– Подождем их или как? – спросил Стив.
– Или как, – отозвался Поль. – Я уже загрузился впечатлениями, хватит.
Салон яхты. Робот сложил зонтики и двинулся к двери, а Поль снял черную шляпу Томека – такие шляпы называются «сомбреро» – и провел рукой по своей шевелюре.
– Парик забыли купить.
– Я тебе длинные отращу.
– Еще возиться, красить их… – Его ужаснула такая перспектива.
– Зачем красить? Будешь рыжей вдовой. Не хочешь перед стартом телепортацию освоить? Вдруг пригодится…
– Не-ет. – Поль даже отшатнулся. – Во-первых, у меня не получится…
– Все у тебя получится. А во-вторых?
– Ну… – Он замялся. – Стоит мне подумать, что я могу промахнуться и оказаться внутри какой-нибудь стены, и у меня поджилки трясутся. Разве со стороны не заметно?
– Ты окажешься там, где захочешь. Это просто, а я никого не могу убедить. Тина тоже не захотела учиться – она не боялась, но решила, что для нее это невозможно. Тебе когда-нибудь приходилось преодолевать страхи – допустим, перед водой или перед прыжками с высоты?
– Нет. Но у меня был страх перед драками.
– Вот как? – Стив выглядел удивленным. – Я-то думал, что это твое любимое занятие…
– Раньше я боялся драк и начал драться специально, чтобы что-то с этим сделать. – Поль усмехнулся. – Теперь не боюсь. Когда избавляешься от страха, кажется странным, что он вообще мог существовать. Как будто исчезает голограмма, которую ты принимал за твердый предмет.
– С твоим отношением к телепортации будет то же самое.
– Как-нибудь потом, – решил Поль. – Отращивай волосы.
Он долго разглядывал в зеркале свое отражение с роскошной рыжей гривой до пояса, потом попытался сделать прическу, распространенную у манокарок. Прическа не получалась. В конце концов подключившийся Стив кое-как заплел волосы в косу, свернул в узел на затылке и закрепил взятыми у Ольги шпильками.
– Вроде как надо… – пробормотал он с изрядной долей сомнения.
– Криво, – рассмотрев прическу в сдвоенном зеркале, возразил Поль. – Узел смещен влево, а должен быть по центру, и вот здесь сбоку пряди торчат.
– Переделать?
– Да мы замаемся переделывать, и так сойдет.
Он надел гелевый корсет и черное траурное платье с рюшами, опять подошел к зеркалу и угрюмо процедил:
– Застрелиться… Увидел бы меня сейчас Крис, то-то бы обрадовался!
– Здесь нет Криса, – спокойно напомнил Стив. – Не забудь морщины нарисовать. Как у Люаны, помнишь? Вывести изображение?
– Ага, давай.
Тонкие коричневые линии – на лбу, возле внешних уголков глаз, от крыльев носа к углам губ. Обязательная для взрослой манокарки вуаль прикроет все это безобразие, и на том спасибо.
– И выражение лица подходящее, – одобрил Стив. – Скорбное – именно то, что требуется.
– Сначала ты сделал меня вдовой, а теперь смеешься над моим горем! Ладно, вези меня в Приют, где я смогу оплакать свою участь. Кстати, на чем ты меня туда повезешь?
– Машину угоню. Я уже присмотрел.
Холодным дождливым вечером перед главными воротами Приюта Кротких Вдов в Оржиме затормозил автомобиль. Шофер нажал на кнопку звонка.
– Работник шестого уровня Саберав, – доложил он привратнице. – Я доставил из Эпотока госпожу Полину Вердал, кроткую и плодородную вдову его превосходительства господина Вердала.
Все это уже было – выход из «кокона», болотно-зеленый коридор с россыпью миниатюрных светильников, подъем в лифте – но было иначе. Лифт остановился на втором этаже, где Тина побывала перед побегом. На сводчатом потолке светятся молочно-белые кораллы. Объемные изображения в толще псевдохрустальных стен: лярнийский куст, усыпанный многолепестковыми бутонами сложной формы; труп в обрывках паутины, на разложившемся лице сидит желтоглазая тварь, пронизывающая зрителя гипнотическим взглядом.
– Это мое творение, – вскользь бросил Лиргисо. – Можно сказать, автопортрет. У меня раньше были такие глаза, помнишь?
– Определенно похож, – подтвердила Тина.
Лиргисо картинным жестом распахнул перед ней зеркально-черную дверь. Алый зал с диванами, столами, подиумом и утопленными в стенах овальными экранами. В прошлый раз зал выглядел лучше: тогда здесь царил беспорядок после ночной пирушки, а сейчас – наводящий оторопь разгром. Экраны в трещинах, диваны разворочены, столы расколоты. Подиум смахивает то ли на фрагмент древней постройки, откопанный археологами, то ли на останки чего-то неопознанного на месте теракта. В центре помещения темнеет лужа свернувшейся крови, возле ее кромки застыл робот-уборщик. Похоже, неисправный.
– Нравится? – спросил Лиргисо.
– Тебе устроили разборку?
Он засмеялся. Потом, насмешливо щуря глаза в «прорезях» асимметричной лярнийской полумаски, возразил:
– Если бы мне устроили разборку, я бы не веселился. Фласс свидетель, я не настолько мазохист. Тина, я сам все это сделал!
– Ну, тогда поздравляю… – оглядев зал, пробормотала Тина. И на пару шагов отступила от Лиргисо. Спятил. С такими, как он, это иногда случается.
Маневр пропал впустую: Лиргисо тут же обнял ее и притянул к себе.
– По-твоему, я сошел с ума? Успокойся, я безумен не больше, чем до сих пор. Я принимаю твои поздравления, они вполне уместны. Тебя интересует,
Он показал на предпоследний уцелевший овал темного стекла. Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг экран треснул, осколки посыпались на пол. Тина напряглась.
– А теперь обрати свое драгоценное внимание на тот стол!
Покалеченный стол сорвался с места, с разгона врезался в стенку, отъехал и рухнул в лужу прокисшей крови, придавив робота-черепаху. Раздался хруст: последний из экранов расколола ветвящаяся, как молния, трещина. Лиргисо опять засмеялся.
– Я же говорил, что я способней тебя и сумею взять больше! Ну да, ты у нас тергаронский киборг, ты в таких презренных штучках не нуждаешься! Стив разработал для тебя уникальнейшую методику, я был потрясен, когда свел воедино все полученные данные. Именно этого мне и не хватало… На Лярне я регулярно практиковался в магических упражнениях по древним трактатам, но эффективной методикой не располагал. Фласс, пренебречь таким сокровищем… Твой снобизм кого угодно шокирует, и сейчас ты за это расплатишься!
Лиргисо опрокинул ее на пол, покрытый жестким пурпурным ворсом, и нанес два легких точечных удара, отчего руки онемели. После первого печального опыта он всегда принимал меры предосторожности.
– Для этого можно пойти в спальню.
– Я хочу здесь!
Он нежно поцеловал ее висок и внезапно впился зубами в кожу на скуле.
– Не смей кусаться, чертов извращенец!
– Мне это нравится. – Лиргисо улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. – И я не собираюсь отказываться от того, что мне нравится, из-за твоей забавной для киборга изнеженности. Ты, конечно, можешь меня попросить… Вдруг сработает? Хотя гарантировать ничего не могу!
– Сволочь.
– Еще какая! – согласился Лиргисо. – Зато я до сумасшествия тебя люблю, а ты не знаешь, что такое любовь. Ты вообще ничего не знаешь, кроме своих придуманных принципов. Разрушить мою прежнюю жизнь из-за абстрактной этической схоластики – до чего это было глупо и жестоко! За это тебя надо еще раз
