Худайбергенова Атауллы. Их попытались увести от истинного владельца, «приписать» другому лицу. Да и честно заработанные деньги, но неправомерно изъятые у граждан, тоже выдавали за деньги мафии. Поэтому можно сказать, что в основном гдляновскими миллионами прикрыли настоящую мафию.
Не буду голословным, сошлюсь на материалы расследования, которые позволяют мне заявить, что Гдлян и Иванов, злоупотребив служебным положением, незаконно освободили от ответственности многих крупных расхитителей и взяточников, укрыли их преступления и не приняли достаточных мер к возмещению государству огромного материального ущерба.
Весной 1983 года следователи начав уголовное дело в отношении директора Бухарского горпромторга Кудратова и начальника ГАИ Музафарова, изымут у них денег, ценностей на несколько миллионов рублей. Начнется кропотливая работа по установлению источников образования миллионов. На этой стадии дело принял к своему производству Гдлян и продолжил расследование. Главный вопрос, который стоял перед ним и его группой, оставался прежним: откуда у арестованных взялись огромные ценности. Выдвинули одну версию: Кудратов и Музафаров получали взятки от своих подчиненных. А коли так, то от последних надо получить показания о передаче денег, ценностей своим руководителям на изъятую сумму.
Финал следствия на этом участке таков. Кудратову предъявили обвинение, а потом Гдлян составил обвинительное заключение, согласно которому Кудратов получил взяток от 56 подчиненных ему по службе работников торговли на общую сумму 2 миллиона 358 тысяч рублей. Причем, как сделан вывод следствием, взятки на сумму 680 тысяч 883 рубля были даны за счет хищений материально ответственными лицами из магазинов и складов, а остальные взятки на сумму 1 миллион 677 тысяч рублей — за счет обмана покупателей.
Несмотря на это, Иванов, по согласованию с Гдляном, в отношении всех 56 взяткодателей, расхитителей и обманщиков покупателей прекратит уголовное дело. О них будет проявлена трогательная забота по сохранению их на должностях в торговле. А ведь многие взятки исчислялись от 70 до 200 и более тысяч. Зав. секцией ЦУМа Саттарова, например, передала Кудратову, согласно обвинительному заключению, 242 тысячи рублей, заведующие магазинами Арипова — 113 тысяч, Ташкулова — 120 тысяч рублей. Прекращение дела в отношении взяткодателей мотивировано, якобы, добровольностью поданных заявлений о передаче взяток или их вымогательством. Надо прямо сказать, что принятое решение не соответствует материалам дела. Ни о какой добровольности или вымогательстве нельзя вести и речи. Об этом Гдляну говорили некоторые следователи группы.
Руководитель участка следователь Бош неоднократно возражал Гдляну, когда тот давал указания о прекращении дел в отношении взяткодателей. «Я с ним спорил, говорил, что большие суммы взяток, как же оставлять взяткодателей безнаказанными, и сказал, что я прекращать уголовное дело в отношении взяткодателей не буду.
В ответ Гдлян говорил: «Чего орешь, чего пасть разеваешь? Мы и без тебя этот вопрос решим».
В ходе следствия были установлены факты хищений, обмана покупателей. Когда я говорил, что материалы о хищениях надо выделять в отдельное производство, Гдлян говорил: «Какое твое дело, убирайся отсюда…»
И все-таки Бош против своей совести не пошел, не совершил беззакония. Его совершили Гдлян и Иванов.
Действительно, уголовные кодексы всех союзных республик предусматривали освобождение взяткодателя от ответственности, если тот добровольно заявит о передаче взятки. Была ли добровольность у бухарских торговых работников? Нет, ее и в помине не было. Никто из них сам в прокуратуру не пришел.
Приведенное полностью соответствует показаниям следователя Калинина: «Чтобы иметь основания для освобождения от ответственности взяткодателей, им предлагалось написать заявления, чтобы придать им смысл добровольности, независимо, что они сами не приходили, а они действительно сами к следователям не приходили… Было бы наивно полагать, что они сами придут с заявлениями».
Мы допросили большинство взяткодателей и те откровенно рассказали, что они сами с заявлениями о даче взяток Кудратову и руководителям УВД Бухарского облисполкома не обращались. Заявления писали, как правило, после неоднократных вызовов следователями и под их диктовку. Допрошенный Артыков сообщил, что его 33 раза вызывали на допрос и только ночью 28 июля 1984 года на 34 допросе, под воздействием угроз и шантажа он вынужден был написать ложное заявление о передаче взятки. Уголовное дело в отношении его прекратили по основаниям добровольного заявления. Скажу, что в отношении Артыкова действительно надо было прекращать, но только за отсутствием события преступления, что мы и сделали. Взяток он не передавал. Но вернемся к тем, кто действительно совершил преступления. Мы просто недоумевали, как можно было прекращать в отношении их уголовные дела. Например, заведующий складом Касымов из похищенных им денег передал Кудратову 52 тысячи рублей. Эти деньги в обвинении Кудратова фигурируют, как похищенные им самим, а Касымов, как это ни странно, подчистую освобожден от ответственности. И так в отношении многих расхитителей.
Почему Гдлян и Иванов пошли на это. Они просто вступили в преступную сделку с виновными лицами, заранее пообещав не привлекать к суду, лишь бы они давали показания на других лиц. Достоверность этих показаний тоже мало кого интересовала. Все доказательства свелись к голым показаниям. Гдлян просто отказался от кропотливой работы, от всестороннего исследования хозяйственной деятельности, обстоятельств торговли. Если бы он туда углубился, то многое открыл бы для себя. В том числе огромные хищения, неучтенный, левый товар, приходивший в Бухару не только из Узбекистана, но и других регионов страны. Следователями в горпромторге была назначена ревизия. 12 декабря 1983 года ее акт на 1610 листах был направлен Гдляну. Ревизия установила недостачу на несколько сот тысяч рублей, излишки ценностей на 87 тысяч и необоснованную переоценку товаров более чем на 200 тысяч рублей. Однако акт ревизии Гдлян к делу не приобщит, его выбросят в «яму», а затем просто «потеряют».
Бухарская торговля представляла на тот период исключительный интерес в криминальном плане. Начав с нее, можно было бы открыть огромные подпольные синдикаты по изготовлению неучтенной продукции и ее реализации через торговлю, которые нанесли государству ущерб на десятки и даже сотни миллионов рублей. Гдлян и Иванов срезали лишь небольшой прыщ, оставив нетронутой всю злокачественную опухоль.
Многие в группе Гдляна понимали это, предлагали разумные меры, но они сходу отметались.
Тот же следователь Калинин рассказал: «Хищениями наша группа не занималась… Гдлян приезжал из Москвы и на оперативных совещаниях он требовал от нас быстрее заканчивать дело… Я полагаю, что торговлей надо было заниматься отдельно, создать отдельную группу, назначить другого руководителя и заниматься торговлей. Ведь это «золотое дно». Прокуратура республики просила дело Кудратова передать им, но Гдлян не согласился».
Остается добавить, что Гдлян и Иванов незаконно освободят от суда в Бухарской области, кроме уже упомянутых 56 работников торговли, еще 87 взяткодателей.
Оправдывая беззаконие, Гдлян и Иванов пустятся в длинные рассуждения, заявят, что они освобождали от уголовной ответственности второстепенных, мелких преступников. Конечно, эти заявления в первую очередь рассчитаны на людей, не знающих фактической стороны дел, а попросту на их обман. Разве можно назвать мелкими деяния, когда ими причинен ущерб государству, гражданам, исчисляемый в сто, двести и более тысяч рублей? И как непоследовательны Гдлян и Иванов в своем поведении и в своих заявлениях. В одном случае они уводили от суда махровых расхитителей, взяточников, а в другом — заперли в тюрьму более сотни людей, так называемых хранителей ценностей, многодетных матерей, старцев, беременных женщин, содержали их, невиновных, под стражей от нескольких дней до нескольких месяцев и года. Значит, в арестах невиновных, которые знать не знали о хищениях, взятках, Гдлян и Иванов видели смысл борьбы с мафией. А там, где она в действительности процветала, — ее не замечали. Что-то действительно не сходятся концы с концами, какая-то гипертрофированная логика. Но у нее есть, видимо, тоже объяснения. Но сначала приведу выдержку из протокола допроса следователя И. Д. Олореско.
«Точной даты сейчас не припоминаю, но где-то в 1987 году нами была получена информация, поступившая то ли от свидетелей, то ли она была нам прислана, сейчас не припоминаю, о том, что на Навоийском производственном объединении хлебопродуктов обнаружена недостача шести вагонов с зерном. Насколько сейчас помню, по объединению была назначена ревизия финансово-хозяйственной
