зачем женщины идут на это?
— Только не женщины-люди. Наша кровь токсична для людей, поэтому Слияние с ними для нас невозможно.
— Ну хорошо, значит, другие женские особи. Почему женщины-демоны идут на это Слияние?
— Демоны тоже влюбляются, знаешь ли, — резко бросил он. — Женщина хочет уберечь мужчину, которого любит, от безумия и не дать ему кидаться на все, что движется. — Он сделал глубокий вдох, и когда заговорил, казался уже спокойнее. — У некоторых видов за счет этого увеличивается продолжительность жизни. Хищные виды получают в лице своего избранника защитника. Существует множество причин, почему женщина-демон образует пару с семинусом.
— А как насчет оборотней?
— Неземные оргазмы.
Она вытаращила глаза.
— И все? Отличный секс? Я буду привязана к тебе до конца жизни, и все, что за это получу, лишь отличный секс?
— Лучше, чем просто отличный секс, — поправил он несколько рассерженно.
Она наклонилась за своей одеждой, разбросанной вокруг.
— А что стряслось с твоим братом? Почему он такой?..
— Он всегда был неуравновешенным. Родился в семье нитхалов-рабовладельцев. Крайне жестокая раса. А когда прошел свой эсгенезис, то растерял последние мозги.
Руна, натягивая джинсы, в какой-то момент, должно быть, зарычала, потому что он бросил на нее любопытный взгляд.
— Ты близко, да?
В ответ ее мышцы болезненно напряглись, как будто отделялись от костей.
— Уже почти полнолуние.
— Черт побери.
— Да, как только я превращусь в зверя, они сдерут с меня шкуру.
Медленно качая головой, Шейд затеребил свою серьгу.
— Не думаю. Роуг связал нас не без причины.
— Значит, он не убьет меня?
Шейд встретился с ней взглядом.
— Непременно убьет, — тихо проговорил он. — Но не сейчас. Думаю, он запланировал нечто гораздо худшее.
Доктор Джемелла Эндри стояла в ординаторской подземной больницы, наблюдая, как Рейт мечется, словно лев в клетке, а Эйдолон и Кайнан пытаются успокоить его.
Тщетность их попыток надрывала душу. Рейт уже много часов не находил себе места.
— Я по-прежнему не могу определить его местонахождение. Проклятие! Я не могу найти его!
Эйдолон, сидевший напротив него, вскинул глаза. Взгляд его был затравленным. «Скорую», на которой ездили Шейд и Скалк, нашли, но не осталось никаких следов демонов и все в госпитале не на шутку встревожились.
— Я получаю отрывочные сигналы, когда ему больно, но они быстро пропадают. Должно быть, кто-то использует маскирующий магический покров или еще что.
— Это хоулы, да?
Кайнан озвучил то, о чем они все думали, Джем-судорожно вздохнула.
— Нет. — Рейт метнулся через комнату и швырнул Кайнана спиной о стену. — Не смей так говорить. Не смей так даже думать.
Кайнан никак не отреагировал, только спокойно смотрел на Рейта. Он попал точно в цель, и все это знали. Только сегодня утром привезли демона, у которого хоулы вырезали язык и все три глаза.
Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем Рейт наконец оттолкнул Кайнана.
— Мне надо убраться отсюда.
Эйдолон встал, поправив свой стетоскоп, который все время соскальзывал с шеи.
— Рейт…
Предостережение в его голосе было острым, как лезвие скальпеля.
— Избавь меня от очередной нотации, брат.
Рейт выскочил из ординаторской, и, чертыхнувшись, Эйдолон последовал за ним, оставив Джем наедине с Кайнаном.
— Вот псих ненормальный, — пробормотал Кайнан, потирая спину.
Он открыл холодильник и взял оттуда банку «Ред булл». Джем заставила себя оторвать взгляд от того, как штаны униформы обтянули его красивый зад, когда он наклонился.
— Думаю, мы все немного не в себе, — устало проговорила она.
— Ты имеешь в виду всех-всех? Или только демонов? — Кай открыл банку, глядя на нее своими голубыми глазами, от взгляда которых у нее всегда учащалось дыхание. — Вроде тебя.
Грубоватое напоминание поставило ее на место. Он человек, который раньше убивал демонов за деньги и у которого есть все причины ненавидеть их. И все же он работает с ними, общается с ними, лечит их. Однако по-прежнему не видит ничего, кроме того, кто она. Не видит, как сильно она желает его.
Конечно, рана от измены его жены все еще кровоточит, но Джем так отчаянно хочется исцелить его, пусть даже только по своим собственным, эгоистическим причинам.
Она любит Кайнана Моргана, любит уже много лет. И не важно, что он уже не тот мужчина, в которого она когда-то влюбилась. Ее демоническая половина радуется тому, что он утратил свою чистоту, свою добродетельность. Человеческая же половина плачет, страстно желая снова видеть его цельным.
— Джем?
Ладонь Кайнана легла ей на плечо, резко выдернув ее из этих размышлений, но успокоив своим теплом.
Господи, какой же он невозможно привлекательный: черные курчавые волосы, голубые глаза, смуглая кожа, — а его атлетическое тело создано для марафонов — как в постели, так и вне ее.
Джем заморгала.
— Прости, я задумалась.
— Мы все беспокоимся о Шейде и Скалк.
— Даже ты? В самом деле? — Вопрос прозвучал резче, чем ей бы хотелось, и Джем осторожно выровняла голос для следующего: — Ты правда беспокоишься о них?
— Думаешь, мне наплевать, потому что они демоны?
— Это приходило мне в голову.
— Я знавал людей, в которых было больше зла, чем в любом из них.
Этот его ответ дал ей надежду, легкое, трепещущее ощущение в животе.
— А ты смог бы… смог бы когда-нибудь… э-э… быть с демоном?
Вопрос вырвался у нее раньше, чем она успела остановить себя.
Давнее повреждение голосовых связок сделало его голос хриплым и низким. Но сейчас он стал еще более сиплым.
— О чем мы говорим? О сексе?
Во рту у нее пересохло, и трепет желания и одновременно волнения пробежал по телу.
— Я… я не знаю. Просто я… мог бы ты представить себя со… с демоном?
Один длинный палец скользнул вдоль ее скулы — самый интимный контакт, который когда-либо был у них.
— Никогда.
И он стремительно вышел из комнаты.
Кайнан резко остановился сразу за дверью ординаторской. Сердце его колотилось, дыхание обжигало горло. Полутемный больничный коридор сомкнулся над ним, и пришлось прислониться к стене, когда у него вдруг закружилась голова.
Что это, черт побери, только что было? За все годы, что знает Джем, он никогда не замечал, чтобы
