Избавление от паразитов лямблий, червей, глистов

подорожает соль»).

Как и компьютерные вирусы, преуспевающие вирусы сознания должны быть незаметными для жертвы. Если вы поражены одним из них, возможно, вы не знаете об этом и даже гневно отрицаете подобную возможность. Принимая во внимание, что вирус должен быть трудно заметным для самого пораженного мозга, какие признаки должен искать наблюдатель?

Вместо ответа попробую представить, как медицинское руководство могло бы описать эти симптомы у типичного пациента.

1. Как правило, пациент обнаруживает у себя глубокую внутреннюю убежденность, что то или иное является верным, или правильным, или хорошим; эта убежденность не кажется плодом наблюдений или логики. В терминах медицины и психологии мы вынуждены называть подобную убежденность «верой».

2. Обычно пациенты полагают, что хорошо, когда вера тверда и непоколебима, несмотря на то, что она не основана на очевидных фактах. В самом деле, они могут ощущать, что чем менее очевидно утверждение, тем добродетельнее вера в него (см. ниже). Парадоксальная идея «отсутствие доказательств — благо, когда дело идет о вере» имеет некоторые качества само поддерживающих программ, поскольку она ссылается на самое себя. Коль скоро предположение стало предметом веры, оно автоматически подрывает любую оппозицию. Идея «отсутствие доказательств — благо» может прекрасно играть роль «оси» в группе взаимоподдерживающихся «паразитов сознания». Сопряженный симптом, который также может наблюдаться у «страдающего верой», — убежденность в том, что тайна per se — это хорошо. Благо не в том, чтобы раскрывать тайны. Мы должны наслаждаться ею, даже приходить в экстаз от ее неразрешимости. Опять же, в утверждении «тайна есть благо» присутствует кольцо, ссылка на само себя. Крайнее выражение симптома «тайна есть благо» — Тертуллианово «Certum est quia impossibile est[17]». Этот путь ведет к сумасшествию. Хочется процитировать Белую Королеву Льюиса Кэрролла, которая, в ответ на Алисино: «Нельзя же верить в то, что невозможно», отрезала: «Полагаю, ты просто мало занималась… Когда я была в твоем возрасте, я практиковалась по полчаса в день.

Иногда мне удавалось еще до завтрака поверить сразу в шесть невозможных вещей». Может быть, эти люди экзаменуют или тренируют «мышцы своей веры», учась верить в невозможное?

3. Возможно, у больного начинает проявляться нетерпимость к носителям иной веры, в наиболее тяжелых случаях вплоть до убийства или оправдания убийства. Не исключена подобная же ненависть к отступникам (тем, кто придерживался веры, но позднее отрекся от нее) или еретикам (тем, кто придерживается иной — часто лишь в мелочах иной — версии веры).

4. Пациент не способен заметить, что его личные убеждения многим обязаны эпидемиологии. Почему, может он спросить себя, я придерживаюсь такого, а не иного набора убеждений? Потому что он «всосал» их в младенчестве. Убеждения, которым вы так страстно привержены, могли бы быть совершенно иными, если бы вы родились в другом месте.

Возникает закономерный вопрос: «А не является столь же зловредным «паразитом сознания» наука и научный взгляд на мир?»

Нет — так же, как не все компьютерные программы являются вирусами. Хорошие, полезные программы распространяются потому, что люди оценивают их и рекомендуют своим друзьям. Компьютерные вирусы передаются сами по себе, потому что их код содержит инструкцию: «Распространяй меня». Научные идеи подвержены своего рода естественному отбору, и это иногда придает им поверхностное сходство с вирусами. Но силы отбора, которые шлифуют научные идеи, не действуют случайно. Это выверенные, отточенные правила, изложенные в стандартной научной методологии:

• проверяемость,

• точность,

• содержательность,

• воспроизводимость,

• универсальность,

• прогрессивность и так далее.

Вера распространяется и при полном отсутствии любого из этих качеств. Быстрое распространение хорошей идеи в научном сообществе может даже показаться похожим на эпидемию кори. Но когда вы поймете внутренние причины эпидемии, то увидите, что они удовлетворяют стандартам научного метода.

В распространении сектантских истин или молодежной моды вы вряд ли найдете что-либо, кроме эпидемиологии.

Что значит «паразиты социума»?

Эти еще более разнообразны, чем «паразиты сознания». Они готовы потреблять все, до чего дотянутся: ваши идеи, вашу свободу, вашу энергию и даже само ваше время. Их не интересуете вы — их интересует то, что у вас можно забрать. Одни из самых популярных способов маскировки, который они используют, является фраза «ты должен, потому что.». Маскировка очень эффективная, потому что бывают случаи, когда эта фраза истинна. Она вовсе не всегда содержит в себе ложь. Но зачастую бывает, когда одна половина фразы вовсе не вытекает из другой. Например, «я люблю тебя, поэтому ты должен. ну, скажем, купить мне шубу». Из того, что один человек любит другого, вовсе не вытекает, что этот объект любви должен покупать шубу.

Выявить подобные «паразитарные отношения» очень непросто — ведь зачастую они даже выглядят как «добровольные».

Но мы рассмотрели простейший случай отношений между двумя особями. Бывает и хуже — когда целые стаи особей, именуемые отраслями промышленности, эксплуатируют подобные отношения. Рассмотрим несколько из них, которые паразитируют на идее «здоровье», как глисты паразитируют в кишечнике. Чтобы выявить паразитарные образования вокруг этой идеи, надо вооружиться соответствующей методологией. Причем методология проста, как обычное увеличительное стекло: «Кому выгодно?»

Вариант первый — официальная медицина. Выгодно ли врачу, чтобы вы были здоровы? Не уверен. Прижившаяся во всем мире страховая медицина четко сопоставляет уровень жизни врача и всего медицинского персонала (уровень их законных зарплат) с количеством больных и сложностью медицинских манипуляций. Вопрос качества регулируется некими рамками, которые ограничивают только низший уровень, ниже которого падать нельзя. Причем от страны к стране этот низший уровень весьма вариабелен. Вот спрашивается, каким образом на качестве медицинского обслуживания отражается повышение зарплат российских врачей? Если участковый терапевт, получая 4 тысячи рублей (или эквивалентную сумму на протяжении своей профессиональной деятельности), никогда на протяжении своей 20-летней «карьеры» не был даже удовлетворительным специалистом, то неужели он им станет, получая 14 тысяч?

Вариант второй — фармацевтическая промышленность. Ну какому фармацевтическому концерну нужны здоровые люди? Нет, нужно население хронически больное, но достаточно здоровое, чтобы зарабатывать деньги и относить их в аптеку.

Вариант третий — индустрия биологически активных добавок. Здесь вообще без комментариев — если лекарства лечат (но не вылечивают) те или иные болезненные состояния, то биологические добавки лишены даже этого достоинства. Лекарства, чтобы оно было разрешено к продаже и использованию, должно иметь как минимум доказанные лечебные свойства и отсутствие вредных побочных эффектов. С БАДами все значительно проще — продукция сертифицируется на основании того, что она безвредная. Полезность этой продукции в большинстве случаев недоказуема.

А обороты в этой индустрии — миллиардные!

Вариант четвертый — индустрия косметических средств и космоцевтики. Помните, «кожа — зеркало внутренних органов». У здорового организма — здоровая кожа, у здорового организма — замедлены процессы старения и кожа достаточно долго сохраняет свою свежесть, у здоровой кожи здоровы и ее придатки — волосы и ногти. Вопрос — выгодно ли производителю косметических средств, чтоб вы были здоровы? Нет! Потому что тогда он получает покупателя (покупательницу), которая с настырностью наркомана регулярно скупает, ну, скажем, средства от морщин. А в разработку этих средств