— Так чего же ты тянул?
— А как ты думаешь? — спокойно спросил Дэн. Его глаза, казалось, пронзали душу девушки, в них кипело желание. — После того, как мы с тобой занимались любовью, я понял, что никогда, не смогу арестовать твоего отца.
Рэйчел нетерпеливо шевельнулась, потом встала и повернулась к Овертону спиной.
— Я не верю тебе. Да, ты хотел меня, но, наверное, придет время, и ты все же арестуешь его. — Она резко повернулась. — Если ты сейчас говоришь правду, то как тебе удастся убедить Пинкертона, что ты шел по ложному следу?
Дэн отвел глаза, и Рэйчел поняла, что попала в точку.
— Я не желаю тебя знать, — сказала она, сдерживая слезы. — Но если ты попытаешься арестовать отца, то мы будем драться и победим.
В глазах Дэна сверкали огни гнева и неукротимого желания. Рэйчел тоже была в смятении: она поняла, что он на самом деле хочет ее.
— Клянусь, что не арестую и не отдам твоего отца под суд ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в будущем.
Рэйчел с облегчением вздохнула, но реальность заставила ее сдержать радость.
— Да, ты можешь отказаться от ареста, но ведь Пинкертон пришлет другого человека для выполнения этого задания.
— Послушай меня…
— Я уже послушала! Ты возьмешь от меня то, чего хочешь, а потом арестуешь отца. Только это тебя и удерживает.
Двумя большими шагами Дэн преодолел расстояние, разделявшее их, обнял девушку и прижал к себе.
— Я хочу тебя. Из-за этого я тянул время, а теперь, познав радость твоей любви, я просто не могу без тебя. Ты для меня как воздух, как солнечный свет… Нет, я никогда не арестую твоего отца.
— Сейчас — нет, — упорствовала она; страх подавлял в ней все остальные чувства, но слова Дэна заставили ее сердце отчаянно биться. — Но когда-нибудь…
— Никогда! Я хочу тебя, Рэйчел. И моя любовь к тебе заставляет меня желать тебя еще больше. — Его темные глаза полыхали огнем, их взгляд выражал больше чувств, чем слова. Рэйчел горела желанием, ее тело проснулось для любви, плоть взывала к ласке.
Дэн ощущал внутреннюю борьбу в душе, борьбу со своими принципами, с совестью.
— Я никогда не отступал перед своим долгом, работая на Пинкертона, — сказал он, осознавая, что его жизнь резко меняется. — Если откроется вся правда, меня сочтут пособником твоего отца, я окажусь в его же положении. — Дэн замолчал, охваченный желанием. Он застонал, опустил голову, его губы прижались к губам девушки, и она ответила на поцелуй.
Он хотел ощутить эту женщину языком, губами, хотел овладеть ею, стать ее частью. С каждым поцелуем, с каждой лаской он все более убеждал ее, что спасет и защитит ее отца, — а это было почти невозможно сделать.
Теперь, снова обретя Рэйчел, он не мог допустить мысли о разлуке с ней. Но ее отца преследует правосудие, поэтому жизнь Рэйчел будет полна превратностей. Дэн снова застонал. Он заглянул в ее изумрудные глаза и осыпал ее лицо поцелуями.
— Боже мой, как ты мне нужна!
Разрываемая противоречиями, Рэйчел растерялась. Она мечтала, чтобы он сказал ей всю правду. Вот он все рассказал — и что же, можно ли ему доверять? Когда он целовал ее, подозрительность и настороженность исчезали. Она опять таяла в его объятиях.
Дэн опустил руки и взял ладонями ее округлые ягодицы, сильнее прижимая Рэйчел к себе. Поглощенный жадным и безоглядным желанием, он ласкал девушку, понимая, что эта ласка может быть последней в его жизни. Он хотел запомнить все до мелочей, сохранить всю ее в памяти, ибо это воспоминание может оказаться единственным его достоянием. Рэйчел настолько охвачена стремлением защитить семью, что может отдалиться от него, полностью исключить его из своей жизни.
Дэн наклонился и яростно впился поцелуем в ее рот. Он отказался от своих принципов, от жизненных целей, от своих мечтаний ради этой женщины, которая сейчас обвила руками его шею, будто в этом был ответ на ее собственную потребность в нем.
Он на миг допустил вероятность этого, и его сердце забилось так, словно он бежал бегом не одну милю. Дэн нежно взял Рэйчел за талию, прикоснулся рукой к ее полной груди. Ощущение тяжести в ладони наполнило его тело неукротимой жаждой.
— Рэйчел, — хрипло прошептал он, целуя ее в шею. — Я не могу без тебя.
Эти слова были для нее как бальзам. Рэйчел провела рукой по его плечам. Она понимала, что проблем они не решили, но она неодолимо жаждала любви.
Дэн взял в ладони ее тяжелые груди и стал ласкать их через тонкую ткань рубашки, потом стал нетерпеливо раздевать девушку, лаская языком ее кожу. Он ощутил, как по ее телу прошла дрожь. Рэйчел прильнула к нему и начала расстегивать на нем пояс. Овертон помог ей справиться с застежкой, сбросил тяжелый пояс, потом стянул с себя брюки.
Дэн разделся и теперь помогал раздеваться Рэйчел. Одним резким движением он сорвал с нее рубашку, отшвырнул в траву. На светлой, безупречно чистой коже Рэйчел играли солнечные блики. Ее тело контрастировало с его смуглыми руками. Она прижалась к нему, закрыла глаза и погрузилась в наслаждение.
Дэн начал ласкать соски ее грудей. Сначала он проводил по ним ладонью, потом наклонился и стал целовать их. Жажда пронеслась по телу Дэна, как огонь при сильном ветре по прериям. Ведь он мечтал о ней каждую ночь и думал каждый день.
Он проник Рэйчел между ног, ласкал ее бедра, а она смотрела на него своими удивительными зелеными глазами. Потом прикоснулась к его восставшему члену. У Дэна перехватило дыхание. Ему казалось, что он взорвется от распиравшего его неукротимого желания этой женщины, которая стала для нею важнее самой жизни.
Кровь шумела у него в висках так громко, что перекрывала все другие звуки. Он нежно и сильно вошел в Рэйчел, ощутив, как ее плоть окружила его со всех сторон. Руки и ноги девушки обвили Дэна, и он погрузился в вихрь наслаждения.
Рэйчел изогнулась под ним дугой, охваченная сладостным ощущением. Сильные руки Дэна прижимали ее плечи к земле. Его член все глубже и дальше входил в нее, заполняя ее всю, до предела.
Желая продлить удовольствие и радость обладания Рэйчел, Дэн пытался замедлить движения, но бедра девушки отчаянно бились под ним, она начала вскрикивать. Дэн хотел держать ее так всегда, вечно. Первобытный инстинкт принуждал его взять все, что она давала ему сейчас, излить в нее свое семя, сделать ее своей собственностью, какое бы будущее ни предстояло им пережить. Он двигался в бешеном темпе, доводя девушку до предела. Потом взрыв страсти.
— Моя Рэйчел! — прорычал он, понимая, что только сейчас, в этот последний момент она полностью принадлежит ему.
Рэйчел прильнула к Дэну, почувствовала, как сжались его мускулы, Как по телу пробежала последняя дрожь; В этот момент ее свела сладкая судорога, у нее отключился рассудок, не осталось ничего, кроме пронзительного восторга от слияния с ним.
Осознание реальности медленно возвращалось к ней, словно она поднималась из глубин, затерянных во тьме. Она ощущала его горячее тело под своими ладонями, их движения замедлились. Два тела сплелись. Дэн наклонился и поцеловал ее долгим страстным поцелуем.
— Я никогда не сделаю тебе плохо, — сказал он, прикасаясь губами к ее лицу, плечам, шее. — И я никогда не арестую твоего отца. Я несколько дней думал об этом, и наконец, после нашей первой близости я понял, что не стану забирать Эба. Клянусь тебе, Рэйчел, я не выдам его.
Рэйчел погладила Дэна по щеке, чувствуя себя любимой. Но в то же время она понимала, что решен только один вопрос. Ведь агентство Пинкертона не отступится и будет пытаться арестовать ее отца.
Дэн перевернулся, не отпуская от себя девушку, откинул влажные волосы с ее лица.
— Я должен был поговорить с тобой. — Он поцеловал ее. То был совсем иной поцелуй: он проник
