почувствовал, как защемило сердце. Сколько раз он ходил по этой дороге домой. А теперь у него нет ни дома, и вообще, ничего. Даже его самого нет, потому что он уже – труп. Как только привезет Лерычу деньги, тот убьет его. В тягостных размышлениях Паша дошел до того места, где дорога круто уходила вправо, огибая забор завода.
Факел огня Паша увидал издалека, и сердце кольнуло, когда пришла догадка. Он бросился бежать на этот огонь прямо через кусты, не разбирая дороги.
Трое бомжей сидели у горящего резинового баллона и грелись, разбавляя неторопливый свой разговор о жизни водкой, которую они отпивали прямо из бутылки. На выбежавшего из кустов Пашу они уставились оторопело.
– Это еще что за Кинг-конг? – проговорил один из них, когда Паша подбежал к кострищу и как шаман принялся бегать вокруг. С той лишь разницей, что вместо заклинаний он выкрикивал в адрес бомжей матерные проклятия.
Бомжи испуганно глядели на него, не понимая, что происходит. Но скоро Паша сам все объяснил им. Сначала он выхватил у одного из бомжей бутылку с остатками водки, допил ее и только потом произнес болезненным надтреснутым голосом:
– Зачем? Ну зачем вы подожгли этот баллон?
Бомж, который был помоложе и посмелее своих приятелей, поднял с земли пустую бутылку и словно желая убедиться, что она пустая, перевернул ее вверх дном и даже потряс.
– Ни хрена себе! Всю нашу водку выжрал. Во, какой молодец, – он бросил бутылку на землю. – Ты пришел и ушел. А нам всю ночь тут куковать. Вот и подожгли, чтобы греться. А в чем, мужик, проблема? Тебе что, колеса этого жалко? Так мы его не крали. Оно валялось тут.
Паша схватил палку, на конце которой была подвешена кастрюля с каким-то варевом. Еще минуту назад, все то, что булькало в ней и издавало вполне сносный запах, теперь оказалось в огоне. И увидев это, бомжи возмутились.
– Ты, козел! Чего делаешь? – закричал на Пашу старикашка, выхватив из-под куртки нож.
Они хотели окружить наглеца и хорошенько его проучить.
– Ты зачем вылил наш суп? – самый молодой бомж схватил только что им же брошенную бутылку. Ею он намеревался раскроить башку непрошеному гостю, чтобы не устанавливал здесь свои порядки.
Третий бомж как видно готов был порвать Пашу голыми руками. Выставив их перед собой с растопыренными пальцами, он пошел в атаку на наглеца, но был тут же остановлен вместе со своими товарищами, когда Паша несколько раз перед ними махнул дымящейся палкой.
– Не подходите, скоты. Убью, – произнесено это было с такой решительностью, что бомжи сначала остановились, а потом и вовсе стали пятиться назад, называя Пашу придурком.
Но Пашу это ничуть не оскорбило. Видя, что бомжи больше не решаются напасть, он принялся палкой ковырять в костре, пытаясь достать из горящего баллона пакет с деньгами. Хотя глупо было надееться, что деньги еще не сгорели. Ведь баллон полыхал вовсю.
– Что же теперь делать? – проговорил Паша, измученным голосом, наблюдая за тем, как огонь разгорается все сильней, выстреливая высоко в небо снопы искр.
На платформу он возвращался, сгорбившись и едва передвигая ноги. Как будто тащил на своих плечах неподъемный груз. Сел в электричку и доехав до Ярославского вокзала, подошел к дежурившим там патрульным милиционерам.
– Хочу сделать заявление, – понуро сказал он и попросил, чтобы его немедленно доставили в уголовный розыск.
Пашу Мареева привели в кабинет подполковнику Туманову, и Федор вместе со старшим лейтенантом Ваняшиным сразу же приступили к допросу.
Ваняшин узнал в сидящем перед ними человеке того небритого, с которым разговаривал возле дома.
– Это он, Николаич, – сказал старший лейтенант Федору Туманову. – Я рассказывал о нем. Он разговаривал со мной, а другой держал Грека на мушке.
Подполковник Туманов даже еще не успел задать вопрос, как Паша сказал:
– Я вам все расскажу. И про себя и про Лерыча. Только умоляю, сделайте так, чтобы этот гад не убил мою мать.
– Мы сделаем все от нас зависящее. Говори, – пообещал Федор Туманов.
Уже через десять минут фургон с зашторенными окнами набитый спецназовцами в сопровождение машины с мигалками несся по улицам Москвы. План захвата маньяка разрабатывался прямо тут же в машине, и каждый из спецназовцев получил четкие указания по задержанию. Роли были распределены для всех десяти человек облаченных в бронежилеты и пулезащионые шлемы.
– Вы, – обратился Федор Туманов к Паше, – подниметесь вместе с нами на этаж и позвоните в дверь.
Глядя в суровые лица высоченных спецназовцев, Паша отнюдь, не испытывал успокоения. Скорее, обреченность. Если его не убьет Лерыч, то это с легкостью могут сделать спецназовцы. Поэтому то, что предложил Туманов, ему не очень-то понравилось. В глубине души Паша надеялся, что эти молодцы все могут сделать и без него сами, а иначе им грош цена. И он даже попытался отказаться, сказав:
– А может быть, вы сами как-то…
Федор Туманов переглянулся с командиром подразделения спецназа, потом сказал Паше:
– Мы, конечно, можем обойтись без вашей помощи. Но в таком случаи нам придется вышибать железную дверь. На это уйдет время, а там ведь ваша мать. Вы же хотите, чтобы она осталась жива? Не так ли?
– Да. Хочу.
– В таком случаи, вам придется позвонить и чтобы этот как вы его называете, Лерыч, сам открыл вам дверь. А вот остальное, уже сделаем мы.
– Хорошо, – согласился Паша.
Еще на подъезде к дому машина сопровождения выключила мигалки. Фургон остановился за углом дома, и из него один за другим стали выскакивать спецназовцы. К подъезду подбегали скрытно, под самыми окнами дома. С ними вместе бежал и Паша. За ним – подполковник Туманов с командиром группы спецназа.
По лестнице поднимались тихо, без шума, хотя выглядел каждый из группы довольно внушительно: и ростом, да и обмундирования на них было как на космических рыцарях. Даже укороченные автоматы с набалдашниками глушителей на стволах, своим видом напоминали бластары звездных войнов.
На площадке четвертого этажа Паша оказался один перед закрытой дверью, хотя вместе с ним не считая Туманова и Ваняшина, поднялось еще восемь спецназовцев. Четверо из них засели на промежуточной площадке между четвертым и пятых этажами. Другие четверо с Тумановым и Ваняшиным притаились на лестнице чуть ниже.
Когда все приготовились, Федор Туманов махнул Паше рукой, тем самым подавая знак, что тот может звонить.
Паша вздохнул, перекрестился и нажал на кнопку звонка. Потом еще и еще раз, но дверь ему не открывали. Более того, тишина там в квартире, казалась пугающей. Паша приложил ухо к двери, послушал, и почувствовав недоброе стал со всей силы давить на звонок. А сверху и снизу к нему уже бежали спецназовцы. Один из них держал в руках здоровенную кувалду, воспользоваться которой им не пришлось. Паша вспомнил, что уходя, взял с собой ключ от квартиры. Другой был у матери.
– У меня есть ключ, – закричал он, лихорадочно шаря по карманам, и когда нашел его, сунул в дверь.
В квартиру он вбежал первым, крича:
– Мама!
Кто-то из вбежавших следом спецназовцев догадался включить в коридоре свет, и все увидели лежащую на полу в кухне старуху.
Лерыч уже решил было, что нечестный на руку Паша смылся с его деньгами, как вдруг увидел выбежавшего из-за угла дома человека в камуфляже и спецснаряжение.
Один. Второй…
