наливал снова.
— Когда мы прибудем в Париж, мой корабль отберут, — сказал он. — Вот что из этого вышло.
— Хэл, мне очень жаль, — в очередной раз повторил я.
Не могу припомнить, чтобы мне когда-нибудь прежде доводилось испытывать такой стыд и смятение. Мне было стыдно не только перед Хэлом; перед Надирой и перед самим собой — тоже. Мы не получим ни цента за чертежи Грюнеля — и никогда его прекрасным воздушным городам не бороздить небеса. Все наши мечты покоятся на ледяном океанском дне.
Дверь отворилась, и в салон торопливо вошла мисс Симпкинс.
— Прошу прощения за опоздание, — весело сказала она, усаживаясь на своё место. — Я проспала, знаете ли, это совершенно на меня не похоже, а потом никак не могла добиться от этого ужасного душа достаточно горячей воды, так что мытье головы превратилось в суровое испытание. — Она обвела глазами стол. — Что случилось, скажите на милость?
Я закрыл глаза и вздохнул.
— Ах, мисс Симпкинс. — Хэл налил себе ещё виски. — Вы же не слышали про наше маленькое горе! Наверно, Мэтт Круз сумеет просветить вас.
Я смотрел на него, удивляясь, что ему доставляет удовольствие мучить меня.
— Ну да ладно, — продолжал Хэл, — раз уж Круз не в силах откровенно вам признаться. Мы были на «Гиперионе», готовились улететь с него на орнитоптере. Я кинул Крузу свой рюкзак, чтобы он мог достать оттуда заряды и взорвать дверь ангара. А в этом рюкзаке, мисс Симпкинс, лежали чертежи машины Грюнеля.
— О да, — вставила мисс Симпкинс, — Кейт упоминала о них вчера ночью. Она сказала, что они стоят целое состояние.
— Верно, — подтвердил Хэл, зло уставившись на меня. — Вот только мистер Круз решил оставить мой рюкзак со всем его содержимым в ангаре на полу.
— Не может быть! — воскликнула мисс Симпкинс, глядя на меня с ужасом.
Я был уже слишком подавлен и огорчен, чтобы отвечать, но просто не мог не возразить Хэлу.
— Там был полный хаос, — сказал я. — Корабль падал. Времени почти не оставалось. Я пытался запрыгнуть в орнитоптер, пока он не взлетел. И ещё этот взрыв. Мне было не до рюкзака! И, Хэл, я не слышал, чтобы ты напоминал мне.
— Потому что полагал, что ты возьмешь его, — парировал он. — Я думал, что ты мужчина, а не ребенок. И что ты вспомнишь о том, что в этом рюкзаке — всё наше богатство!
— Может быть, нет худа без добра, — сказала Кейт.
— И в чем же это добро? — поинтересовался Хэл. — Объясните нам.
— Продать чертежи Грюнеля, — начала она, — могло бы оказаться очень трудно. Во-первых, кто поверит, что такая штука на самом деле способна работать? Во-вторых, и это важнее, если бы Консорциум Аруба узнал, что чертежи у вас, ваши жизни оказались бы в смертельной опасности.
Хэл помолчал.
— Я всё равно предпочел бы получить чертежи и попытать удачи.
— Я тоже, — поддержала Надира.
Я рад был видеть, что она выглядит намного лучше, и надеялся только, что она не возненавидит меня навсегда за то, что всё так вышло.
— Мы живы, — упорствовала Кейт. — И должны радоваться уже хотя бы этому.
— Не уверен, что кого-нибудь из сидящих здесь переполняет радость, — сказал я. — И я не могу их за это винить. Мне правда очень жаль.
— Хватит извиняться, — раздраженно бросила Надира. — Твоей вины тут нет.
Я уставился на неё с изумлением и благодарностью.
— Ну, формально…
— Тогда чья же это вина? — осведомился Хэл.
— Любой забыл бы про этот рюкзак, — сказала Надира.
— Конечно, — согласилась Кейт.
Хэл с отвращением покачал головой. В очередной раз наливая себе виски, он расплескал его.
— Не будем добавлять к убытку ещё и оскорбления, — невнятно произнес он. — Я разорен из-за глупости мальчишки. Давайте называть вещи своими именами!
— Я уже досыта наслушалась этого вздора, — выпалила Кейт.
— Как это «вздора»? — Хэл хлопнул по столу. — Он пустил меня по миру!
— Я считаю, что ваши попытки обвинить во всем Мэтта просто жалки! Он повел себя как мужчина, признался, что забыл рюкзак, и извинился, хотя и не должен был этого делать. Надира права. Тут нет ничьей вины.
— Полагаю, вам лучше пойти понянчиться со своими чучелами, мисс де Ври, — заявил Хэл.
— Думаю, я так и сделаю, благодарю вас. — Она поднялась, чтобы уйти.
— Вы пьяны, мистер Слейтер, — объявила мисс Симпкинс, вставая. — Ещё только завтрак, а вы уже пьяны. Я считаю, что это недостойно мужчины и просто позор для вас.
Вслед за Кейт она вышла из столовой. Хэл угрюмо уставился в свой стакан.
— Эти богачи, — мрачно пробормотал он. — Кейт де Ври даже понятия не имеет, что это значит для нас. Ей-то никогда в жизни не приходилось рисковать.
— Неправда, — с негодованием возразил я. — Да, она из богатой семьи. Но если бы она придерживалась правил, то сидела бы в гостиной, занималась рукоделием и поджидала богатого жениха. Её родители, похоже, не слишком-то о ней заботятся. Она пошла против своей семьи и их ожиданий, потому что она другая и хочет учиться, путешествовать и совершать открытия.
— Трогательная речь, — бросил Хэл. — Но если она всё же упадет, то посадка будет очень мягкой.
— Она рисковала жизнью на «Гиперионе» наравне с нами, — напомнил я ему.
— Да, так что там насчет нас? — Хэл наставил палец на Надиру. — Что ждет тебя теперь? Тяжелая работа на какой-нибудь фабрике? Жизнь на улице?
— Я не собираюсь ни на какую фабрику, — надменно фыркнула Надира.
— Ах, у нас грандиозные планы, вот как! — насмешливо воскликнул Хэл.
Я от души надеялся, что это так.
— Есть кое-какие мысли, — ответила она.
— Ты вернешься домой? — спросил я её.
— Это означало бы замужество или полный позор. — Она покачала головой. — Думаю, у меня есть варианты получше.
— Не сомневаюсь, — сказал я, но улыбка моя вышла натянутой, поскольку я понимал, что её будущее далеко не безоблачно, несмотря на все её достоинства. У меня было такое чувство, будто я предал её, разрушил её надежды на счастье.
— Я неплохо танцую, — сказала она.
— Это точно. — Я покраснел, вспомнив, какой зачаровывающий танец станцевала она для нас в этом салоне совсем недавно.
— Я смогу получить работу в Мулен Руж, — продолжала Надира. — Я слышала, они всё время ищут новые лица.
— И не только лица, — ухмыльнулся Хэл. — Они любят поглазеть и на кое-что другое.
Этот мюзик-холл был знаменит — и печально известен одновременно — своими сиплыми певичками и пылкими танцовщицами. Мне не хотелось думать, что Надира окажется одной из них.
— Я не говорю, что это хорошо, — ответила Надира, — но всё же лучше, чем пробавляться уличными концертами. Я слышала, что те, кто знает танец живота, могут заработать в Мулен Руж уйму денег. Я смогу подкопить и разберусь, чем на самом деле хочу заниматься.
— Хороший план, — одобрил я, надеясь, что так оно и есть.
— А если и нет, — подхватила она, — я придумаю ещё что-нибудь. Я намерена оставить свой след в этом мире.
— Я думаю, что это будет куда больше, чем просто след, — усмехнулся я, почувствовав вдруг, что у
