— Не знаю.
— Ну, ладно, ты не знаешь. Тебе маги отчета не давали, но горожапе-то должны что-нибудь знать? Или их это не волнует?
Вивейн задумалась:
— Говорили, что Ормунд не стал заниматься этим делом, — припомнила она. — У него разрешение самого короля жить при Палентии, и он, говорят, действительно когда-то помогал городу в защите от чужих магов. А вот Ариантус, насколько я слышала, поселился в наших местах недавно, он договаривался с городской управой, чтобы ему позволили построить свою башню, выстроил он ее по другую сторону от башни Ормунда, и как раз в той же стороне расположено городское кладбище. И изрубленного мертвеца забирал он. Ты думаешь, что мертвецов оживляет именно Ариантус?
— А кто же еще? Сами мертвецы из могил не
— Конан, а ты что, собираешься с ним сразиться?
— Посмотрим.
Великий маг Ариантус сидел за широким столом в своей башне и сосредоточенно работал. Маг был невысокого роста, худощав и чисто выбрит. Ясные черные глаза его показывали характер твердый и энергичный.
Перед ним лежали раскрытыми две книги, он читал текст, написанный на давно исчезнувшем языке, периодически сверял перевод со второй книгой, и делал острым стилосом еле заметные пометки на громоздком свинцовом барабане с множеством граней, установленном рядом со столом в какой-то сложной конструкции, где к несущим рамкам обильно крепились разнообразные магические амулеты.
Этот ярус башни имел глухие каменные стены без окон, чтобы посторонний шум не помешал работе, а освещалось помещение пятью комками мелких голубоватых кристаллов размером с кулак, которые давали мертвенно-белый свет ярче двух десятков свечей. Работа продвигалась успешно, и Ариантус был доволен. Закончив обрабатывать очередной фрагмент текста, он захлопнул книги, аккуратно убрал их на край стола и взял с полки кружку с травяным отваром. Чтобы не так донимала жара, он устроил в своей башне жестяной короб, в котором свободно висели пропитанные водой фитили. Испаряющаяся вода уносила тепло, а колодец для большего удобства был вырыт в подвале башни.
Прихлебывая прохладный напяток, маг некоторое время отдыхал от своего занятия, потом поднялся с места, взял один из своих светильников и поднялся на верхний ярус башни. Здесь были окна, предусмотрительно полуприкрытые ставнями так, чтобы какой-нибудь безрассудный смельчак не смог беспрепятственно проникнуть в жилище великого мага. Не то чтобы в башню Ариантуса были желающие попасть по своей воле, но излишняя предусмотрительность еще никого не погубила, в отличие от трижды обоснованной самоуверенности.
Маг посмотрел в ночное небо и прислушался к звукам, доносящимся снаружи. Город медленно утихал. Засыпали торговцы и мастеровые, солдаты и рыбаки, портовые грузчики и домохозяйки. Тишину ночи нарушали, правда, патрули ночной стражи и отправляющиеся на преступный промысел разбойные люди, но от этого уже было никуда не деться. Главное, что город засыпал, и можно было заниматься тонкой магией без помех. Ариантус поправил настройку некоторых своих талисманов по звездам и собирался уже было пойти вниз, но вдруг почувствовал рядом с собой присутствие кого-то постороннего и резко обернулся назад:
— Кто здесь? — грозно спросил он.
— А ты ожидал увидеть здесь кого-то кроме меня? — негромко прошелестел в ночной тишине чей-то голос.
В дальнем углу башни возникла призрачная фигура, которая постепенно принимала все более отчетливые очертания высокого бородатого старика. Ариантус шагнул в сторону, бросил быстрый взгляд на один из своих приборов, переставил несколько рун в новую позицию и снова проверил настройку.
— Что тебе на этот раз от меня надо, Ормунд? — спросил он делано небрежным тоном, продолжая понемногу изменять положение рун;
— Ты знаешь, — пожал плечами его собеседник.
— Тебе не нравятся мои опыты, — спокойно произнес Ариантус, — но я уже говорил, что как-нибудь постараюсь с этим примириться. Или у тебя появились новые доводы?
— А ты по-прежнему не соглашаешься внимать голосу разума? Ты ведь и сам понимаешь, что твои опыты с оживлением мертвых опасны. И для тебя самого в первую очередь.
— Если бы люди всегда избегали опасности, то магия вообще никогда не могла бы возникнуть. Если я не убоялся иметь дело с духами тьмы, то неужели ты думаешь, что сможешь испугать меня больше, чем они?!
— У меня нет намерения тебя напугать, — возразил Ормунд. — Но ты же знаешь, что в высших сферах ты мне вообще не соперник. Так вот, я обращаюсь к тебе с высот своего знания — твой путь приведет тебя к гибели! Остановись, пока еще не стало слишком поздно!
— Ты мудр, Ормунд, — усмехнулся Ариантус. Что же ты заходишь ко мне только в виде бестелесного призрака? Навестил бы меня по-людски, отобедал, вина выпил. Или ты боишься, великий?
— А ты хочешь испытать на себе мое могущество?
— Ни в коей мере. На своем уровне ты сильнее. Но жители Палентии нуждаются не столько в твоей великой силе, сколько в моих малых возможностях, на которые ты при всем своем величии не способен.
— Ты думаешь, я не смог бы поднимать мертвых? Наглец. Я могу это делать, я знаю, как это делать, но за все в этом мире приходится платить! Ты просто не знаешь, чем на самом деле тебе придется расплачиваться!
— Мы говорим каждый о своем, — поскучнел Ариантус. — Это вполне бессмысленно. Я все это уже слышал.
— Да. Так вот, если ты не воспринимаешь мои доводы, то послушай еще такое предупреждение — прежде чем ты попадешь под удар магических сил от поднятой тобой волны, тебя иастигнет кара людская! Ты не можешь отрицать мои возможности провидеть будущее — тебе нанесут удар смертные, которые не потерпят твоих занятий некромантией!
— Спасибо за предупреждение, — язвительно сказал Ариантус. — Не сам ли ты направишь этих людей? Но это так, к слову… Я приму меры, чтобы обезопасить себя. Прощай!
Ормунд, задохнувшийся от негодования, почувствовал, что разговор потерял всякий смысл, и медленно развоплотился. Ариантус злобно дождался, когда смутный образ исчезнет совсем, потом быстро сделал несколько плавных движений руками, мешая слова заклинаний с крепкими ругательствами. Редкое облачко крохотных искорок, слетевших с его рук, вихрем вымело из помещения все следы чужого присутствия, и маг с удовлетворением вернулся к своим талисманам, восстанавливая настройку.
— Старый болван не понимает, что я его использую, — торжествующе пробормотал он. — Сам того не желая, он дает мне возможность понять и использовать его силу!
Старый маг в это же время в своей башне произносил почти то же самое:
— Юный наглец не понимает, что я использую даже его ошибки. Все, что он узнает с помощью своих опытов, становится моим достоянием…
Ариантус неторопливо спустился на ярус вниз и оказался в просторном помещении, освещенном горящими толстыми ароматизированными свечами, где вокруг стола с шестью установленными вертикально жезлами стояли шесть высоких деревянных ящиков. Они были открыты с одной из сторон, и можно было видеть, что один из ящиков пуст, а в пяти других находится по обнаженному человеческому телу.
Мертвецы, ведь вблизи никто не признал бы их за живых людей, более всего напоминали манекены. Они не дышали и не подавали признаков жизни, но при этом стояли на ногах, лица их были чисты и спокойны, кожа имела обычный цвет, без смертной бледности покойника. Два тела имели еле заметные круговые полоски на руках и ногах, как будто тела собирались из обрубков. Жезлы напротив каждого трупа увенчивались крупными прозрачными камнями, слабо окрашенными в разные цвета от зеленовато-желтого до бледно-фиолетового, не было камня лишь в том жезле, напротив которого еще не было человеческого тела. Ариантус обошел ящики, любовно оглядел тела, убеждаясь в их полной сохранности, вздохнул и пошел к лестнице ведущей вниз, в жилой ярус. Время оживлять тела еще не наступило.
В жилом ярусе мага ждали двое учеников — Астер и Никел. Неутомимый искатель истины и страстный
