала все вокруг, будто впервые видела.
– Эй, Машка, ты тоже к морю переезжаешь? – спросил Денис.
– Нет, – ответила Маша. Теперь ее голос был нормальным, не считая мечтательной интонации. – Нет, конечно. Я скоро встречусь с ней!
– С кем?
– Помнишь, я вам еще в прошлом году рассказывала про ведунью, что являлась ко мне в снах? Так вот, теперь я увижу ее наяву! Она придет ко мне! И научит видеть тайное, научит готовить целебные снадобья, научит летать…
– На метле? – не сдержался Денис.
– Дурак! – зашипели девочки, но Маша не обиделась:
– А, помню, ты и тогда дразнился. Но я больше не сержусь. Надо быть выше детских обид, уметь
