выполнении приказа армии пришлось бы нести большие лишения в вопросах снабжения частей всеми видами довольствия, что повлекло бы за собой целый ряд неприятных последствий.
Приказ по гарнизону города Пехлеви[601]
Комендантом города назначаю майора Воинкова и его помощником лейтенанта Бондаренко.
Город объявляю на военном положении. Хождение по городу разрешаю до 21 часа. К этому времени должны быть закрыты все увеселительные заведения, рестораны, столовые и чайни.
Всему населению к 17 часам 31 августа 1941 г. сдать имеющееся у них огнестрельное и холодное оружие коменданту города в военном городке. При обнаружении оружия после указанного срока виновные будут подвергаться суду военного трибунала […].
Приказ по городу Ардебиль[602]
Город Ардебиль объявляю на военном положении. В городе и его окрестностях произвести тщательную светомаскировку.
На улицах и окрестностях города запрещаю собираться группами и появляться на улицах поодиночке с 8 часов вечера до 6 часов утра по бакинскому времени.
Всем гражданам, имеющим огнестрельное или холодное оружие, сдать в течение 24 часов с момента объявления приказа.
Все лица, замеченные в нарушении общественного порядка, как то грабеж, воровство или насилие населения, а также переход линии фронта будут подвергаться революционной законности военного времени.
Разведсводка Гассан-Кулийского оперативного пункта от 13 сентября 1941 г.[603]
По улицам Тегерана курсирует до 3000 кавалерии и конной полиции, вооруженных винтовками, клинками и большим количеством легких пулеметов, до 900 человек пехоты, которые невооружены.
На площадках, северо-западнее Тегерана, со стороны Казвинских ворот расположено до 380 самолетов, покрытых брезентом. Летный технический состав находится в городе, где пьянствует и курит терьяк (опиум).
30 и 31 августа с иранских самолетов были сброшены листовки, в которых говорилось, что наши земли захватили войска Советского Союза и Англии.
Беднейшие слои населения ждут прихода частей советских войск, желая скорее освободиться от тяжелого гнета иранского правительства.
По слухам, 1–2 сентября шах со своим сыном якобы вылетели на 11 самолетах в Турцию. Во время полета сделали посадку в районе военных действий. Шах ругал командующего войсками за то, что он не выполнил приказ о прекращении военных действий между Ираном и Англией, ругал командиров частей и дивизий за то, что они без приказа оказали сопротивление войскам Англии, и сказал, что сопротивление бесполезно. Один полковник на участке Шираза возражал шаху […] за это шах застрелил его.
Все промышленные предприятия с 31 августа по 7 сентября не работали ввиду того, что рабочие заявляли своим хозяевам — скоро придут советские и английские войска в Тегеран, и наши деньги пропадут.
Заметно большое скопление людей возле госбанка и возле учреждений за расчетом.
Разведсводка № 3 оперативной группы Штарм к 23 сентября 1941 г. [604]
За последние дни в Мешхеде стали появляться «пьяные агитаторы», которые при появлении командиров Красной Армии заявляли собравшимся, что русские нам не нужны, так как все иранцы являются английскими подданными.
На базаре в Мешхеде торговцы — фарсы высказывают враждебность к СССР. Говорят, что с прибытием Красной Армии ухудшилась торговля и нет поступлений на рынок новых товаров.
Среди торговцев циркулируют слухи, что скоро русские введут свои законы.
Торговец шерстью Али Акпер Нейдоф Гусейн, обладающий капиталом в 1 000 000 туманов и имеющий свой магазин на улице Сехли, вместе со своими коллегами по торговле проводит среди населения прогерманскую политику. По ночам у Али Акпера собираются группы людей и под его руководством разрабатывают неустановленный план.
Разведсводка Гассан-Кулийского оперативного пункта от 25 сентября 1941 г.[605]
Отношение населения к Красной Армии характеризуется заявлением рабочего фабрики г. Шахи Махмед Рахимова, который заявил, что рабочие фабрики с большой радостью встретили приход Красной Армии, в ее лице видят свое освобождение от подневольного труда. 3000 рабочих фабрики готовы выступить против существующего режима.
14 сентября 1941 г. на ткацкой фабрике г. Шахи проходило тайное собрание рабочих, на котором присутствовало 420 человек. Обсуждались вопросы: о требовании 8-часового рабочего дня, о мобилизации рабочих и их готовности к выступлению против существующего строя.
Туркменское население в районах Гумбет-Кабус и Айдарвиш захватило из складов зерно и разделило между собой. У жителей нетуркменской национальности отбирают продуктовый и рабочий скот и присваивают себе, говоря при этом, что они до прихода Красной Армии насильно выживали нас из нашей земли и особенно не любят фарсов.
Таган-Берды (вождь партизанского отряда из беднейшего туркменского населения) прислал записку: сдам оружие только Красной Армии, но не сейчас, так как ходят слухи, что Красная Армия в Иране временно и скоро уйдет, то нам после этого будет трудно отбиваться от иранской армии […].
Буржуазия города ведет разнузданную лживую пропаганду о победах Германии. В г. Шахи под руководством временно исполняющего обязанности ткацкой фабрики Хаш Дула Абаш оглы происходят тайные собрания, на которых обсуждаются вопросы о работе, направленной против Красной Армии, и его группа ведет агитацию среди населения, что Красная Армия пришла в Иран для того, чтобы пополнить все потерянное в войне с Германией.
В Тегеране и Сари распространяются слухи, что немцы забрали Москву и Ленинград. Купцы и чиновники ведут агитацию о том, что немцы правильно делают, что решили уничтожить русских.
В г. Шахи имеется шеркет, председателем которого является некий Рахулаев. Он ведет агитацию среди своего объединения, чтобы те продали все свое имущество, ибо его заберет Красная Армия, деньги
