несут их. Совсем черные, словно сажей вымазанные. Может, они нарочно себя измазали?
Вел так засмотрелся на черных людей, что не слышал, как Фабан сказал ему что-то. Почувствовал только, что чужие руки его ощупывают. Посмотрел Вел вниз. Стоит перед ним человек в белой накидке через плечо и короткими руками плечи его ощупывает. Едва достает. Старый уже, голова совсем без волос, как кость гладкая. Отошел Безволосый от Вела, издали его осмотрел. Потом с Фабаном они спорить о чем-то начали. Безволосый то отходил, то опять возвращался. Наконец по рукам один другого ударили. Торг, значит, между собой закончили. Начал Безволосый в руку Фабана желтые блестящие кругляшки одну за другой класть. Фабан Вела по спине похлопал, велел надеть рубашку, приказал идти с Безволосым. А сам, довольный, смеется. Куда идти? Зачем?
— Иди, иди… Там тебе соли дадут!
И опять засмеялся. Понял Вел: Фабан его пушнину Безволосому на соль обменял. Надо идти за солью. Подошел Вел к коню, погладил его по шее, в умные глаза заглянул:
— Подожди меня здесь, Конь. Я вернусь скоро. Принесу соль, домой поедем. Тебе там хорошо будет!
Покивал головой Конь, в руку Вела теплыми губами сунулся. Но на этот раз в ней не было лепешки…
Вслед за Безволосым выбрался из толпы Вел. Свернули за один угол, потом за второй. Пошли вдоль каменного забора. Из-за него свешивались ветки деревьев с плодами. «Яблоки!» — по запаху понял Вел. Только большие очень, не такие, как в лесу бывают. Сорвал одно яблоко, надкусил. Вкусно! А Безволосый вдруг закричал на Вела, замахнулся на него ременным бичом. Засмеялся Вел, отнял бич и через каменный забор его кинул. Почему Безволосый сердится? Почему бичом замахнулся? Может, потому, что он маленький, ему яблоко не достать? Вел сорвал еще одно яблоко, самое лучшее, протянул его Безволосому. А тот еще сильнее рассердился, ногами затопал. Что еще ему надо? Почему сердится?
Во дворе большого каменного жилища, куда Безволосый привел Вела, к ним важно подошел высокий человек в белой длинной одежде, с длинным и тонким носом. Безволосый склонился перед ним еще ниже, чем воины перед Фабаном склонялись. Быстро заговорил о чем-то. Ни одного слова понять нельзя. Опять незнакомый язык. Сколько людей кругом, и все по-разному говорят.
— Давай соль! — сказал Вел Безволосому на языке конных людей, кафов. — Мне назад пора. Меня Конь и Фабан ждут.
Безволосый крикнул кому-то. Из жилища вышли трое рослых мужчин с веревками в руках, в таких же, как у Крисса, ошейниках. Вел насторожился. Хоть и не из конского волоса были веревки, не черные, но… Так и есть, его хотят связать!
Он не стал медлить. Сшиб кулаком одного, оттолкнул другого, бросился к каменной стене, птицей перелетел через нее, легким стремительным бегом пустился к торговой площади. Вот один поворот, другой… Там, где однажды прошел охотник, он уже никогда с пути не собьется. Даже здесь, в каменном городе. Вот оно, место торга. Расталкивая встречных, Вел ворвался в толпу. Где обманщик Фабан? Где Конь? Где тюки с мехом? Нет никого. Незнакомые люди толпятся на площади. Воины в блестящих металлических шапках сбежались откуда-то, окружили Вела. Он прыгнул к одному, вырвал у него короткий и широкий меч, взмахнул им. Все, все они обманщики! И человек со шрамом, Бала убивший, и Фабан, и Безволосый. И эти люди в металлических шапках, что окружили его. Не люди это, а Злые Духи, облик людей принявшие. Смерть им!
Вел закричал, как всегда кричали вены, идущие в бой. Звериный вопль его разнесся над площадью. Шарахнулись кони на привязях, люди города бросились кто куда. Только воины в сверкающих шапках не испугались, еще ближе придвинулись, подняв свои мечи. Бросился на них Вел, сразил одного, увернулся от удара другого, подхватил меч убитого и, уже двумя мечами нанося удары направо и налево, стал пробивать себе путь с торга. Ярость его была так велика, что он не чувствовал ответных ударов, не замечал, как течет кровь по груди и спине. Он рубил и прыгал, увертывался и снова рубил до тех пор, пока не потемнело вдруг в глазах и не исчезли куда-то воины, площадь, сверкающие медные шапки и голубое небо над ними.
Открыв глаза и увидев, что вокруг темно, Вел понял — он находится в стране предков. Хотелось пить, и он пошарил рядом руками. Где-то здесь должна стоять чаша с погребальным напитком. И еда, и оружие должны быть. Но ничего не нашлось. Плохо похоронили Вела, плохо снарядили в дорогу! Да и кто мог позаботиться о нем? Одни враги кругом были. Придется самому и воду, и еду добывать, пока не найдет он родичей в этой темноте, в незнакомой еще стране предков.
Болели грудь, спина, плечи. Вел ощупал себя. Раны стянуло сухой корочкой, жгло, словно угли на них положены. Язык во рту не ворочался. Воды, воды достать надо! Вел повернулся на бок, потом на живот лег, пополз. Что-то холодное за ногу схватило, держит. Дотянулся, пощупал рукой: металлическое кольцо на ноге. Другой конец цепи в каменной стене закреплен. Удивился Вел. Не знает, что и подумать. Кто привязал его за ногу? Разве бывает такое в стране предков?
Тут голоса умерших послышались. И шаги. Свет в глаза ударил. А когда Вел снова открыл их, еще больше удивился: перед ним стоял Безволосый и еще один человек, из тех, которые хотели связать его веревками. Почему они здесь? Вел их не убивал. Может, сами умерли? Или кто другой их в страну мертвых отправил? Поставили перед Белом два глиняных горшка и ушли.
В одном горшке оказалась вода. Вел всю ее выпил. Во втором — еда. Месиво какое-то из муки. Невкусно. Но есть надо. Когда еще родичей тут разыщешь! Поев, Вел начал думать, разглядывать жилище, в котором лежал. Стены каменные, пол земляной, сам он на куче соломы лежит. В открытые двери часть двора видна. Того самого, где связать его собирались. Вон и стена, через которую он перепрыгнул. Нет, это не страна предков! Вон и сам Длинноносый по двору мимо прошел. Не могли же они все одновременно с Велом умереть! И раны Вела болят, не исчезли. Как он раньше об этом не подумал? Ведь умерший, попав в страну предков, невредимым из могилы встает. Значит, не умер он. Люди города у себя его держат. Потому и цепь на ноге. Конные люди — кафы — к столбу его привязали, а люди города — к стене каменной.
Снова неволя… Сильнее, чем нож в сердце, поразило Вела это открытие. Застонал он, завыл от тоски, словно одинокий волк зимней, холодной ночью. Прибежал Безволосый и еще какие-то люди с бронзовыми ошейниками, как у Крисса. Смотрят на Вела, смеются. Рванулся он к ним, хотел схватить. Цепь не пустила. Из открывшихся ран кровь потекла. А Безволосый стал бить его длинным ременным бичом по лицу, по плечам, по кровоточащим ранам. Бил, пока не устал.
Кончили бить и ушли, Безволосый и люди с ошейниками. Один в темноте Вел остался. Чем провинился он перед Смертью? Почему не берет она его? Сколько ран нанесли ему конные люди и городские воины, а ни одна из них не смертельна. Почему живым его оставляют?
Два раза в день приходил к нему человек с ошейником, ставил на землю горшок с мучной болтушкой и уходил, не сказав ни слова. Не трогая еду, ко всему безразличный лежал Вел на мятой соломе. Даже глаз не открывал, когда приходили к нему. Виделись ему родные леса, большое родовое жилище, слышались голоса матери, Бала, сестры. Видел, как встает солнце над лесом, как стаи гусей и уток в светлом небе летят…
День проходил за днем, а Смерть все не шла. И тогда решился Вел на страшное, запретное: сам стал ее звать.
«Смерть, Смерть! Где ты бродишь сейчас, почему следы мои потеряла? Вернись на Торжище городское, у большого столба направо сверни в промежуток между каменными жилищами. Потом еще раз сверни на правую руку. Увидишь большое жилище, каменной стеной обнесенное. Перелезь через нее, мимо колодца пройди. Вход открытый увидишь… Здесь я!»
Но Смерть не шла. Снова и снова звал ее Вел, чувствовал, что совсем близко она, вокруг каменного жилища бродит. А не берет к себе Вела…
Однажды вместе с Безволосым пришел еще один человек в белом, спускавшемся длинными складками одеянии. Высокий и сильный, он смело подошел к «дикому человеку», нагнулся, отомкнул замок на цепи.
Шатаясь от слабости, поднялся Вел на ноги, вслед за Высоким вышел из темного каменного жилища.
