За кулисами второго фронта

50 планеров.

В условиях, которые сложились в то время, выброска воздушно-десантных дивизий не вызывалась необходимостью. Это были, скорее, большие учения по десантированию. Те же задачи без труда могли решить и пехотные дивизии, и, вероятно, с меньшими потерями, но, повторяем, тогда была использована возможность учить воздушно-десантные части тому, что нужно на войне.

О нецелесообразности столь массированных действий авиации и воздушно-десантных соединений уже тогда говорил опыт форсирования Рейна 9-й армией. При переправе она потеряла 41 человека убитыми и 450 ранеными, 7 солдат пропали без вести. В последующие дни она, не встречая серьезного сопротивления противника, продвигалась уже в глубь Германии.

Только на отдельных узлах дорог группы немцев пытались задержать наступавшие войска. Так, в районе Дорстена две танковые дивизии 21-й группы армий натолкнулись на сильное сопротивление врага и не смогли взять город. Зато севернее реки Липпе достаточно было одной танковой бригады и воздушно- десантного полка, чтобы вырваться далеко вперед и к 28 марта овладеть г. Хольтерн в 40 км от Рейна. В тот же день Монтгомери отдал приказ развивать дальнейшее наступление в северном направлении к Эльбе. Это означало, что союзные войска, преодолев Рейн, трудный барьер на пути к «сердцу Германии», начали «последнее глубокое наступление». Только на севере канадская 1-я и на юге французская 1-я армии еще продолжали сражаться за плацдарм.

«Нужна ли была на этой стадии войны столь длительная подготовка и такая мощная поддержка, которая была оказана 21-й группе армий для форсирования Рейна, навсегда останется невыясненным. Всего этого можно было бы избежать, если бы, например, Монтгомери разрешил 9-й армии генерала Симпсона развивать внезапное наступление с ходу в первые недели марта», — так оценил действия английского фельдмаршала Монтгомери американский военный историк Ч. Макдональд в книге «Последнее наступление».

В последние дни марта пришла в движение и 6-я группа армий. Входившая в нее американская 7-я армия 27 марта соединилась с частями 3-й армии Паттона в районе Дармштадта. На следующий день был захвачен Мангейм.

За Рейном все еще оставалась французская 1-я армия. Глава временного французского правительства де Голль 29 марта потребовал от генерала де Латтра, командующего этой армией, во что бы то ни стало переправиться через Рейн. «Вы должны форсировать Рейн, даже если американцы не согласятся на это и даже если вам придется форсировать на лодках», — писал он. 31 марта 2-я Алжирская дивизия на подручных средствах переправилась через Рейн. На следующий день по мосту, наведенному американцами в районе Мангейма, шла тяжелая техника французов, которые начали продвигаться в район Карлсруэ. Американская 7-я армия продолжала наступление на Нюрнберг.

По мере продвижения союзных войск в глубь Германии возник целый ряд новых проблем. Необходимо было прежде всего наладить снабжение огромной массы войск, все более удалявшихся от портов выгрузки, где находились основные склады военного имущества. Поскольку железные дороги, особенно мосты, были разбиты, главным средством доставки грузов войскам в условиях растянутой зоны коммуникаций стал автомобильный транспорт. Ежедневно более 4 тысяч грузовиков, в том числе 10-тонные тягачи с прицепами, доставляли на передовые склады до 15 тысяч тонн грузов. Значительная часть перевозок приходилась на воздушный транспорт. Так, только за вторую неделю апреля было сделано 6200 рейсов и доставлено 15 тысяч тонн грузов. На обратном пути самолеты эвакуировали раненых или вывозили освобожденных из плена.

Большой проблемой стали взаимоотношения войск с немецким населением. Политика «безоговорочной капитуляции», выдвинутая еще в Касабланке, по мнению многих, не давала немцам шансов на спасение и поэтому способствовала продлению войны. Черчилль утверждал, что немцы не боятся победы западных союзников, но страшатся завоевания Германии Красной Армией. Генерал Эйзенхауэр издал специальный приказ, запрещающий «вступать с немцами в дружеские, фамильярные или интимные отношения как отдельным лицам, так и группам лиц». Однако этот приказ постоянно нарушался. Немцы в основной своей массе вели себя лояльно, однако были случаи убийств американских военнослужащих и тех немцев, которые сотрудничали с американцами.

Еще большую проблему представляло поддержание дисциплины среди огромной массы войск союзников, двигавшихся по Германии. Общение с местным населением, с освобожденными из плена и угнанными в Германию из других стран, распределение трофейного имущества — все это требовало срочного рассмотрения в рамках законов военного времени. Многие солдаты и офицеры стремились обогатиться за счет трофеев и переправить имущество и деньги своим близким в США. Был издан приказ строго контролировать отправку грузов за океан. Разрешалось отправлять только деньги или вещи в пределах денежного содержания военнослужащих, однако, поскольку азартные игры не были запрещены, многие под предлогом выигрышей отправляли значительные суммы или произведения искусства и другие материальные ценности. Процветал черный рынок, на котором американские военнослужащие совершали крупные спекулятивные сделки.

Приказом разрешалось отправлять в США только сувениры и чисто военные трофеи: предметы немецкого военного снаряжения, флаги, значки, личное орудие и т.п. Однако под разными предлогами этот приказ постоянно нарушался.

Принимались меры к повышению дисциплины, так как участились случаи пьянства, драк, убийства, насилия над местным населением, неповиновения командирам и дезертирства. Так, за изнасилование были осуждены военным трибуналом в феврале —.32 человека, в марте — 128, в апреле — 259; 70 — расстреляно (1 за дезертирство, 69 за изнасилование).

Все эти проблемы вызывали тревогу у американского командования. Многие высшие офицеры подумывали о том, что необходимо начать сокращение огромной армии, отправить часть ее на Тихоокеанский театр военных действий, тем более что германская армия почти не оказывала сопротивления.

Германия в эти последние месяцы войны находилась в состоянии прострации. Война была проиграна. Вся промышленная база попала в руки армий антигитлеровской коалиции. Гитлер и его клика метались между верой в чудо и отчаянием. Немецкая армия на западе, по оценкам американской разведки, насчитывала не более 26 полнокровных дивизий, а номинально у вермахта их числилось 60. Против них действовало 90 полностью укомплектованных и отлично оснащенных дивизий Эйзенхауэра.

В это время остро встал вопрос о том, кто должен взять Берлин. Еще в сентябре 1944 г. Эйзенхауэр планировал после захвата Рура наступать на Берлин. Однако весной 1945 г. обстановка изменилась. Красная Армия находилась в 60 км от Берлина, а союзные армии — в 450 км.

Было ясно, что Берлином овладеют советские войска. И тогда Эйзенхауэр изменил свой план. Он пришел к выводу, что теперь важнейшей целью западных армий должно быть рассечение Германии на две части: северную и южную — путем как можно более быстрого соединения с Красной Армией. Для этого необходимо было сосредоточить главные усилия не на севере, где действовала 21-я группа армий, а в центре и наносить главный удар силами 12-й группы армий, которой передавалась американская 9-я армия, временно входившая до сих пор в состав войск Монтгомери.

Решение Эйзенхауэра от 28 марта предусматривало по окончании Рурской операции основной удар нанести силами 12-й группы армий по линии Лейпциг, Дрезден, то есть юго-восточнее Берлина. В тот же день он, как Верховный Главнокомандующий Объединенными силами союзников в Европе, сообщил об этом Сталину, Верховному Главнокомандующему Красной Армией. Он извещал Сталина о том, что в его ближайшие планы входит окружение и разгром войск противника, обороняющих Рур. «Моя следующая задача, — писал он, — будет состоять в рассечении основных войск противника посредством соединения с вашими армиями». Он считал, что лучшее направление, на котором можно осуществить такую встречу, — это Эрфурт, Лейпциг, Дрезден.

Сталин в ответе Эйзенхауэру писал, что Берлин утратил свое стратегическое значение, и одобрял решение Эйзенхауэра.

Черчилль, узнав о решении Эйзенхауэра, был предельно возмущен. Он убеждал Эйзенхауэра, что с русскими надо соединиться как можно дальше на востоке. Эйзенхауэр оставался непреклонен. Национальные интересы США для него были выше партнерских.

7 апреля. Эйзенхауэр «информировал объединенный штаб о своем нежелании сделать Берлин главным