— Одуваша тут? Позовите ее.
— Женя? Говори с ним! — Юля сунула трубку Яде.
Все деликатно отошли, чтобы не мешать разговору. Дожидались на улице, возле конторы. Вскоре Ядя вышла раскрасневшаяся, счастливая.
— Я, правда, нервная стала, — виновато призналась она Юле, когда вернулись домой. — Когда он рядом, на душе спокойно, а как его нет… Прости меня.
— За что?
— Ругала тебя за ту рамку.
— Так это же по работе!
— Женя говорит: Ася в Металлическом от Анатолия записку получила. Он там недалеко сидит. Она к нему ходила, передачу носила. Тюфякову день за два считают. Просит учебников прислать. Хоть, говорит, и в заключении, а буду заниматься. Вот какой!
— А помните, Ася ему еще летом советовала: «Запишись в вечернюю школу, ты же бригадир, а образование у тебя маленькое», — вставила Майка, обладавшая удивительно цепкой памятью. — Она о нем всегда думала.
— Какие-нибудь настоящие хулиганы гуляют себе на свободе, а вот такой добрый, хороший… — подумала вслух Нелли. — Мне Николай рассказывал: один парень из бригады Тюфякова, тоже демобилизованный, надумал жениться, а кроме бушлата, ничего не имел. Анатолий снял с себя костюм и отдал тому парню.
— Будет уже лето, когда он вернется, — сказала Ядя. — Опять солнышко будет… Сопки зазеленеют…
— Никому бы не желала так счастья, как Асе! — порывисто проговорила Нелли.
Вечером первого ноября из Мурманска вернулась Тамара Георгиевна.
Квартира для семьи была уже готова. Вся девичья бригада забежала поздравить мастера с новосельем, а заодно посмотреть на дочку Катьку. Катька оказалась худенькой, черненькой, как галчонок, смышленой и забавной; она называла себя важно «Екатерина Ивановна» и все спрашивала: «Где у вас тут олени?»
Осмотрев сделанное бригадой в ее отсутствие, Тамара Георгиевна осталась довольна. Все было аккуратно закончено, вплоть до последнего «усенка», как называются у штукатуров острые грани откосов.
— Я знала, что вы меня не подведете, — сказала она с благодарностью, узнав, как девушки вышли из трудного положения.
…Понедельник считается тяжелым днем. Неправда! В понедельник 5 ноября бывшим подсобницам были присвоены рабочие квалификации: все стали штукатурами четвертого разряда, полноправными, достойными членами той великой семьи, имя которой — рабочий класс.
…И вот он пришел, праздник.
Вчера девушки поздно легли: гуляли на вечеринке. Женя и Ядя поженились. Расписываться ездили в Металлический (по такому случаю Одинцов дал свой «газик»). Когда «газик» вернулся и сияющая Ядя под руку с Женей поднялись на крыльцо общежития, подруги и товарищи встретили их, преподнесли, по старинному обычаю, на расшитом полотенце и тарелке хлеб-соль. Тарелку тут же разбили о камень — на счастье. Баянист сыграл нечто бравурное. Всю премию (получили накануне) бригада потратила на вино, закуски и подарки молодым. И хотя выпито было немало и хотелось отоспаться, все встали рано: сегодня в поселке торжественный митинг.
Тихое мглистое морозное утро.
С утра горит электричество, подсвечивая кумач транспарантов на стенах щитовых домов, на фасаде первого каменного здания, красивого, будто сошедшего с журнальной фотографии, с двумя распахнутыми крылами; оно возникло между коробками и заложенными фундаментами таких же других будущих капитальных зданий.
Свежими лапочками хвои обрамлен портрет Ильича над входом в контору Северостроя. Далеко пришлось ходить, в сопки, чтобы найти елочку.
Напротив конторы сколочена деревянная трибуна. Здесь не только руководители стройки, но и почетные гости: командир пограничного отряда, депутат из Мурманска, рабочая делегация из Металлического. И среди бывалых, заслуженных людей подруги с волнением видят свою Асю.
Все гуще толпа вокруг трибуны.
Несмотря на холод, выстроились со своими трубами и клубные оркестранты. Гремит марш. Гремит марш на будущей площади будущего города.
Как в эти минуты в Москве на Красной, в Ленинграде — на Дворцовой…
…Свершаются великие заветы учителей коммунизма, крепнет нерушимое многоязыкое братство людей труда. Почти миллиард людей празднует вместе с нами.
Злобен и силен еще враг. Не сгинула еще зловещая тень страшной атомной угрозы. Но смотрите: светлая наша сила ломает самые черные замыслы реакционеров и человеконенавистников. Разбиты банды их наймитов в Венгрии. Преступная рука, тянувшаяся к Египту, остановлена.
Мы живем на отдаленной окраине Советского Союза. Мы должны быть здесь особенно бдительны. И трудиться еще самоотверженней.
Удивительные дела творят советские люди. В Сибири в честь праздника строители перекрыли Обь: могучая река пошла через бетонную плотину. В Карпатах к высокому горному перевалу устремился первый электропоезд. В вилюйской тайге найдены новые россыпи алмазов. Зерносовхоз «Самарский» в Атбасарской степи сдал миллион двести тысяч пудов хлеба. На Игарке пущен механизированный хлебозавод…
Мы тоже пришли к празднику не с пустыми руками. Пролегла между двумя озерами прямая, как струна, река; природа таких рек не создает: это творение человека. Ожила белая пустыня тундры с обступившими ее по горизонту плоскими невысокими горами, сглаженными ледниками. По черным лентам дорог вереницей бегут машины. Описывают полукруги в воздухе ковши неутомимых экскаваторов. Мерно долбят недра штанги буровых станков: уже добыты с отвоеванного озерного дна первые крупицы драгоценной руды!..
И вот это стройное здание с двумя крылами. Теперь спокойнее будет людям Буранного жить и работать. Не придется ломать голову, куда положить захворавшего товарища, не придется будущей матери добираться за десятки верст до родильного дома. Кварц, соллюкс, рентген — все средства современной медицины будут охранять здоровье детей, молодежи и взрослых.
Юля смотрит на Асю. Вот сказали: «Слово товарищу Егоровой», — и Ася продвинулась к центру трибуны. Милое, родное лицо старшей подруги серьезно. Как уважительно слушают ее!
— Мы обещаем, что не успокоимся, пока не построим здесь и комбинат и город… Наши комсомольские путевки мы храним у сердца. Товарищи! Вчера передавали по радио: комсомол наградили пятым орденом — орденом Ленина. Это наша большая гордость. Этот орден завоевали трудом миллионы юношей и девушек, но больше всех — наши замечательные целинники. Целинники оправдали доверие партии, доверие народа. И я обещаю вам, товарищи: мы, приехавшие на промышленные стройки, тоже не подведем, не отступим!
Глава четырнадцатая
ДО ВСТРЕЧИ, ЮЛИЯ!
Вскоре после праздника солнце ушло в долгосрочный отпуск.
Утро, день, вечер, ночь — все сливалось теперь в серые сумерки, просквоженные лучами прожекторов и фонарей. Ток высокого напряжения, пройдя через шины открытой подстанции, зажигал бесчисленные электрические звезды в карьере, на Промстрое, в поселке.
Лютых морозов не было, воздух смягчался дыханием океана, но часто налетали вьюги, или «заряды»,
