Интересные воспоминания на этот счет оставил генерал Хасан Арфа, бывший в то время начальником штаба вооруженных сил Тегеранского округа: «С самого начала было ясно, что шах не намеревался организовать реальную оборону и хотел только показать немцам, что Иран был принужден силой, для того, чтобы в случае победы Германии Иран не нес бы ответственности и с ним не обращались как с вражеской страной»[417]. В подтверждение этой версии генерал приводил конкретные факты: «Я предложил взорвать мосты и ночью выдвинуть части значительного тегеранского гарнизона в сторону горного района от Аракса и организовать там оборону, но шах отклонил этот план»[418]. Эти слова буквально подтверждают тезис о том, что Реза-шах избрал тактику «пассивного сопротивления».
Следуя тактике «пассивного сопротивления» и реализуя концепцию «третьей силы», Реза-шах в урегулировании ситуации активно использовал дипломатические средства. В первую очередь он рассчитывал воздействовать на Советской Союз и Великобританию через президента США, человека благоразумного и мудрого политика, как полагал Реза-шах.
Иранский посланник в Вашингтоне М. Шайесте, выполняя личный приказ шаха, приложил энергичные усилия в надежде склонить американцев поддержать Иран. 22 августа он обратился к госсекретарю К. Хэллу с просьбой повлиять на британцев[419]. Но в Вашингтоне, следуя популярной в те годы традиции изоляционизма, предпочли занять позицию невмешательства.
Ответ президента США на просьбу Реза-шаха о посредничестве между Ираном и союзными державами был весьма неопределенным и выражался лишь в нескольких благочестивых фразах. Ф. Д. Рузвельт в красочной форме выразил дружественное отношение к Ирану и не менее дипломатично уклонился от обсуждения вопроса об участии американцев в разрешении конфликта. В своем послании Реза-шаху он рассуждал о коварных планах Гитлера по захвату Европы, Азии, Африки и даже Америки. Ответ президента более походил на лекцию профессора Колумбийского университета, чем на речь политика, реально готового помочь. Одни общие слова и никаких конкретных обещаний.
Определенные надежды шах возлагал на соседнюю Турцию. Еще в 1934 г. иранский монарх посетил эту страну, причем это был его единственный официальный визит за рубеж, во время которого шах не исключал вероятности заключения военного союза, чего не произошло.
Ища поддержку со стороны «братской» Турции, иранское правительство опубликовало в прессе серию статей, в которых не только восхвалялись заслуги «отца всех турок» Кемаля Ататюрка, но и проводилась мысль об общности интересов Турции и Ирана[420]. Реза-шах надеялся получить дипломатическую поддержку со стороны турок, тем более что правивший в Турции режим он считал родственным. Как-никак, а в 1920–1930-е гг. турки выступали арбитром в ирано-афганских конфликтах, по турецкому образцу в Иране были отменены пышные феодальные титулы, введены фамилии и т. д. В сложившейся же ситуации Реза-шах пытался доказать союзникам, что Иран не одинок, что их военная акция вызвала волну возмущения в Турции и может толкнуть ее в объятия стран «оси». «Если иранское правительство будет согласно в принципе с предложениями советского и английского правительств и если у него будут разногласия лишь с условиями выполнения их, может ли иранское правительство рассчитывать на помощь турецкого правительства в том, чтобы добиться мирного разрешения этих вопросов», — с этими словами 22 августа иранский посол в Анкаре обратился к министру иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу[421].
В Тегеране были осведомлены о том, что Турция, стремясь воспользоваться неблагоприятным для Советского Союза началом войны, вынашивала планы захвата Советского Закавказья. На турецкой стороне вблизи советской границы спешно проводились военные приготовления: строились аэродромы, шоссейные дороги, линии связи, создавались укрепленные районы. В общей сложности вдоль нее было сосредоточено 18 дивизий. Турецкие военные самолеты, проводившие разведку, систематически вторгались в воздушное пространство СССР. Имели место провокационные обстрелы турецкими военнослужащими советских пограничных нарядов.
Однако помочь Реза-шаху Анкара не решилась. Все попытки иранского лидера изменить ситуацию через турецкое правительство остались без внимания. До 25 августа турецкий министр еще давал какую-то надежду иранскому послу, что Турция поможет Ирану урегулировать все вопросы. Но уже в первые дни иранской операции он без обиняков заявил своему гостю, что видит в этом деле мало шансов на успех, ибо, по его мнению, «вступление союзных войск в Иран имеет чисто стратегический аспект»[422].
Подведя итог вышесказанному, мы можем категорично заявить, что Реза-шах никогда не был «пособником германских фашистов», как его любили изображать советские историки.
Об этом нам говорит даже нацистская пропаганда. В самый критический для Реза-шаха момент в Берлине стали упрекать его в трусости, непоследовательности, продажности и неумении организовать оборону Ирана. Нацисты с присущим им упорством убеждали иранцев, что шах является «ставленником британской короны» и что все зло и бедствия иранского народа происходят от шаха и англичан. Вещавший на персидском языке диктор берлинского радио язвительно сообщил иранцам, что их лидер бежал в Исфахан и тем самым бросил управление страной. Как уже говорилось, спецслужбы Третьего рейха готовили переворот в Иране, планировали физическую ликвидацию Реза-шаха, что также не позволяет говорить о нем как о гитлеровской марионетке. Интересно, что накануне вступления Красной Армии в Иран ответственный руководитель ТАСС Я. Хавинсон предлагал В. М. Молотову придать огласке информацию о подготавливаемом немцами антишахском перевороте, но последний не поддержал инициативу[423]. Без сомнения, это было сделано из тех соображений, что союзникам было выгоднее представить Реза-шаха как союзника Гитлера, а не как жертву германских интриг.
Для большей убедительности приведем еще один факт. В письме В. М. Молотову от 10 августа 1941 г. советский посол не только не называет Реза-шаха германофилом, но и обвиняет его в симпатиях англичанам: «Англичане в Иране прочно занимают основные экономические и финансовые позиции. Они руководят всеми действиями шаха, прямо или косвенно консультируя его во всех важных актах иранского правительства […]. Настоящее иранское правительство во главе с шахом, премьер-министром Мансуром и выполняющим обязанности мининдела Амери больше всего ориентируются на Англию. Англичане открыто говорят, что эти люди проанглийски настроены»[424].
Не приходится сомневаться в том, что Реза-шах действительно желал блага для своей родины и пытался только воспользоваться помощью Германии, которую та «благосклонно» предлагала его стране. Ему казалось, что он действует в интересах промышленного развития Ирана. С помощью Германии он построил дороги в Иране, модернизировал предприятия, пытался перевооружить армию…
Вспомним о том, что не только один иранский шах не смог вовремя рассмотреть в лице Гитлера угрозу человечеству. Слова восхищения германским фюрером звучали из уст английского политика, последнего премьер-министра Великобритании от либеральной партии Ллойд-Джорджа, драматурга Бернарда Шоу, норвежского писателя Кнута Гамсуна. Чего стоят только одни разговоры о Гитлере как о кандидате на Нобелевскую премию мира. А планы присвоить фюреру эту премию у политиков Запада действительно были!
Даже при учете всех обстоятельств мы не можем причислить Реза-шаха к яростным поклонникам Гитлера, коих в Европе и Америке 1930-х гг. было немало. Стремление во всем опираться на собственные силы, подозрительность, гордость за себя как за лидера древнейшего восточного государства, наследника Дария и Ксеркса были, пожалуй, главными чертами его характера. «Человек с очень твердым характером и большим умом» — таким видел Реза-шаха очевидец тех событий посол A. A. Смирнов[425], которого сложно заподозрить в симпатиях к иранскому монарху.
В отличие от многих европейских политиков и общественных деятелей, Реза-шах никогда не заискивал перед вождем германского фашизма. Он ни разу публично не высказал восхищения силой немецкого оружия, как это делали правители той же Турции[426]. Иранский шах стал жертвой обстоятельств, являвшихся результатом войны, так как Иран из-за своего стратегического положения не мог не стать яблоком раздора между воевавшими блоками. Союз Англии и СССР объективно требовал участия Ирана во Второй мировой войне в качестве перевалочной базы для военных поставок. Поэтому Реза-шаху, как и любому другому политику на его месте, вряд ли бы удалось оставить Иран в стороне от тех великих событий.
Тем временем союзники твердо шли к намеченной цели. Несмотря на начало переговоров с
