опять. Стенка меж двумя камерами была настолько тонка, что ему удалось различить даже звук шаркающих шагов. Молящийся умолк. Через несколько секунд он спросил печальным, но ровным и спокойным голосом:
– Кто вошел ко мне? Палач? Говори же, ибо я не могу тебя видеть.
– Так же, как и я тебя, – ответил низкий голос, очевидно, принадлежавший вошедшему. – Но я пришел сюда отнюдь не затем, чтобы толковать о твоем или моем зрении. Я предлагаю помощь.
– Предлагаете что?..
– Помощь. П-о-м-о-щь. Освобождение! Неужели ты не узнал моего голоса, Исаак? Я Энрико Дандоло!
– Это венецианский дож! – взволнованно прошептал Фауст, обернувшись к Маргарите. – Энрико Дандоло, всесильный дож Венеции!.. – И, возвысив голос, он воззвал: – Дож Дандоло! Милосердия и справедливости! Мы взываем к вам, прося о заступничестве!
Послышались приглушенные голоса, чьи-то тяжелые шаги… Дверь в камеру, где находились Фауст и Маргарита, распахнулась. На пороге стояло двое солдат. За ними была видна высокая, прямая фигура Энрико Дандоло в дорогом одеянии из красной и зеленой парчи. В руках у венецианского дожа была чудотворная икона Св. Василия.
– Кто звал меня? – спросил Дандоло.
– Я, Иоганн Фауст, – ответил ученый доктор. – Я попал сюда по недоразумению. Я прибыл к Константинополю, чтобы добиться справедливости… Здесь находится еще один человек, выдающий себя за Иоганна Фауста, то есть за меня. Этому бесстыжему лгуну удалось обмануть даже одного из могущественнейших духов Преисподней. Он утверждает, что он – великий чародей, но это вранье! Это я великий маг!
– Так-так, понятно, – сказал Дандоло, приподняв одну бровь.
– Умоляю вас, Энрико Дандоло, выпустите меня отсюда. Я стану вам могущественным союзником!
– Если вы и вправду великий маг, то почему же вы до сих пор не освободились из этой тюрьмы с помощью своих заклинаний?
– Даже самому искусному магу нужно кое-какое оборудование помимо своего мастерства, – ответил Фауст. – Мне не хватило одного-единственного компонента, чтобы составить волшебную смесь! Если бы у меня был кусочек… Впрочем, та икона, которую вы держите в руках, вполне подойдет!
Энрико Дандоло гневно нахмурил брови:
– Вы собираетесь проделывать свои фокусы с чудотворной иконой Св. Василия?
– Я собираюсь заклинать духов с ее помощью. Для чего же еще предназначены чудотворные иконы?
– Единственное предназначение чудотворной иконы Св. Василия – хранить город Константинополь, – сухо ответил Дандоло.
– О да, конечно, – саркастически заметил Фауст. – Только ее святое покровительство этому городу отнюдь не играет вам на руку, не правда ли?
– Это уже не ваше дело, – отрезал Дандоло.
– Возможно, в этом вы правы, – сказал Фауст. – Все равно, выпустите нас отсюда. Мы никому не причинили зла, и мы не принадлежим к числу ваших врагов.
– Кажется, совсем недавно вы заявляли, что в совершенстве владеете искусством магии, и даже предлагали мне свои услуги, – сухо произнес Дандоло. – Посмотрим, кем вы окажетесь на самом деле. Я еще вернусь.
С этими словами он резко повернулся кругом и ушел, сопровождаемый двумя солдатами. Дверь со стуком захлопнулась, и пленники услышали, как ключ, скрипя, поворачивается в замке.
– С этими тупоумными упрямыми венецианцами просто невозможно разговаривать! – пробормотал Фауст.
– О, Господи, что же нам теперь делать? – жалобно простонала Маргарита.
Она была готова расплакаться от страха и чувства безысходности. Фауст чувствовал себя не лучше, хотя совсем по иной причине: он был вне себя от злости на такой глупый поворот судьбы, на свое унижение, на весь мир, столь плохо продуманный Творцом. Благодаря всему этому искуснейший маг должен сидеть в сырой темной подземной камере, и каждый солдат, вчерашний смерд, волен насмехаться над ним. Оскорбленная гордость оказалась сильнее страха смерти. Скрипя зубами, ученый доктор метался взад и вперед по камере. В уме его возникали десятки планов побега, но – увы! – пока среди них не было ни одного реального. Какую непростительную оплошность он совершил, отправившись в погоню за Мефистофелем без полного набора магических принадлежностей! Фауст вспомнил, как он путешествовал по Европе. Его объемистая сумка с порошками, жидкостями и мазями всегда была при нем. Неужели университетская должность профессора и размеренная спокойная жизнь так сильно притупили его живой и острый ум, сделав из него самодовольного глупца, каких полным-полно во всех европейских городах?.. Ученый доктор оборвал себя, решив, что сейчас не время предаваться воспоминаниям.
Он опять наклонился над своей пентаграммой – без особой надежды на успех, просто для того, чтобы чем-нибудь заняться.
Каково же было его удивление, когда он увидел, что линии пентаграммы светятся в темноте! Свет разгорался постепенно, как и в прошлый раз; но вот розовое зарево изменило свой цвет, став сначала багрово-красным, затем оранжевым – верный признак того, что скоро здесь появится дух из Преисподней.
Когда, наконец, из самого центра пентаграммы взметнулись языки пламени и огненный смерч закружился, превращаясь в призрачную фигуру, с каждой секундой обретающую все более отчетливые формы, Фауст воздел руки и торжественно воззвал:
– О, дух! Я вызвал тебя из мрачных подземных глубин…
– Нет, это не вы меня вызвали, – произнес таинственный пришелец, принявший наконец образ низенького рыжего демона с лисьей физиономией, чью голову венчали короткие козлиные рожки. Плотно облегающий костюм из тюленьей кожи обрисовывал его складную фигуру.
– Как это – не я?.. – спросил озадаченный Фауст.
– Я явился сюда по своей собственной воле. Меня зовут Аззи. Я демон.
– Рад вас видеть, – отвесил легкий поклон Фауст. – Я Иоганн Фауст. А это моя подруга Маргарита.
– Я знаю, кто вы, – сказал Аззи, – и даже более того. Мне известны все ваши приключения, и, разумеется, я не упускал из виду Мефистофеля и того молодого парня, который выдает себя за Фауста.
– Тогда вы не можете не знать, что он – лжец и самозванец! – воскликнул ученый доктор. – Настоящий Фауст – это я!
– Конечно. Фауст – это вы.
– И что же?
– Я предпринял некоторые шаги, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. И вот, как видите, явился, чтобы сделать вам одно предложение…
Из груди Фауста вырвался восторженный вопль:
– О-о! Наконец-то!.. Признание! Возмездие!.. Вечное наслаждение!.. Клянусь пиром двенадцати богов…
– Не торопитесь, – остудил его Аззи. – Не все сразу. Вы еще не выслушали мою речь до конца.
– Ну, так говорите же скорее!
– О, нет, только не здесь. Подземная тюрьма франков – неподходящее место для подобных переговоров.
– И что же теперь делать?
– Есть у меня на примете одна горная вершина, – сказал Аззи. – Это высочайший пик Кавказа. Она находится совсем рядом с той горой, на которой легендарный Ной высадился из своего ковчега, когда схлынули воды Всемирного Потопа. Там я смогу изложить вам свое предложение, не нарушая общепринятых традиций, со всеми необходимыми формальностями.
– Тогда – скорее к этой горной вершине!
