«Теперь пишите мне по адресу: Мурманская область, поселок Буранный».
Последнее слово выводили крупными буквами и подчеркивали волнистой чертой.
Вскоре к этому присоединилось и еще одно знаменательное событие: подоспел пуск котельной.
Под ногами трещал хрусткий молодой ледок. Юля шла по поселку со спутанными от ветра холодными волосами.
Кто был свободен, спешил посмотреть, как над котельной будут поднимать трубу.
Внутри продолговатого каменного здания, где еще недавно зияли пустые проемы окон, было теперь светло, чисто и сухо. Шеренгой выстроились водогрейные и паровые котлы, оплетенные железными извивами труб. Внушительно выглядели массивные дверцы топок. Скоро в здание вкатят по рельсам вагонетки с углем, в топках запляшет пламя, и стрелки приборов покажут давление пара.
…В школьные годы, когда в каникулы Юля гостила в Таганроге у дяди, она приходила на котлостроительный завод. Тогда все это было таким далеким и непонятным: гулкие цехи, где краны с грохотом проносили над головой стальные отливки, треск электросварки, жужжание станков, свист воздуха, сминаемого бегом маховиков… Странно было видеть гигантские ржавые сплетения змеевиков, грузные каркасы, из которых рабочие собирали какие-то непонятные «блоки». По простоте душевной Юля думала, что котлы, изготовляемые заводом, похожи на те котлы, в которых варят картошку в пионерских походах. Дядя объяснил, что заводские котлы — это многотонные агрегаты, целые фабрики энергии, могущие ежечасно давать до двухсот сорока тонн пара. Для перевозки одного такого «котелочка» с завода к месту монтажа требуются десятки платформ. А где же их монтируют? На новостройках, на новых тепловых электростанциях.
Только сейчас, спустя несколько лет, Юля поняла, чем была вызвана та горделивая нотка, которая звучала тогда в дядином голосе.
Не мощную электростанцию пускают сегодня в Буранном, — всего лишь небольшую котельную, а все-таки это событие. И как тут не гордиться, если ты не просто зритель, а деятельный участник! Разве девичья бригада не помогла возвести стены здания, обмуровать котлы?
Черная железная труба, длинная, узкая, со светлыми швами сварки, лежала возле котельной. Когда ее подцепили краном и стали медленно поднимать, все отошли в сторону.
— Помалу! — сигналили с крыши крановщику. — Стоп. Давай, давай! Стоп…
Рядом с Юлей в толпе наблюдающих — Ядя и Женя Зюзин. Лицо у Жени еще бледное, он опирается на руку Одуваши, но в глазах нет уже тоскливой неуверенности в себе. Его так и подмывает помочь монтажникам.
— Эх, лебедкой бы еще подцепить!.. С той стороны…
— Да ничего, и так установят.
— Оттяжку крепите, оттяжку! — снова порывается помочь Женя.
Основание трубы закреплено, но она еще не приняла строго вертикального положения.
— Вирай еще! Стоп! Еще маленько! — перекликаются монтажники.
И вот…
— Ура-а-а! — Новоселы замахали шапками.
Двадцатиметровая черная свеча утвердилась над котельной, словно гордясь своей прямизной.
Юля вместе со всеми била в ладоши и кричала «ура». Потом болельщики взбежали на ближнюю сопочку и оттуда, с новой «точки», как говорят фотографы, взглянули на котельную. Труба и отсюда выглядела величаво — стройная, как пирамидальный тополь!
Наползают с океана облака, а она их подцепит, труба!
Где-то за сопками шоферы везут груз — и вдруг на фоне бледного неба видят тонкую черную иглу: «Э, да это Буранный. Вот как далеко его видать!»
Наша труба, наша котельная, наш поселок, родившийся в пустыне горной тундры!
Еще не так давно жители поселка спасались от холода возле печурок и электроплиток. Сейчас в комнатах с удовольствием ощупывали ребра батарей:
— Греет!
Наступал конец «палаточной эре».
Прораб Лойко предложил способ, как ускорить сборку щитовых домов. Девушки узнали об этом способе от той же всеведущей Майки, а Майка — от плотника Костика.
Костик — это тот самый узкоплечий веснушчатый паренек, который забегал в палатку к девчатам за луком и таскал обрезки дерева для печки. Он, как и Майка, круглый сирота, вырос в детдоме. Майка относится к нему строго, но вместе с тем скрыто-заботливо, как старшая сестра. Плечи у Костика, вечно осыпаны опилками. Говорит он тоненьким, ребячливым голосом. С ним случаются разные неприятности: то рукавицы прожжет, то кепку потеряет. Не умеет до получки рассчитать деньги, Майка ему всегда одалживает и требует, чтобы он тратил только на столовую. При всем этом Костик в своей бригаде (в шутку ее называют «бригада из детсада», поскольку вся она состоит из таких же юнцов) был не на последнем счету. Так вот этот Костик и посвятил Майку в новшества, введенные Прохором Семеновичем.
Прежде щиты для домов складывали в общие штабеля, и получалась порядочная путаница: ведь щит щиту рознь — один годится для перекрытия и не пойдет на перегородки, другой, наоборот, пригоден только для перегородок. Путаница усиливалась еще из-за того, что плотники принимались за сборку, когда на площадках еще громоздился мусор и из-под лопат взлетала земля.
Теперь прораб запретил плотникам браться за дело, пока все ямы не будут засыпаны и мусор не убран, пока на бетонные столбы — основания — не будут уложены под балки лаги, причем не просто уложены «на халтуру», а прочно скреплены с фундаментами штырями. Валить щиты в одну кучу он тоже категорически запретил.
Костик с товарищами разносил разносортные щиты по строго определенным местам — по «периметру здания», как сказал он, поразив Майку ученой фразой.
Сборщикам домов сразу полегчало. Еще бы: не надо разваливать громоздкие штабеля, выискивая нужный щит. Знал себе устанавливай, обвязывай щиты да не задерживай штукатуров, которые идут следом, прибивают на стены листы сухой штукатурки.
— Прохор Семеныч всем дал… ход конем, — важно закончил Костик.
В начале октября на стройку пришла телеграмма, что из Ленинграда выехала еще одна группа молодых добровольцев.
Все готовились к встрече пополнения.
Столовой было приказано заложить в котлы в пять раз больше мяса и капусты. Для прибывающих заранее хрустяще-свежим бельем застелили койки. Условились, что за полчаса до прибытия новичков для них вскипятят чай: так, чтобы к моменту встречи чайники были горячие.
— Чтобы чайники были горячие! — как пароль, передавали друг другу комсомольцы.
Встреча вышла на славу.
«Едут! Едут!» — разнеслось по поселку. И все побежали к развилке шоссе.
Раскачиваясь, надсадно гудя, приближались автобусы из Металлического. Все они были украшены флажками, плакатами.
Юля подумала: сколько же времени прошло с того дня, когда она с Антониной Петровной на попутном грузовике подъезжала к этому же месту: год, два? Неужели только три месяца?
Игорь что-то приветственно выкрикивал, завидев вновь приехавших юношей и девушек; из машин посыпались куртки, комбинезоны, платочки, береты.
После звонкого голоса Игоря буднично, но внятно прозвучали слова Прохора Семеновича:
— …Хотим видеть вас не гостями, а подлинными хозяевами стройки. Недостатков у нас еще много. И трудности есть. Но вы ведь знаете, что приехали сюда не на праздник.
Потом прибывшим показывали поселок и разводили по общежитиям. Юля объясняла: самой большой
