Наконец его голова оказалась на поверхности, и он чуть не ослеп от звездного света. Темная река была вязкой, тягучей и не хотела отпускать его. Она цеплялась, когда Шейд пытался вырваться, хватала за лодыжки и хвост. Вдруг он оказался на свободе и взмыл над этой странной рекой, которая…
Реки больше не было.
Она перекатилась через широкий обрыв и теперь низвергалась в глубокую пропасть. Выглядело это жутковато, потому что происходило совершенно беззвучно.
«Я мог оказаться там», — оцепенело думал Шейд. Еще немного, и этот поток захватил бы его.
Потом он вспомнил: Гриффин. Он осторожно закружился над пропастью. Даже звезды не могли осветить эту мрачную бездну, и когда Шейд попробовал измерить глубину эхо-зрением, эхо не вернулось обратно. Все его существо содрогнулось при мысли о необходимости лететь туда. Там не было спасения. Долго и безнадежно Шейд кружил над водопадом, не в силах отвести от него глаз.
Он поднял голову к каменному небосводу. Его созвездие все еще было на месте. Путь домой. Еще есть шанс добраться до него, прежде чем трещину возле Древесного Приюта закроют.
Гриффин и Луна могли выбраться из реки. Он должен лететь назад, прочесывая небо эхо-сигналами. Если через дыру в небе выбраться будет невозможно, надо постараться добраться до Древа. Шейд клял себя за то, что не заставил Йорика спеть ему карту. Старая, глупая летучая мышь!
Шейд надеялся, что если Гриффин жив, он направится к Древу, а не вернется к пещере. Вряд ли его сын настолько безрассуден, чтобы вернуться. Шейд полетел вверх по течению, осматривая небо эхо- зрением в поисках каких-нибудь крылатых существ.
Если Гриффин жив, он найдет его.
Гот вынырнул из темноты, задыхаясь от ярости.
Он напряженно искал выход из положения, но пещера, где были летучие мыши, пропала. Под ним между крутых стен каньона медленно текла черная река. Во все стороны простиралась бесконечная пустыня. Он не имел ни малейшего представления, где находится, но был слишком поглощен гневом, чтобы заботиться об этом.
Он держал Шейда в когтях, пока какая-то летучая мышь не сбила его. И это был вампир, один из его сородичей! А ведь он мог завладеть жизнью Шейда!
Земля грозно загрохотала, и послышался голос Зотца:
— Ты должен был напасть на детеныша, а не на Шейда Сереброкрыла.
— Почему ты не сказал мне, что он тоже $десь? — спросил Гот, не в силах скрыть негодования.
— Его присутствие не имеет отношения к заданию, которое ты должен выполнить.
— Господин, но…
В пустыне поднялся вихрь пыли.
— Но что, Гот?
— Я просто подумал, что если сначала возьму жизнь Шейда, я стану сильнее, чтобы поймать детеныша и принести его в жертву тебе, господин.
— Мне кажется, Гот, твое желание жизни для тебя важнее, чем мое повеление.
— Нет, господин, — крикнул Гот, стараясь не показывать возникшего сразу же чувства вины. Неужели Зотц догадался, что до того, как появился Шейд, он собирался присвоить жизнь детеныша? — Я уже подобрался к детенышу, когда Шейд окликнул его. Я понял, что если нападу на сына, мне придется сражаться с его отцом. Поэтому я решил сначала убить Шейда.
Долгое молчание сгустилось над пустыней. Гот ощущал присутствие Зотца, чувствовал, как тот изучает его, вглядывается в него невидимыми глазами. Знает ли Зотц об его искушении в пещере?
— Следуй по реке к двум высоким пикам, — произнес Зотц. Его голос кружился вокруг Гота, как смерч. — Пролети между их вершинами. Детеныш путешествует с группой пилигримов. Они скоро достигнут Древа.
— А Шейд Сереброкрыл?
— Это не твоя забота, Гот. Сначала детеныш.
— Да, господин.
— Не оплошай в третий раз.
Возле каменных пиков Гриффин остановился в нерешительности. Внизу река пробивала свой мрачный путь через Подземное Царство. Он посмотрел на горизонт, все еще надеясь.
— Крикни что-нибудь своему отцу, — предложила ему Ява. — Оставь свой след. Если Шейд жив, он услышит твое эхо, когда будет пролетать мимо.
— Папа! — крикнул Гриффин. Он увидел, как Иорик поморщился, раздраженно оглядевшись по сторонам.
— Мы летим к Древу!
Он не знал, что еще крикнуть. Сколько времени здесь живет эхо, прежде чем Подземное Царство поглотит его, как поглощает все, включая жизнь Гриффина? Он представил, с какой силой окаменевшая летучая мышь ударила отца, крепко зажмурился и яростно затряс головой, стараясь отогнать видение, как Шейд без сознания вечно плывет в темной воде.
— Куда течет эта река? — спросил он, но этого никто не знал.
— С такой рекой я бы не хотел иметь дела, — с дрожью в голосе сказал Немо. — Вода всегда что-то шепчет, но от этой не услышишь ничего хорошего.
За это время Гриффин познакомился со всеми пилигримами, но больше всех привязался к Яве. Было трудно не поддаться обаянию ее больших кротких глаз, выразительной мордочки и нежного голоса. Если у него возникали вопросы, он спрашивал ее и старался лететь рядом. Йорик казался ему слишком сварливым; острые когти Немо путали его, хотя Гриффину нравились его глаза и дружеская манера подмигивать: Мрак держался особняком. При одном взгляде на него у Гриффина сжималось сердце.
— Ты готов, Гриффин? — спросила Ява, сочувственно глядя на него. — Летим к Древу?
Он кивнул. Вместе с Луной они последовали за Йориком между вершинами.
— Отец найдет тебя, — тихо сказала ему Луна.
Гриффин попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Голода он теперь не чувствовал. С одной стороны, его это радовало, но, с другой стороны, его тело как будто отчаялось и чувства притупились. Жажда отступила не так легко. Ему повсюду чудилась вода — маленькие лужицы вспыхивали то здесь, то там в каменистой пустыне. И он давно не мочился. Это тоже был плохой признак.
С трудом преодолевая расстояние, он удивлялся, как то, что раньше не требовало никаких усилий и казалось простым, как дыхание, теперь стало таким мучительным. «Домой, — подумал Гриффин. — Я хочу домой!»
— Простите меня, — сказал он, когда почувствовал, что его измученное тело не может больше терпеть. — Мне нужно ненадолго остановиться. На несколько минут. Простите.
Он старался не смотреть на Йорика, но услышал его недовольное ворчание.
Ява понимающе посмотрела на Гриффина.
— Залезай ко мне на спину, — предложила она. — Тогда мы сможем не останавливаться.
— Правда? — спросил он, оглядывая ее мягкую, широкую спину. Здесь для него с избытком хватит места.
— Только держись крепко. И постарайся не впиваться в меня когтями.
Она поднырнула под него и, вытянув крылья, некоторое время плавно скользила, пока он неуклюже опускался на ее спину. Гриффин вцепился в длинную шерсть.
— Я тяжелый? — спросил он.
— Нисколько. А теперь отдохни, дитя мое.
— Спасибо большое. Я только минуточку.
Он задремал, а проснувшись, увидел, что местность изменилась. Каменистая пустыня уступила место холмам и неглубоким долинам. Ни растительности, ни признаков летучих мышей. Гриффин принюхался, пытаясь определить запах, который сохранился здесь. Что-то незнакомое, но явно из настоящего мира. Запах был свежий и сильный, он напомнил ему ветер с солоноватым привкусом. Однако он ничего не сказал Яве, решив, что ему почудилось.
— Я долго спал? — спросил он.
— Не очень, — ответила Ява. — Сказать по правде, здесь я совсем не беспокоюсь о времени.
