Жемчужным' на 'Листья Жёлтые' из одноимённого октябрьского концерта: 'Не нагоняйте здесь тоску вы про опавшую листву…' Хотя нельзя исключить и вероятность того, что запись могла быть и в ноябре 1977 года, как раз после памятного 'исчезновения' Аркадия из Питера. Впрочем, мы не берёмся сейчас устанавливать точную датировку этого концерта. Но поскольку уж зашла о нём речь, остановимся в двух словах, — концерт того стоит. Он был организован снова неутомимым Коцишевским; которого, к чести сказать, не особо смутили все эти питерские новшества, выданные в конце 1977 года. Владислав Петрович продолжает своё дело безо всяких экспериментов — концерт выдержан всё в том же, уже 'классическом' стиле 'Черноморской Чайки', а питерским просто посвящено несколько песен. Что же касается репертуара — здесь Владислав Петрович тоже остался верен себе. Песни он опять подобрал с толком, и народные, и авторские… вот только сам опять написал непонятную песню 'Ах, одесские мотивы'. Вернее, понятную, но только отдельным товарищам. Впрочем, Бог с ней, не она определяет 'лицо' концерта. А нам хотелось бы сказать отдельно пару слов об одной действительно замечательной песне:
Это сатира, великолепная именно тем, что невозможно однозначно сказать: высмеивается ли в ней еврейская эмиграция, или пародируется советская 'антисионистская' пропаганда. Одним словом, очередной, вполне приличный концерт фирмы Коцишевского… но разговор о нём мы на этом закончим. Потому что наиболее важным моментом и причиной этого приезда Аркадия в Одессу был не концерт, а нечто совсем иное…
Это была его очередная попытка уладить свои личные дела. И сейчас мы подходим к одному эпизоду из жизни Северного, о котором практически нет никаких точных сведений, кроме не всегда чистоплотных слухов и смутных воспоминаний. Хотя, по нашему мнению, история эта является одним из самых ключевых моментов в последние годы жизни певца. Это история его последней и неудавшейся попытки изменить свою жизнь. И началась она в Одессе, где Аркадий познакомился с женщиной. То ли сам, то ли Коцишевский свёл, — но впрочем, это, по сути, и неважно. О ней мы почти ничего не знаем; по одним сведениям она была то ли дочерью, то ли женой болгарского дипломата, по другим — рыночной торговкой и аферисткой, молдаванкой по национальности. Известно только её имя — Зина. Но, как бы то ни было, женщина эта не на шутку затронула сердце Аркадия; да так, что он на полном серьёзе собрался на ней жениться (по некоторым сведениям они действительно чуть позже расписались). Летом этого, 1978 года, Фред и Светлана Ревельсон случайно встретятся в Одессе с Аркадием и Зиной и решат отметить эту встречу в каком-то кафе. И Северный знакомил их со своей подругой таким образом: 'Это — моя жена'. Причём, говорил на трезвую голову — а значит, больше оснований поверить. Да и Д. М. Калятин вспоминал, что Аркадий'… приехал из Одессы с симпатичной бабой, представил её как жену'. Что Северный был настроен серьёзно по отношению к этой женщине, подтверждает и С. Г Калятина: 'Он познакомился с ней в тот момент, когда не пил. Он в неё влюбился страшно. Мне в Ленинград звонит: — Софа! Ты бы видела её… — Я говорю: перестань, Аркадий! Я тебя хорошо знаю… Я себе её прекрасно представляю. — Можно я к тебе приеду? — Да ты что! Я прекрасно представляю из какой среды, из какого общества она. Зачем мне это надо. Но он приехал. Всё-таки привез её, видно хотел похвастаться, что он в Ленинграде жил'.
Неприязнь Софьи Григорьевны к этой женщине вполне объяснима: Аркадий не так давно делал предложение ей самой, и вдруг предлагает познакомиться со своей новой подругой. Когда он встретился с Зиной — этого нам, к сожалению, точно выяснить не удалось. Скорее всего, раньше — осенью, когда вдруг неожиданно пропал из поля зрения всех. Вполне возможно, что после записи 'Диксиленда' и рванул он на пару месяцев в Одессу, от греха подальше и подальше от компании прежних собутыльников, к непьющему Коцишевскому. Но как оно было на самом деле, мы, скорее всего, уже никогда не узнаем — столько лет прошло. Но опять же: неважно это в данном случае, а важно, что вновь появились у него надежды на какие-то изменения в жизни в лучшую сторону. Хотя Аркадий и не знает ещё, что надежды эти вновь окажутся несбыточными.
И вот, одним зимним утром 1978 года Северный с новой своей знакомой приезжает в Питер… И почти сразу же после приезда его ждёт множество неожиданных событий.
А начинаются они с того, что Владимир Тихомиров и Владимир Раменский приглашают Аркадия прокатиться на запад, в смысле — на 147 километров западнее Ленинграда, в город Нарву, самый близкий к Питеру город Советской Прибалтики. А Прибалтику граждане СССР в те времена считали и впрямь 'кусочком Запада', и для многих ленинградцев это было вполне естественным делом — скататься на выходные за Нарову-реку, прикупить 'Vana Tallinn' и всего такого прочего, а вечерком посидеть в 'почти европейском' маленьком кафе. Впрочем, это лирическое отступление как раз таки не имеет почти никакого отношения к нашим героям — Раменскому с Тихомировым. Они катались в Прибалтику не развлекаться, а работать, и занимались в городках Эстонии обивкой дверей — довольно прибыльным по тем временам 'бизнесом'. Ну, а после хорошего заработка шли отдыхать, конечно, всё-таки в те самые, знаменитые прибалтийские кафе. В одном из таких заведений — кафе гостиницы 'Нарва', называемом в народе 'Старым кафе', им довелось достаточно близко познакомиться с местным музыкальным коллективом — ансамблем под управлением Николая Лысикова. Вскоре Владимир Раменский даже стал привозить этим музыкантам свои стихи. И вот в старом нарвском кафе зазвучали песни на стихи непризнанного ленинградского поэта. Сюда и приглашают Тихомиров с Раменским своего друга Аркадия Северного.
Подробности этого визита стали нам известны сравнительно недавно, от бывших музыкантов 'Старого кафе' — Владимира Бривика и Александра Лобанова, благодаря расследованию журналиста из Нарвы Эдуарда Мольдона. По этим рассказам, Аркадий пел в 'Старом кафе' и с музыкантами, и под гитару песни на стихи Раменского. Правда, при минимуме публики в зале, так что 'гала-концертом' это мероприятие не стало. И, пожалуй, наиболее занятным моментом в воспоминаниях об этом выступлении является рассказ, как Северный пел. классические итальянские романсы, причём настоящим оперным голосом! Любопытная иллюстрация к тому, как трансформируются со временем людские воспоминания, как далеко они убегают от того, что было на самом деле. В данном случае — от спетого Северным всего-навсего одного куплета на итальянском, а может — и 'псевдоитальянском' языке в песне на стихи Раменского 'Часто ночами, ища покоя', положенной на хорошо известную в 60-е годы итальянскую мелодию. И сам факт исполнения Аркадием этой песни является, на самом деле, гораздо более интересным и важным, нежели красивая сказка об 'оперном' Северном.
Дело в том, что приглашение Северного в Нарву для того, чтобы спеть новые песни на стихи Раменского под ансамбль, было частью 'подготовительной программы' к новой грандиозной затее Владимира Тихомирова. Он решает, что пора уже и ему сделать полностью свой проект, безо всякого участия 'больших дядей' из коллекционерского мира. И ещё до приезда Аркадия из Одессы, судя по уже упоминавшемуся нами рассказу Валентина Мироновского, в 'сговоре' с Владимиром Раменским, и втайне от Маклакова, начинается бурная организационная деятельность. И, судя по всему, первоначальный замысел Тихомирова заключался в том, чтобы запись была произведена именно в Нарве, с ансамблем Лысикова. Однако по каким-то причинам (которых мы, видимо, уже не узнаем) этому не суждено было осуществиться. Поэтому нарвские гастроли Северного ограничились только 'эстрадными' выступлениями в кафе. А студийную запись новых песен Раменского решают произвести всё-таки в Питере. Для её технического обеспечения и подключают Мироновского. Причём сначала предполагалось произвести эту запись на его квартире. Но Мироновский отговорил: 'Нет, ребята, у меня нельзя — стены слишком отдают. Старое дерево, настолько высохшее, что ничего не получится, не будет звука'. Поэтому решили писать на проверенной 'явке' — у Раменских. Мироновский делает микшерский пульт, а вот импортного магнитофона у наших 'заговорщиков' нет, и приходится использовать родной советский 'Ростов'.
Музыкантов на этот концерт собирает, конечно же, тоже сам Тихомиров. При этом он не ищет каких- то новых, а приглашает тех же, что недавно выступали под видом 'Чайки из ФРГ': группу Бориса Циммера. Но поскольку это новый и оригинальный проект, то и название у ансамбля должно быть новое! Так
