Окно выходит в белые деревья...

а взгляд был укоряюще цианист
и душу мне так больно проколол.
За что вы, Владислав Фелицианыч?
Шагал, вы не вернулись в старый Витебск,
а после смерти все-таки боитесь?
Вся из России изгнанная Русь
боялась возвращения —
                                            по праву,
и я хотел сказать сначала правду,
а сам сказал неправду:
                                         «Не боюсь».

2006

ПАССАЖИР НИКАНОРОВ

В пермском аэропорте
настроенье всем портя,
хмуро вторгнувшись в гул,
кто-то из контролеров,
нудный выказав норов
в микрофон затянул:
«Пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
вылетающий на Барнаул…»

Никаноров скрывался,
хитро он оставался
невидимкой в толпе,
Может, пил пиво «Дизель»,
и жевал канапе,
и в буфете приблизил
пол-России в гульбе.
Вряд ли был олигархом, —
может, бомжем-огарком,
непонятным себе?

Может быть, на коробках
и мешках прикорнул,
гражданин Никаноров,
вылетающий в Барнаул?
Может, в луже, как боров,
где-то он храпанул,
гражданин Никаноров
вылетающий на Барнаул!

Может, он сдезертирил
ото всех дедовщин,
прячась в женском сортире
от военных мужчин?

И страшней приговоров
и зрачков черных дул
голос, полный укоров:
«Гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!!!»

И смертельнее пули
у меня жжет в груди:
что он ждал в Барнауле,
Никаноров, найти?

Бросил нас на кого он
в скуку, пьянь и разгул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул?

Как же всех наколол он
и куда улизнул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!

Может, мертвенно мрачный
Сов. Союза герой,
с голодовок прозрачный,
позабыт он страной?

Может, где-то, отчаясь
в потайном уголке,
он висит, не качаясь,
на тугом ремешке?