Окно выходит в белые деревья...

Надо так любить любимых
и детей своих,
чтоб злодеям стыдно было
в их злодействиях.

Каждый носит сам дорогу
в своей совести.
То ли к власти, то ли к Богу —
выбор собственный.

И еще одна забота
пусть прибавится —
стать дорогой для кого-то
не предательской.

Быть своим там, где дубравы
и поля тихи,
и подальше быть от славы
и политики.

И у гроба на погосте
с речью длинною
не сползти к могиле в гости
вместе с глиною.

Перед смертью не метаться.
С ней условиться
и навек в живых остаться,
как пословица.

Апрель 1994

Нью-Йорк — ст. Зима — Братск

МЫ — «СТАРЫЕ РУССКИЕ»

Э. Колмановскому

Мы — «старые русские»,
наивно погрязшие в частностях,
                                                         в честностях.
Хребты наши хрустнули
у новеньких русских на челюстях.
Понятие «взятка»
для нас,
                   почитателей ямба с хореем,
как зоологическая загадка,
ни брать, ни давать
                                         до смешного никак не умеем.
Название «мафия»
для нас —
это что-то из фильма «Под небом Сицилии»,
хотя автоматами парни помахивают
в клифтах от Армани,
                                          но в пятнах от нашенского «сациви».
Звенит, как забытое, детское,
у нас «Бригантина» в сердцах,
                                                     в сокровенной середочке.
Мы старосоветские
помещички кухонек тех,
                                            где окурки в селедочке.
Все купчики-ухари,
вся неблагодарная шатия-братия
забыли о том,
что рождалась в тех кухоньках
их всех, к сожаленью, потом породившая демократия.
И ненастоящая
свобода, пошлее накрашенной куколки,
как девка гулящая,
всю интеллигенцию
                                 вновь запихнула на кухоньки
Мы старцы,
                    старушки
лишь с первого взгляда…
Мы — в тайном расцвете и силе.
Мы «старые русские»,
но знайте —
                    без нас не получится новой России.

Июнь 1994

НА СМЕРТЬ ГРУЗИНСКОГО ДРУГА

Джумберу Беташвили