Пацаны её не услышали. Они сбились в кучу и что-то сосредоточенно обсуждали.
Классная поджала губы, но больше ничего не сказала.
В автобусе Милка элегантно кинула рюкзачок на сидение и вытянула в проход длинные ноги. Поскучала немного, потом развернулась к пацанам.
— Сигареты хоть кто-нибудь взял? — спросила она.
Нашла у кого спрашивать! У Рожко чуть челюсть на пол не упала от такого вопроса.
А она ему так нежно пальчиком по лицу провела, рот закрыла и говорит:
— Про презервативы я уже не спрашиваю…
И отвернулась.
Бедный Рожко стал даже не красный, а бордовый. А Милка отвернулась, как ни в чём не бывало, и давай губы красить.
А пацаны на Рожко с такой завистью посмотрели, что нас чуть не вывернуло. Ну дураки же! Дураки!
Мальчики
Во Никитос оторвался! Мы все завидовали тому, как ловко он с палатками управляется. Понятно, что Препяхин перед девчонками рисовался, но всё-таки… Остальные пацаны хмуро возились со своими кучами разноцветного брезента, пытаясь тайком подсмотреть у Никитоса, куда чего совать. А ещё обиднее было, что Демидова почти так же быстро, как Препяхин, с палаткой управилась. И Кислицына тоже под ногами путалась.
Короче, переругались все. Пришёл физрук, быстро наорал на нас (девчонкам хоть бы слово сказал!) — но результата добился. Через час палатки были не только установлены, но и обкопаны.
Витька пытался бухтеть, что, мол, мы в лес отдыхать пришли, а не землю рыть, но физрук рявкнул:
— Лопату в руки — и копать! Дождь пойдёт — вспомнишь меня!
Пришлось копать. А девчонки за это время только и успели, что кашу сварить.
Халявщицы.
Девочки
Палаток у нас было всего четыре. Две из них мгновенно поставили Лерка и Никитос. Лерка постоянно на сборах, их там всему научили, а Никитос тоже много в походах был.
У него родители прикольные, нет бы, как все, в Турцию поехать, а они каждый год в какие-то безумные походы ходят. То на байдарках, то на велосипедах.
Мы ещё и опомниться не успели, как они уже место разгребли, палатку схватили и шустро так и слаженно давай в специальные дырки палки пластмассовые засовывать.
Милка первая не выдержала. Она к Никитосу подошла и почти на ушко ему говорит:
— Как у тебя ловко получается! Научи меня, а?
Никитос ей молча палатку в руки всучил. Только у неё ничего не получилось. Потому что Лера немедленно всё бросила и ушла помогать физруку кострище готовить.
Никита пытался что-то Милке объяснить, но она то одно из рук выронит, то другое. Потом её дуга по лбу шлепнула, она распсиховалась, наорала на Никиту и ушла.
Полина дёрнулась ему помочь, так Никита на неё наорал.
— Отвалите все, я лучше сам всё сделаю.
Полина ушла, конечно. Но видно было, что у неё губы дрожат. Она только ради Никитоса в поход и шла. Должна была в Вильнюс ехать с родителями, уговорила их, что останется у бабушки, и не поехала. Во как она его любит!
Мы честно хотели помочь Лерке сварить кашу, но она только глазами похлопала:
— А чего помогать? Воды налил, крупы засыпал…
У неё, и правда, всё получалось очень быстро и легко. Мы стояли вокруг и просто смотрели.
Никита, пробегая мимо, поправил палку, поднял котелок… Рыкнул:
— Что стоите? Помогли бы!
Мы разошлись обиженные.
Мальчики
Зато каша получилась — супер! Даже Лопух, который на перловку смотреть не может, тут навернул целую миску «шрапнели» (так её физрук почему-то назвал). Наверное, всё дело в тушёнке!
И вот лежим мы вповалку возле костра, тащимся, девчонок от себя отгоняем. Кайф! Но классная насладиться не дала:
— А ну, вставайте! Почки застудите, что я родителям потом скажу!
На ноги вскочил только Владик, остальные даже не пошевелились.
— Вот именно! — поддержал классную подошедший физрук. — И вообще, кто за вас котелки мыть будет?
— Так это женская работа! — удивился Радомский.
— Женская работа есть только одна, — отрезал физрук. — Детей рожать!
Мы заржали, он побагровел и рывком поднял ближайшего к нему — Киреева. Мы перепугались, что он сейчас Сашке по голове настучит, но обошлось. Просто сунул в руки котелок и подтолкнул в сторону реки. Так подтолкнул, что Киреев метров пять по инерции пролетел. Теперь уж девчонки захихикали.
— Кого ещё поднять? — сквозь зубы спросил физрук.
Пришлось идти мыть посуду. А заодно обсудили планы на вечер.
— Как все улягутся, — решил Радомский, — куда-нибудь свалим, попьём пивка, постреляем из пневматики, курнём…
Рожко вдруг побледнел и выронил миску, которую старательно тёр песком, как научил Никитос. Пришлось ловить всей толпой — течение у речки оказалось стремительным.
— Руки тебе пообрывать! — Лопух, который вымок по пояс, пока ловил миску, сердито всучил её Владику. — Тарелку удержать не может… криворукий…
— Я просто вспомнил… — Владик чуть не плакал. — Я сигареты в автобусе забыл.
Все только вздохнули. Ну что с ним делать, с таким?
— Вечером у костра отработаешь! — объявил Радомский, а когда увидел непонимающие глаза Рожко, пояснил: — Гитару хоть не забыл?
Владик радостно замотал головой.
— Петь будешь! Так, мужики, а пиво все взяли?
— Взяли-то взяли, — отозвался за всех Лопух, выжимая джинсы, — только этот физрук уродский может рюкзаки проверить…
Пиво решили спрятать в лесу. Тайком собрали банки, упаковали в пакет и отправили в лес
