– Как руководитель департамента финансов позволю себе напомнить, что содержание штата военного времени обойдется нашей казне...
– Так и так трех Матерей в сто тысяч бесов и Бездну их!
...Я оглянулся на свою Державу. Уголок губ Эррет чуть приподнялся. Я разделял ее мысли: рескидди силились сохранить достоинство и деловой вид, но суета и прорывавшееся минутами раздражение выдавали их. Они были сбиты с толку и чем дальше, тем больше сбивали с толку сами себя.
И вдруг меня осенило.
– Господа! – сказал я довольно громко, перекрывая их растерянную перебранку; рескидди разом обернулись ко мне. – Как глава союзного государства, кровно заинтересованный к тому же в сохранении территориальной целостности конфедерации, я предлагаю...
Эрисен так и вскинулся. Кончики его усов приподнялись.
– ...финансовую и военную помощь. Что касается пехоты и бронетанковых войск, то Уарра располагает Особыми корпусами. Их содержание обходится дешевле, поднятые солдаты превосходно чувствуют себя в самую жаркую погоду. Наши атомники не уступают аллендорским аналогам. Сам я прибыл, используя разрыв пространства, но в данный момент мой эскорт, элитный авиаполк «Серебряные знамена», проходит известный Лабиринт в Южных Лациатах. Руководство Гентерефа получило уведомление об этом. Через два или три часа «Знамена» опустятся на авиаполя Гентерефа, чтобы продолжить путь к Рескидде. Но они могут получить и другой приказ.
Численность эскорта, конечно, превышала все мыслимые и немыслимые пределы... Я постарался подпустить в речь побольше апломба и хранил непроницаемое выражение лица, пока рескидди осмысливали услышанное. Эррет глянула на меня со смесью удивления и уважения.
Наконец Эрисен широко улыбнулся.
«Не время уточнять, зачем мне нужен авиаполк эскорта, – мысленно подтвердил я. – Особенно после того, как я столько наобещал».
– Превосходно, – сказал консорт. – Я намеревался отдать инженерным войскам приказ об устроении нелетной погоды, благо, это лето позволяет подобный маневр. Но повременю. Союзные войска в Гентерефе... Тех, кто на нашей стороне, это укрепит, тех, кто против нас, – устрашит. Примите мою благодарность, Морэгтаи. Мы с маршалом Далан уже обсуждали, как крайнюю меру, разумеется, возможность открытия Истока. К счастью, теперь ясно, что можно обойтись без этого...
– Принц, – сказала Далан, – есть еще одно важное обстоятельство.
– Да?
– Наши лаборатории недавно зафиксировали перемены в структуре магического поля. – Маршал, прикрыв глаза и глубоко, размеренно дыша, прошла к креслу и снова села. – Простите, самочувствие... Так вот, до сих пор заряд поля равномерно ослабевал по мере удаления от Истока. Влияние Башни Бездны на территории Ожерелья почти не ощущается, Лациаты – слишком серьезная преграда. Но теперь от Цестефа к северу напряженность вновь возрастает.
Эрисен озадаченно нахмурился.
– Госпожа маршал, – сказал он. – Я не маг и не уверен, что понимаю вас.
Я ощутил, как напряглась Эррет. Она, несмотря на родство с Лаангой, магией не владела, но физику магии благодаря тому же родству знала отменно.
– Все говорит о том, что Башня Выси вновь начала действовать.
– То есть как? – грубовато переспросил Тайлат. – Сама по себе?
– Вряд ли это возможно. Я ничего не утверждаю, но все говорит о том, что Каэтан возвратился.
– Этого не может быть, – уверенно сказала Эррет.
– Почему? – Далан вскинула глаза.
– Не так давно я беседовала с Каэтаном лично. – Эррет передернула плечами. – Он был тверд в намерении всеми силами способствовать предотвращению конфликта. Активация Башни дала бы Аллендору новый стимул к агрессии.
– По всей видимости, – заключил Раат, – так и случилось. Может быть, вы неверно поняли великого Каэтана?
– В том же заверил меня и великий Лаанга, – хмуро заметила Эррет.
Повисло молчание. Маршалы и генералы, за исключением госпожи Далан, собрались в кружок над картой и в полном безмолвии объясняли друг другу что-то жестами. Инженер-маг откинулась на спинку кресла, проделывая дыхательную гимнастику. Принц-консорт озадаченно крутил ус.
– Возможно, Каэтан пытается сдержать агрессию Ройста, а не стимулировать ее? – предположил я; другого объяснения я не видел.
– Возможно, – вслух подумала Эррет. – Я свяжусь с Лаангой. Это очень серьезно.
– Ситуация серьезней, чем мы думаем, – вполголоса заметил Эрисен. – В Гентерефе это наверняка заметили раньше... Да, теперь я понимаю. Даже с таким союзником, как Уарра, чаши весов равны. Морэгтаи, вы... вы были весьма опрометчивы, отдавая приказ вашим авиаторам.
«Бесы! – подумал я. – А как удачно получалось...»
– И мрачная же вырисовывается картина, – пробормотал принц; он коротко оглядел военачальников, задержал взгляд на господине Ярите, который с заботой врача склонялся над беременной, и подошел ближе ко мне. – Морэгтаи, вы понимаете, что происходит? – сказал он напряженным полушепотом. – Истефи и Гентерефу фактически объявлен ультиматум. Лириния дала им шанс. Если они не воспользуются этим шансом, мирно примут уаррские войска и тем самым подтвердят, что остаются в составе Ожерелья, то по ним в перспективе придется первый удар Аллендора. А если они атакуют ваши «Знамена» – то «Знамена» наверняка начнут отстреливаться...
Я закусил губу.
– В Адаф нельзя сесть, – сказал я. – Там болота. Атомники не смогут вернуться через Лабиринт без дозаправки.
«И Бездна начнет войну, – безмолвно закончил я, – во второй раз. Но противником будет уже не Таян».
– А по ту сторону границы, – нервно крутя ус, напомнил Эрисен, – все еще стоят войска Аллендора. И демон, которым они не умеют управлять толком – а скорее лгут, что не умеют. И Башня Выси.
– Что же делать? – вслух подумала Эррет.
– Остается только ждать, – безнадежно пробормотал принц-консорт и отвернулся. – Не так долго ждать, собственно... Никто не может предсказать развития событий.
И словно бы что-то тихо прозвенело на краю слышимости. Мускулы мои напряглись, странный холодок побежал по спине. Шарики света медленно плыли под расписанным потолком, соблюдая орбиты; мерцали золотые инкрустации и украшения на рамах картин. Тьма за окнами поблекла, предчувствуя грядущий рассвет.
Таян.
Предсказание.
– Итаяс, – сказал я. – Привезите мне Итаяса.
И неожиданно для себя рявкнул:
– Немедленно!
9
Раз, два...
Раз, два...
Маятник ли качается посреди бесконечных пространств, или само пространство раскачивается, кружится у неподвижного центра? То наплывает туман беспамятства, то вновь разгорается искорка потерянного, бесприютного «Я». Бесконечная белизна вовне, белая бесконечность внутри. Преграда между ними столь тонкая и столь прочная, какой может быть только математическая абстракция. Бесконечно далека точка подвеса, невесом маятник.
Раз, два...
В одну сторону – прошлое: годы, века, геологические эпохи, обратный отсчет до самого сотворения мира. Чем дальше уходит маятник, тем меньше в нем остается маленького сиюминутного «Я». Исчезает сознание.
