шифоньера: — Ладно, мой дорогой солдатик. Сходи сегодня еще разок в этой рубашке, а вечером я постираю… — Голос у Людмилы был скучным и бесцветным.
Станислав решил поговорить с ней.
— Люда, я тебя не узнаю, честное слово.
— Вот еще! Глупости. Я такая же, какая и была.
— Скажи мне, что случилось, я постараюсь понять.
— Что могло случиться?
— Не знаю… Ты вечно о чем-то думаешь.
— А ты вечно только и подсматриваешь, кто чем занимается..
— Раньше ты была другая, не говори. Раньше ты была веселая и красивая.
— Значит, теперь я не нравлюсь тебе?
— Какая ерунда! Ты мне всегда нравишься.
— Если не нравлюсь, то, конечно…
— Просто ты перестала следить за собой.
— Увидел!
— Конечно. И в доме…
— Что в доме? Что? Неубрано, да? Грязно? Полы не мыты?
— Люда…
— У меня всего две руки!.. Я, как и ты, работаю на производстве и тоже устаю. Я не ишак!
— Раньше ты не говорила этих слов.
— То было раньше, — Людмила покраснела. — Мог бы и сам помыть полы!..
— Могу и помыть, — спокойно сказал Станислав и вдруг тоже взорвался: — Хватит! — Людмила замолчала, остановила на его лице испуганный взгляд. — Ты в последнее время превратилась в палача!..
— Спасибо…
— Ты ведешь себя так, что я боюсь тебе слово лишнее сказать, не дай бог обидишься! Что тебе не нравится? Если я — я могу и уйти!
— Ага! — повысила голос и Людмила. — Понятно теперь, к чему ты завел этот разговор… «Могу уйти»… Ты только об этом и мечтаешь, наверно… — Она заплакала. — Ты только и ждешь удобного случая, чтобы бросить нас с Оленькой… Ты сам стал, как посторонний человек. «Могу уйти…» Ну и уходи. Думаешь, мы пропадем? Не дождешься!
Но Станислав подавил уже свою вспышку. Миролюбивым голосом он сказал:
— Людочка, зачем мы ругаемся? Неужели нельзя спокойно во всем разобраться?
Она не ответила.
— Хорошо, — Станислав кивнул. — Ты скажи, чем именно ты недовольна, и я постараюсь исправиться. — Но пока он произносил эту фразу, в голове появились другие мысли: «Это же все ерунда. Спектакль. Семейный скандал, в котором никто не нуждается… Нас всего двое, а мы создаем проблему…»
— Чем недовольна… Всем! У нас с тобой вообще жизнь серая… В гости — и то не ходим. В кино — тоже… Сидим, как два старика, в четырех стенах. Даже Дильдор Аскаровна перестала приходить к нам!
— Почему же она перестала приходить?
— Да потому, что ты как бука… «Здравствуйте, Дильдор Аскаровна!», а потом молчит и молчит весь вечер.
— У вас, наверно, свои разговоры. Женские. Зачем я буду вмешиваться?
— Дильдор Аскаровна и к тебе приходит, не только ко мне! А когда мы последний раз были у нее в гостях, ты помнишь?
— Давай сходим. Я жду, когда ты пригласишь меня пойти в гости..
— Ждешь… — Людмила тяжело, со стоном вздохнула. — Все же, наверно, не нужно было мне выходить за тебя замуж…
— Почему?
— Ну… как тебе сказать… Ты многое не понимаешь… Оля, например, всегда останется для тебя чужой девочкой…
— Я к ней привык, как к своей.
— Ага! Привык… Но не полюбил.
— Полюбил!
— Не верю. Когда любят, относятся иначе.
— Что я должен сделать, чтобы доказать это?
— Что? — Людмила невесело улыбнулась каким-то своим мыслям и покачала головой, отрицая что- то. — Ничего делать не надо, милый Стасик. — Ее голос смягчился, подобрел. — Пусть все идет так, как есть. Оставайся таким, каким был всегда… Зачем нужно стараться делать что-то? Никогда ничего нельзя изменить, запомни.
В комнате быстро темнело, за окном шел холодный октябрьский дождь, деревья стояли желтые, пригорюнившиеся, мокрые — не скоро теперь увидят они весеннее солнце, не скоро зашумят юными зелеными листьями.
Станислав тоже вздохнул и поднялся с места:
— Ладно, Люда, не будем толочь воду в ступе. Но — пожалуйста! — накручивай свои волосы, мне очень приятно, когда они волнистые…
Людмила не ответила. Она задумчиво смотрела в окно, за которым плакала осень.
В конце октября в гости приехал Вениамин. Как всегда, он появился неожиданно и в тот самый момент, когда Станислав и Людмила собирались идти с визитом к Дильдор Аскаровне. Увидев улыбающуюся физиономию друга, Станислав решил, что Людмила будет недовольна визитом Вениамина. Но, как ни странно, случилось прямо противоположное. Лицо Людмилы осветилось радостью, и она приветливо сказала:
— Здравствуйте, Вениамин! Я очень рада, что вы приехали… Мы рады… Заходите, будьте как дома!
Как правило, Людмила встречала Веню Барабанова с некоторой долей подозрительности; в минуту очень хорошего настроения она призналась, что «ничего против Вениамина не имеет и только боится, как бы он не увез Станислава в Учкент». И вдруг — такая неподдельная радость! Станислав ломал себе голову: что случилось с его женой?
— Проходи в комнату, Веня!
— Спасибо. — Вениамин проследовал в комнату и сел в кресло. Спросил: — Ну как, обмывали новую квартиру?
— Обмыли! — весело ответила Людмила. А Станислав бросил взгляд на пол, который был серым от пыли, и смутился.
Людмила продолжала:
— Теперь нам кажется, Вениамин, что мы здесь жили всегда.
— Ты не совсем вовремя появился, — шутливым тоном сказал Станислав другу. — Мы только что собирались приняться за уборку… Видишь, какой у нас беспорядок?
— Стасик, разве ты собирался… — начала было говорить Людмила, но запнулась. — Мы попозже займемся этим, Стасик, хорошо? — закончила она совсем другим тоном.
— Вы меня не стесняйтесь! — сказал Вениамин. — Давайте, я вам помогу.
— Давайте! — снова неожиданно сказала Людмила.
— Вы что, серьезно? — Поначалу Станислав Вахтомин не понял, что Венька Барабанов сделал свое предложение не только для того, чтобы добыть в глазах Людмилы несколько очков а свою пользу, но и для того, чтобы прийти Станиславу на помощь; в эту самую минуту, когда Людмила запнулась, Вениамин Барабанов многое понял. — Веня, не выдумывай, запачкаешь костюм, — продолжал Станислав. — Без тебя управимся.
— Ты мне дашь какие-нибудь старые брюки?
— Сейчас принесу! — Людмила скрылась в другой комнате.
