места боя.
– Что-то ты темнишь, – заметил ему постовой и потребовал выйти из кабины. – И только без глупостей.
– Не будет никаких глупостей, – устало вздохнул шофер, открывая дверцу кабины и выпрыгивая на дорогу.
– Оружие имеется при себе?
– Есть. Как же без оружия? Я же солдат, а уж потом водитель, – ответил водитель и кивнул на кабину: – Там. На сиденье автомат.
– Объясни, откуда ты и почему без документов?
– Да есть здесь одно место, километров семьдесят на запад. Это если напрямик, – уклонялся водитель от прямого ответа. Однако, несмотря на эту туманность, постовые быстро сообразили, что к чему, и один поспешил уточнить:
– Это там, где вчера вечером начались ожесточенные бои наших с войсками диктатора?
– Догадливые вы, парни. Именно оттуда, – подтвердил водитель. – Каддафисты отошли на исходные позиции, но и нам пришлось отступить. Много наших погибло. И из вашего города девятнадцать человек были убиты. Это из тех, чьи тела успели унести с поля боя и затем опознать...
– Так ты что, погибших сюда везешь? – с дрожью в голосе спросил постовой с биноклем. Он, его напарник и внимательно вслушивающийся в разговор пулеметчик не на шутку разволновались.
– Да, – тихо сказал шофер и утвердительно кивнул головой.
– Послушай, а можно взглянуть на тела? – вдруг заговорил пулеметчик. – Мой старший брат в тех краях воюет. Я не смогу спокойно стоять здесь, пока не узнаю, нет ли его среди погибших.
– Вообще-то мы тоже хотели посмотреть, – заметил один из постовых.
– Да смотрите. Только учтите, что зрелище не для слабонервных, – предупредил водитель. – Борт приоткрыть или так полезешь?
– Так полезем, – ответил за всех пулеметчик, первым поднимаясь в кузов.
Тела были прикрыты простынями и одеялами. Бойцы стояли на краю кузова, не решаясь убрать покров.
– Парни, давайте скорее, – торопил шофер. – Мне сегодня еще назад возвращаться надо будет.
В этот самый момент простыни и одеяла разлетелись в стороны, а из-под них возникли вооруженные автоматами люди, которые сразу же открыли огонь по опешившим от неожиданности постовым. Пулеметчик попытался спрыгнуть на землю, однако водитель пустил ему пулю в голову из пистолета, который все это время находился при нем. Стрельба затихла в считаные секунды.
«Ожившими трупами» были морские пехотинцы. Роль шофера сыграл сам лейтенант Трайпл. Он был рад, что замысел удался, и поблагодарил своих людей за слаженные действия и быстроту реакции.
Сев снова за руль, Алан отвел грузовик на обочину за постом. Машина не должна была вызывать подозрений. Тем временем морпехи, используя вместо носилок простыни и одеяла, спешно потащили трупы убитых ливийцев и спрятали их от посторонних глаз в густых зарослях. Несколькими минутами позже пост выглядел как обычно. Американцы заняли места постовых и пулеметчика. Подмены никто не заметил. Алан даже произвел проверку документов у водителей нескольких грузовиков, которые вскоре появились на подъезде к городу. И только того автомобиля, которого американцы больше всего ожидали, все не было. Трайпл сжал зубы и продолжал ждать, полагая, что появление нужного грузовика – дело времени.
Глава 37
Гарантии, данные Ахмедом Ибрагимом, радовали. На всем пути следования ни один повстанец не попытался остановить грузовик, в котором ехали русские. Им приветственно сигналили, махали руками и улыбались, открывали шлагбаумы и заранее убирали изгороди из колючей проволоки там, где таковые встречались. Не дорога, а просто сказка. Ощущение праздника не покидало Серебряковых и Гончарова, положительные эмоции захлестывали их. В конце концов Антон не удержался и затянул детскую песню из мультфильма о бременских музыкантах: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету». Ее подхватили Ирина, Игорь и Виктор, а вскоре к ним присоединился и Вадим. Сибил, сидевшая в кабине вместе с Андреем, с удивленной улыбкой оборачивалась, чтобы посмотреть на беззаботно поющих русских. Ей не терпелось узнать, что за песня звучала в их задорном исполнении.
– Это русская народная песня? – спросила она у Батяни.
– Что-то вроде того, – усмехнулся он.
– А о чем она? – не унималась англичанка.
– О здоровом образе жизни, – снова усмехнулся Лавров.
Журналистка поняла, что ее разыгрывают, и как-то совсем по-свойски шлепнула десантника по плечу. Тот засмеялся.
Впереди замаячил блокпост. Подобных ему осталось за спиной не так и мало, так что причин для волнения не было. Однако майор почувствовал неладное. Что именно было не так, он сразу не понял и стал напряженно думать. До поста оставалось еще несколько километров. Имелась парочка минут, чтобы поразмыслить и понять причину своего ощущения. В голове Батяни всплывали образы блокпостов, через которые они уже успели проехать. На каждом из них можно было сразу заметить постовых, никто из них не прятался. В данном же случае никого не было видно. Складывалось впечатление, что постовых там просто нет или они хорошо спрятались. «Елки-палки, неужели этих не оповестили о нас? – мысленно задался вопросом десантник. – Спрятались за бочками, выжидают удобного момента?»
Внезапно со стороны обочины на дорогу ветром вынесло кусок белой ткани с красными пятнами.
– Простыня? – недоуменно воскликнула Кеннет.
– Со свежей кровью, – процедил сквозь зубы Лавров и резко надавил на педаль газа.
Грузовичок рванул вперед. Он несся прямо на стену, составленную из бочек. Морпехи, находившиеся там, не успели отреагировать. Они не ожидали от русских подобных действий. Грузовик снес бочки и помчался дальше. Американцы едва увернулись от разлетавшихся в разные стороны емкостей. Пулемет от удара отбросило вперед. Он упал поперек дороги, и грузовик проехался по нему, выводя из строя. «Хорошо, что овечек мы оставили у Ахмеда», – мысленно похвалил себя Батяня, пытаясь выжать из грузовичка еще большую скорость. Дипломаты ничего не понимали, но инстинктивно чувствовали беду. Старлей же был твердо уверен, что его командир протаранил заграждение из бочек не ради пустой забавы или лихачества, а потому, что к этому его вынуждала ситуация. И Вадим, и его соотечественники, сидя в кузове, смогли первыми увидеть метавшихся морпехов. Десантник сразу же щелкнул затвором автомата. Лавров, не останавливая грузовик, передал управление англичанке. Ее это несколько огорошило, однако спорить она не рискнула. Майор же прямо на ходу перебрался в кузов, готовясь присоединиться к напарнику и вместе с ним защитить дипломатов и журналистку от настырных американцев.
Морпехи запрыгнули в свой грузовик – несколько человек в кузов, один за руль. Трайпл залез в кабину, и машина помчалась за грузовичком русских. Батяня не стал ждать, когда противник откроет стрельбу, и начал стрелять первым. Вадим последовал его примеру. Американцы тут же ответили огнем – стрелять начали бойцы, находившиеся в кузове. Трайпл высунулся в боковое окно кабины и тоже открыл стрельбу по русским. Сибил старалась не оглядываться. Хотя все, что происходило сзади, хорошо просматривалось в зеркало заднего вида. Она крепко держала руль, словно это способно было прибавить машине и силы, и скорости, и капельку неуязвимости. Англичанка была уверена, что главное в этой гонке – достичь города. Там уж наверняка все стало бы гораздо проще. «Должны же быть у повстанцев силы правопорядка или что-то в этом роде», – лихорадочно размышляла она, гоня грузовик к городской черте.
Дипломаты сидели в кузове у самой кабины. Антон обнимал жену и сына. Ирина так и не разрешила Игорю взяться за автомат. Виктору же взять оружие не позволил Батяня. «Пока вы все под нашей охраной», – заявил он, продолжая выпускать очереди в сторону грузовика с морпехами. Ответные пули пролетали где-то совсем рядом, задевая борта кузова.
Вадим в очередной раз попытался прицелиться. Короткий участок ровной дороги сделал свое дело:
