— Что там у вас нового?
— Сегодня ночью, около трех тридцати, на отрезке железнодорожного пути Белосток — Гродно, между станциями Кузница и Лососьна, был взорван товарный эшелон...
— Проклятые бандиты! — скрипнул зубами Альтенлох.
— Это не бандиты. Это диверсия иного рода.
— Что?!
— Из Гродно звонил унтерштурмфюрер Шрёдер. Взрыв произошел только под локомотивом и под цистернами с горючим, которые направлялись на фронт...
Альтенлох вскочил из-за стола, приблизился к Эрдбрюгеру и вырвал у него из рук рапорт, по которому тот докладывал. «Значительная часть эшелона уничтожена. Пожар от цистерн с бензином перебросился на другие вагоны и на лес. Количество убитых еще не установлено. Имеется много тяжелораненых...» — на одном дыхании прочитал Альтенлох и бросил документ на стол.
— Какие приняли меры? — обратился он к стоявшему перед ним по стойке «смирно» офицеру.
— На место диверсии немедленно выехал унтерштурмфюрер Кёниг с оперативной группой и жандармами.
— Кёниг вернулся?
— Еще нет.
— Дальше.
— Сегодня ночью был испорчен семафор при въезде на станцию Белосток со стороны Варшавы. Повреждения незначительные.
Альтенлох тяжелым взглядом окинул докладывавшего офицера, но больше ничего не спросил.
— Из Бельск-Подляски унтерштурмфюрер Пауль Шведе сообщил, что сегодня ночью в Бельске и окрестностях были разбросаны коммунистические листовки....
— Их прислали?
— Так точно! Вот они. — Эрдбрюгер подал шефу несколько листовок. Тот прочитал их и буркнул:
— Дальше!
— Из Бельска сообщают, что вчера вечером в районе Черемхи Беловежской пущи найден труп Чумыса...
— Кто это?
— Этого человека криминалькомиссар Шмидт направил в этот район на прошлой неделе.
— Припоминаю...
— Сегодня ночью на шоссе Белосток — Волковыск, в лесу за рекой Свислочь, из засады обстреляны пять военных автомашин. Одна машина сгорела, две другие повреждены. Четверо убитых...
— Оставь эти рапорты и вызови ко мне Циммермана, Хаймбаха, Махоля и Шмидта. Когда вернется Кёниг, немедленно пришли его сюда. Донесение в Кенигсберг подготовлено?
— Так точно!
Эрдбрюгер вышел. Спустя минуту в кабинете Альтенлоха появились офицеры гестапо, вызванные на совещание.
Кёниг прибыл в гестапо лишь после двенадцати и сразу же направился к Альтенлоху. Совещание еще продолжалось. Кёниг доложил о своем прибытии. Собравшиеся в кабинете разом повернули головы в его сторону.
— Что установили? — спросил Альтенлох.
— Герр штурмбанфюрер, состав уничтожен магнитными минами со взрывателями замедленного действия...
— Ты с ума сошел?! — воскликнул Хаймбах.
— Нет, герр гауптштурмфюрер. Это подтвердила экспертиза. Две мины взорвались под локомотивом, который сошел с рельсов и свалился под откос. Три других взрыва произошли под цистернами и один под вагоном с боеприпасами. Следов бандитов возле места взрыва не обнаружено. Мины были установлены либо в Варшаве, либо где-то на пути следования.
— Сейчас проверю, останавливался ли поезд в Белостоке или где-нибудь еще? — произнес Шмидт, подходя к телефону.
— Я уже проверил, — опередил его Кёниг. — Эшелон, выйдя из Варшавы, останавливался только около испорченного семафора, при въезде в Белосток. — Кёниг умолк, окинув взглядом находившихся в кабинете офицеров.
— Я вас слушаю, — обратился Альтенлох к собравшимся.
Первым взял слово Циммерман:
— Предлагаю расстрелять сотню железнодорожников со станции Белосток. Это за поезд. За обстрелянную колонну автомашин расстрелять жителей ближайшей деревни, а деревню сжечь. За листовки пусть Шведе ликвидирует сотню человек в Бельск-Подляски. А что касается убитого агента, то это дело Шмидта.
— Герр Циммерман, что это нам даст? Мы должны схватить виновников! Вы понимаете? Виновников! Эти расстрелы нам ничего не дадут! — вмешался Альтенлох.
Циммерман вскочил с кресла и дрожащим от ярости голосом обратился к Альтенлоху:
— Я только и слышу: диверсии, саботаж, банды! А вы все ищете виновных! Они все здесь виновны! Стрелять! Вешать! Уничтожать! Сжигать! Вы слишком терпимы, герр Альтенлох! Слишком мягкосердечны! Впрочем, об этом сказал и штандартенфюрер Кюстер...
— Герр Циммерман, прошу не забываться! Пока я здесь начальник! — зашипел взбешенный Альтенлох.
— Знаю, но я не закончил! Такие сообщения, как сегодня, мы слышим почти ежедневно. Подпольная и партизанская борьба ширится, а наши контрмеры? Вы их сдерживаете, герр штурмбанфюрер! Об этом должны знать и в Кенигсберге, и в Берлине!..
Они смерили друг друга ненавидящими взглядами. В кабинете воцарилась напряженная тишина.
— Повреждение семафора и взрыв эшелона тесно связаны между собой, — вдруг спокойно заметил Шмидт. — Кто-то, а вернее, группа Сибиряка, так как это, вероятнее всего, его работа, получил информацию об этом важном эшелоне. Диверсантам не было известно, где будет останавливаться состав. Они, видимо, узнали о нем в последнюю минуту и повредили семафор, чтобы остановить поезд и подложить мины, а остальное уже известно... Если оперативная группа во главе с Кёнигом прочешет лес в районе семафора, я уверен, можно напасть на след диверсантов.
— Что вы конкретно предлагаете? — спросил Альтенлох.
— Так или иначе, но возмездие, о котором говорил Циммерман, должно наступить. Действия, направленные против рейха, не могут оставаться безнаказанными, иначе бандиты совсем обнаглеют. Мы должны сеять страх! Необходимо иметь хорошую агентуру, чтобы проникать в штабы подпольных организаций и уничтожать их, иначе такие донесения мы будем получать каждый день.
— Я уже давно слышу это! — резко бросил Циммерман. — Кстати, господин Шмидт, а кем был этот убитый Чумыс?
— Этот человек из разведывательной школы в Простках. Имел кличку Желтый. Мы вместе с майором Завелли готовили его. Он должен был проникнуть в какой-нибудь из партизанских отрядов в Беловежской пуще... Но ему не повезло.
— Кто работает по делу Сибиряка? — спросил Альтенлох.
— Как наметили: Маевский, Вараковский, Миколайчик, Спиртов, Кохова, — ответил Шмидт.
— Мало. Тем более что мы не получили ни одного конкретного сообщения о группе Сибиряка. Подберите самых способных агентов. Подключите новых! Неужели нельзя справиться с этим человеком?! — говорил Альтенлох, обращаясь к Шмидту.
— Нечто подобное я уже слышал на совещании у группенфюрера Канариса, — язвительно вставил Циммерман, но Альтенлох пропустил его замечание мимо ушей и продолжал инструктировать Шмидта:
— Сразу же после этого совещания проведите инструктаж в отделе оберштурмфюрера Махоля и переговорите с майором Виссом, руководителем отделения абвера в Белостоке, с которым...
Вошел дежурный офицер.
— Что там еще? — спросил Альтенлох.
