первый взгляд поступок. Возможно, это была совесть, которая зудела в ухо, что нельзя подвести того, кто доверился тебе, кто рассчитывает на твою помощь и ждет ее. А совесть у него всегда имелась. Именно она, а вовсе не безумная отвага, заставила Геретса отказаться от первого предложения Бога Огня. Он не стал вымаливать для себя пощады, как сделали это все его бывшие товарищи, и, казалось, тем самым обрек себя на неминуемую гибель.
Но Орикс рассудил иначе. Он подарил ему жизнь, даже предоставил свободу выбора, и обмануть его надежды означало теперь для Билла потерять уважение к себе самому. Поэтому Геретс, стиснув зубы, переносил плоские, но беззлобные шутки в свой адрес со стороны орков, а потом и сам начал весело посмеиваться над ними. Именно тогда, по всей видимости, и произошел некий переломный момент в его отношениях с ними. Завоевать расположение этих страхолюдных тварей оказалось гораздо проще, чем могло показаться на первый взгляд. Как только Геретс принял их правила игры, так тут же был зачислен в свои.
Познакомившись с орками ближе, он вдруг обнаружил, что под их пугающей внешностью и в самом деле скрывается какая-то детская непосредственность. Дети эти были испорченные, невоспитанные, плохо ухоженные, немного туповатые, но все равно прямодушные и искренние. Они не способны были на подлость, а уже одно это искупало все прочие их недостатки. Именно тогда Геретс и принял окончательное решение остаться здесь и сообщил об этом Ориксу.
Бог Огня воспринял его решение с радостью и тут же включил Билла в работу. Сам он, казалось, просто не знал что такое усталость, и успевал везде. Орикс и руководил постройкой форта, и следил за работой на кузнице, и обучал своих подопечных воинскому искусству, и даже находил время позаниматься отдельно с Геретсом. Билл просто диву давался, какая в этом божестве скрыта кипучая энергия, и раз от раза проникался к нему все большим уважением. Он и сам старался изо всех сил, и результаты не замедлили сказаться. Геретс стремительно прогрессировал как воин, оказался незаменимым помощником при возведении форта, и вскоре завоевал не только доверие самого Орикса, но и уважение орков.
Когда работы по строительству форта подошли к концу, и Орикс предложил назначить Геретса комендантом крепости, никто не стал возражать, хотя на это место мог претендовать как Архрам, так и Гарлиг, и еще некоторые вожаки других стай, стянувшихся к 'Долбаным Бревнам' со всех концов обширного Орочьего леса. Но Гарлиг, на правах друга Орикса, предпочел стать его оруженосцем. Он посчитал эту должность более важной, чем командование каким-то там фортом, ну а вожаки стай вполне удовлетворились назначением капитанами над своими воинами.
Под руководством Орикса, Геретс взялся за обучение орков тактике боя в пешем строю. Были сколочены большие щиты, изготовлены длинные копья, окованные железом. В давние времена Бог Огня придумал эту тактику для гномов, не слишком любивших ездить верхом, и она неизменно приносила отличные плоды. Впоследствии Сварг Темный, не чуравшийся того, чтобы позаимствовать кое-какие новшества у своего противника, стал внедрять ее и среди орков, но далеко не так успешно. Его армия всегда держалась на страхе, а это далеко не самое безотказное оружие. Строй не был так един, как у гномов, не всегда успевал залатать образовавшиеся в нем прорехи, а это часто приводило к прорыву на отдельных участках и потере преимущества, которое как раз и заключается в сомкнутости рядов.
Но теперь оркам предстояло биться не за ненавистного Сварга, а за свои собственные семьи, и Орикс очень рассчитывал на то, что это обстоятельство сплотит их. Поскольку собственной инициативы у его воинства было маловато, он пошел другим путем, и придумал простейшие команды, после которых каждый отдельный воин знал, что именно ему надлежит делать. Отдавать команды должны были капитаны, а в случае их гибели капралы. И те, и другие были отобраны из наиболее сообразительных орков. Дело пошло на лад, и вскоре Орикс добился нужного ему результата.
Для обороны 'Долбаных бревен' была разработана следующая тактика: первыми встретить противника должны были лучники и катапульты, к сооружению которых уже приступили. Пеший строй был предназначен для совершения вылазок за пределы форта и нанесения ответного удара в том случае, если лестерианцы решатся на штурм. Конница не в состоянии брать крепости приступом, а, следовательно, противнику волей-неволей придется спешиться. Именно этим обстоятельством Орикс и собирался воспользоваться, ведь гоняться пешком за всадниками не имело никакого смысла.
Как раз в это время стали поступать тревожные сведения о приближении к Орочьему лесу армии лестерианцев. По приблизительным прикидкам, их оказалось около тысячи, но, по мнению Орикса, 'Долбаные бревна' были вполне готовы к тому, чтобы встретить противника во всеоружии.
* * *
Капитан Джером Торентон с недоумением рассматривал возникшее перед его отрядом сооружение. Это был земляной вал, окруженный глубоким рвом и увенчанный стеной из вертикально вкопанных в землю бревен, из-за которых выглядывали ухмыляющиеся орочьи морды.
-Ты когда-нибудь видел, чтобы орки строили крепости? - повернувшись к капралу Эрику Твиггу, спросил он. - И ведь не кое-как построили, мерзавцы, а по всем правилам фортификации!
-Да уж, - вздохнул капрал. - Сюрприз, прямо скажем, не из приятных! Что собираешься предпринять, капитан?
-Приказ магистра однозначен: уничтожить всех! Вот только как, хотелось бы мне знать?! Мы еще никогда не брали крепости приступом!
-Может, попытаться как-то выманить их оттуда?
-А как?
-Ну, не знаю... - протянул Эрик Твигг. - Может, погарцевать на конях перед стенами, словом каким бранным зацепить? Глядишь, и вылезут?
-Что же, вот ты и попробуй! - усмехнулся Торентон. - Стрелки они неважнецкие, думаю, стрелой вряд ли попадут с такого расстояния.
-Попробую, - без особого энтузиазма ответил капрал и, повернувшись к воинам, крикнул: - Первая сотня за мной! Остальным быть наготове! Как только ворота откроются, галопом к ним!
Эрик Твигг тронул поводья и устремился вперед. Сотня всадников последовала его примеру. Остановив коня метрах в пятидесяти от ворот, капрал заорал:
-Эй, вы, жалкие выродки! Так и собираетесь прятаться за вашим вонючим забором?! Выходите на бой, черт вас всех раздери!
-А нам и здесь неплохо! - насмешливо ответил кто-то из-за стены. - Убирался бы ты отсюда, покуда одежонку не попачкал!
-Трусы! - рявкнул Твигг. - Паршивые, вонючие твари! Я всегда знал, что у вашего позорного племени нет ни достоинства, ни чести! Мы насадим ваши уродливые головы на колья этого забора, а тела скормим воронам, если только они не откажутся от такого скверного угощения!
В ответ на эти слова, за стеной что-то гулко бумкнуло, и оттуда вылетела бочка. Она неслась прямо по направлению к капралу, и тот не успел даже предпринять хоть каких-то действий, чтобы уклониться в сторону, и только с ужасом глядя на стремительно приближающийся к нему снаряд. На счастье Твигга, бочка немного не достигла цели, упав всего в двух шагах от него.
Но на этом его везение закончилось. Разлетевшись вдребезги, бочка обдала и его самого, и белоснежного, породистого коня, целой волной самого вонючего орочьего дерьма, какое только можно было себе представить. За стеной раздался дружный хохот, а капрал едва не задохнулся от ударившего в нос отвратительного запаха. Пару мгновений он молча обтекал, а затем самым постыдным образом бросился наутек. Сотня всадников, не желая получить такого же угощения, что и их предводитель, последовала его примеру.
Багровый от стыда и ярости, Эрик Твигг подъехал к капитану. Тот едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. Вид у капрала был жалкий, а разило от него, как от выгребной ямы. Брезгливо заткнув пальцами нос, Торентон прогнусавил:
-Вот что, Эрик, поезжай-ка ты лучше к ручью, да вымойся! С тобой рядом находиться невозможно! Я вижу, план твой провалился с треском? Что же, придется готовиться к осаде.
Едва только Твигг убрался восвояси, как подъемный мост форта опустился, ворота широко распахнулись, и из них выехал всадник в красных одеждах. За ним следовали рослый орк и человек, одетый на орочий манер в шкуры. Человек держал в руке белый флаг, у орка лапа лежала на рукояти ятагана. Всадник отдалился от ворот шагов на пятьдесят и остановился, как бы приглашая противоборствующую
