– Сама виновата. Не надо было шляться по ночам и трахаться с чужими мужиками. Тебе что, не хватает мужа? Он у тебя импотент? Больной?
Лариса покачала головой:
– Нет. Он очень хороший человек. Он заботится обо мне.
– Даже так. – Мужчина сел за руль, не трогаясь с места, только включив мотор, словно обдумывая, отпустить ее или увезти с собой. – Он хороший? Тогда почему же ты изменила своему мужу с этим жирным поросенком? Разве он лучше мужа? Тебе нравится его член?
Лариса расплакалась еще сильней.
– Нет, нет. Мне не нравится. Но так получилось. Понимаешь, ты? Он сам этого захотел, а я не смогла…
– Не смогла отказать ему, – докончил он за Ларису укоризненно. – Все вы шлюхи! Жалкие, продажные шлюхи!
Он включил скорость, нажав на педаль газа, и машина поехала по улице.
– Куда ты? Остановись! – Лариса закричала, но он не слушал ее.
– Ты поедешь со мной, – сказал голосом человека, уверенного в своих поступках.
– Куда?
– Навстречу вечности, – ответил он, едва заметно улыбнувшись.
Машина уже набрала скорость, выпрыгнуть на ходу не удастся, да он и не отпустит, и Лариса решила попробовать по-другому:
– Дурак! Я сотрудник милиции! – Она решила, что это подействует.
– Мне все равно, – ответил он, сосредоточенно глядя на мокрый асфальт впереди машины, чтобы не привлекать внимания, он ехал с потухшими фарами.
– И я не шлялась, к твоему сведению, а выполняла задание.
Он усмехнулся, покачал головой.
– С толстяком в машине?
Не обращая внимания на его насмешку, Лариса сказала:
– Мы ловили человека, который совершил убийство трех женщин.
Его страшное, словно изрезанное оспой лицо несколько оживилось.
– Молодцы! Но повезло только тебе. Этот человек – я, – представился он.
Лариса отшатнулась. Ей показалось, что дверь в машине сделана из резины, а не из металла, и, отшатнувшись, она выгнула ее в сторону. Но упругая дверь вогнулась и вернула ее на сиденье. «Значит, Саморядов кретин! Мы задержали не того. О боже!» – Она тихонько простонала, а он с подозрением посмотрел на нее. Ему не хотелось, чтобы она умерла раньше времени. Иначе для чего ее везти?
Убийца обдумывал сказанное ею. Ему нравилось, что милиция бегает в поисках маньяка. Кому-то он все-таки нужен. Пусть и милиционерам. При его одиночестве это некоторое разнообразие. И жить веселей. Они его ищут, сбились с ног. А он вот, рядышком с милиционершей, которую обязательно убьет. И никакая сила не вырвет ее из его рук. «Однако она сказала – мы, интересно, кто еще?»
– И кто же так жаждет меня найти? – спросил он, посмеиваясь, потому что не испытывал страха никогда, знал – милиции его не найти. Никогда не найти. Среди живых он не значится.
– Я, кажется, спросил тебя! – проговорил он угрожающе.
И Лариса поняла, что должна ответить.
– Капитан Сонин. Он ведет дело, – сказала она, стыдясь своего признания. Наверное, не следовало говорить про Сонина.
– Сонин? Ну как же, помню, помню. Лихой милиционер. Значит, все убийц ловит, – проговорил он, предаваясь воспоминаниям. Лицо его сделалось отрешенным, точно говоривший засыпал. И Лариса заволновалась, вдруг он сейчас выпустит из рук руль, и они врежутся во что-нибудь.
– Эй, – тихонько позвала она.
– Не мешай. Я думаю, как Сонин отреагирует, обнаружив твой труп, – сказал он так, будто речь шла не о ее жизни, а о чем-то постороннем, малозначительном.
– Мой – труп? – Слезы подкатывали к горлу Ларисы.
– Мне нравится убивать, когда-то, еще мальчишкой, я убил котенка. Давно это было. Но, представляешь, я до сих пор помню, с каким удовольствием придушил его. И разве это не вершина блаженства, распоряжаться жизнями других.
«Он ненормальный! Псих!» – Лариса была готова кричать, но постаралась сдержать себя и сказала как можно спокойнее:
– Я прошу тебя, не убивай меня. Не делай этого. Прошу, не надо.
– Нет, – сказал он убежденно, – я хочу, чтобы тебя искали. Чтобы эти суки, опера, дрожали в ожидании следующего убийства, в том числе и Сонин. Посмотрим, кто из нас лучший. Ему тоже будет приятно услышать обо мне.
– Но разве для этого обязательно убивать меня? Хочешь, изнасилуй меня! Ну скажи, чего ты хочешь? Подонок! Жалкий ублюдок! Все равно тебя поймают! – Лариса кричала, а этот человек заливался истеричным хохотом. И голос ее постепенно стих, потому что ушла последняя надежда. И она отчетливо поняла, что скоро умрет.
Машина уже ехала по загородному шоссе, и весь окружающий мир уходил от Ларисы навсегда. Ей даже перестало вериться, что она еще жива. Будто все погрузилось в вечную темноту и осталась только она.
– Ну вот мы и приехали, – сказал он, и машина остановилась.
– Как? Нет! Не приехали, – запротестовала Лариса. Ей очень хотелось, чтобы эта дорога была бесконечной. И пусть они будут ехать вечно. – Не надо! Я прошу тебя! – закричала она, чувствуя ужас. На нее вдруг дохнуло холодом, и тело бил озноб.
Он посмотрел на нее. В этот момент лицо его вытянулось. Оскалившись, как хищник перед нападением, он схватил Ларису за горло. В глазах сверкнул маниакальный блеск. Он улыбнулся.
– Ну, давай, подрожи немножко перед смертью, – прошептал он, сжимая пальцы на ее шее.
И в тот момент, когда Лариса едва не провалилась в вечную тьму, он отпустил руки, дав ей возможность прийти в себя. Убийца наслаждался ее медленной смертью.
Потом, когда она уже была мертва, он еще долго смотрел в ее белое лицо. Оно оставалось прекрасным, смерть так и не сумела обезобразить его.
Он вздохнул и, чтобы окончательно убедиться в ее смерти, потрогал артерию. Тело не остыло окончательно, а безжизненное лицо теперь принимало какое-то странное выражение. Оно делалось умиленно-спокойным и немного удивленным, словно девушка так и не поверила в свою смерть.
– Вот и все, – произнес он привычно, как всегда в таких случаях, снимая с нее сережки, перстни и цепочку. В сумочке денег не оказалось, и он выкинул ее.
К утру темные дождевые тучи двинулись на восток, обнажив небо, усеянное россыпью звезд.
По влажному шоссе в сторону деревни Данилино тянулся свежий след легковой машины.
В шесть часов утра всему офицерскому составу управления объявили сбор.
Не дождавшись Ларисы, ее муж позвонил в дежурную часть и сообщил о ее пропаже. Еще никто ничего не знал толком, но уже догадывались о ЧП.
Саморядов к тому времени был дома. Ему позвонили, Еременко вкратце рассказал об исчезновении Челядник, и Саморядов тут же примчался в управление. Следом явились Васильев и Савельев.
– Я ж ее почти до самого дома довез, – всем объяснял полковник Саморядов. Не подходил только к Сонину. Сонин зашел в комнату дежурной части и услышал, как расстроенный полковник говорил Васильеву:
– Немыслимое дело. Лейтенант Челядник пропала. Муж позвонил дежурному на пульт. А где она может быть? Генерал Фенин теперь обвиняет меня. А за что? Я же хотел как лучше…
Увидев Сонина, полковник замолчал, не хотел, чтобы капитан злорадствовал.
В дежурной комнате собрались почти все офицеры, и Сонин удивился, как столько человек могли уместиться в ней.
В углу на стуле сидел какой-то мужчина. Сонин тихонько спросил у дежурного Еременко:
– Это кто?
