Игры, в которые играет 'Мы'. Основы психологии поведения: теория и типология

И. Н. Калинаускас Игры, в которые играет «Мы» Основы психологии поведения: теория и типология

Посвящается Олегу Бахтиярову

Автор благодарит Еву Весельницкую и Василия Ковтуна,

при активном участии которых была написана эта книга

От редакции

Посмотрим вокруг, читатель. Оглянемся на свою жизнь. Несомненно, перед глазами, а также в своих воспоминаниях, мы увидим вереницы или целые толпы людей, с которыми нам приходилось, да и сейчас приходится общаться: выстраивать отношения, обмениваться информацией, улаживать конфликты, дружить, сотрудничать, обращаться с просьбой, угождать, соглашаться, спорить, жить в одной квартире, наконец.

И что греха таить, далеко не всегда взаимодействие с другими людьми рождает положительные эмоции. Но жить надо, и несмотря ни на что мы снова и снова пытаемся выстроить коммуникативные связи, стараясь ограничить общение с людьми непонятными, раздражающими, и наоборот, расширить круг общения с людьми понятными и приятными. Каждый из нас, несомненно, бывал в ситуации, когда испытывал необъяснимое влечение к малознакомому человеку, и напротив, без видимой причины испытывал к человеку непреодолимую антипатию. А порой встречаются люди, перед которыми хочется, что называется, излить душу или отчитаться и покорно выслушать их оценку…

Вариантов много. Но общее в них то, что с какой-то роковой неизбежностью мы вынуждены встречаться и взаимодействовать с другими людьми. Люди окружают нас практически всегда, за исключением редчайших случаев отшельничества, которые лишь подтверждают общее правило.

Таким образом, уже при поверхностном рассмотрении жизнь человеческая обнаруживает себя прежде всего как жизнь социальная, т. е. такая, которая органически связана с совместной жизнью людей во всем многообразии форм их общения, видов общности и общественных систем. Иными словами, жизнь отдельного человека оказывается органически вписанной в жизнь социума.

Почему это происходит и можно ли этого избежать? Обратимся к истории.

Более полумиллиона лет назад человечество сформировалось как обособленный биологический вид, живущий в естественных природных условиях. На этом этапе человека можно рассматривать как высшую форму антропоидов (человекообразных обезьян), как существо, неотделимое от природной среды, использующее ее в несколько более сложных формах, но по сути на тех же принципах, что и остальной животный мир (охота, собирательство, примитивное рыболовство). При этом как биологический вид антропоиды оказываются достаточно уязвимыми: у них нет ни острых когтей и клыков, ни панцирей, ни крыльев, ни толстого шерстного покрова, ни большой, в сравнении с хищниками, мускульной силы. Природа, в порядке компенсации, наделила антропоидов лишь более развитым, в сравнении с другими животными, мозгом и круглогодичным репродуктивным периодом. В этих условиях антропоиды не смогли бы одержать победу в каждодневной борьбе за существование, если бы не вели стайный образ жизни.

Первобытная стая — вот архаичный прообраз социума. И уже в этот период каждая отдельная особь должна была так или иначе согласовывать свои действия с другими членами стаи — под угрозой физической гибели в одиночку.

Чем же детерминировалось поведение первобытных людей в этот период борьбы за выживание? Разумеется, необходимостью удовлетворения в первую очередь биологических потребностей — в дыхании, еде, питье, защите от естественных врагов, продолжении рода. Биологические потребности человека и биологические объекты, их удовлетворяющие, — между ними не было посредников. Все происходило в природных формах, при непосредственном взаимодействии человека и объекта удовлетворения той или иной его потребности. Однако уже тогда — на заре человечества, — процесс удовлетворения потребностей должен был происходить в порядке, принятом в данной первобытной стае.

Примерно 40–45 тысяч лет назад человечество переживает в своем развитии качественный скачок и окончательно выделяется из природы как высшая форма живых существ на Земле. От растворенного в природе биологического бытия человек переходит к созданию и затем совершенствованию собственной среды обитания. Эта среда обитания создается людьми и для людей, а потому с самого начала является средой социальной. Как неживая, так и живая природа служат основой размещения человеческой цивилизации, но единственным полноправным членом ее является сам человек. На смену первобытной стае как естественно-природной форме общности живых существ приходят искусственно сконструированные формы организации сугубо человеческого сообщества, впоследствии развивающиеся в формы государственности, в социально-экономические системы. Со временем созданная человеком цивилизация приобретает черты второй природы: законы ее существования, как и естественно-природные законы, действуют объективно и не зависят от власти и желания людей, обладая априори надличностным характером.

Естественно, как единственный полноправный «обитатель» социальной природы, человек все свои потребности может удовлетворить только через среду своего обитания, т. е. через взаимодействие с другими людьми или через созданные людьми социальные, иерархические структуры.

Блок биологических потребностей уже не исчерпывает всех потребностей человека. Появляются и специфические социальные потребности. Они связаны с необходимостью включения человека в систему общественного производства и распределения, а также вытекают из специфики самой жизни в условиях необходимого межчеловеческого общения, которое подчиняется надличностным законам и правилам. Так, в частности, появляется и становится центральной для социального блока потребность в эмоциональном контакте — потребность сугубо человеческая, вытекающая из особенностей межличностных контактов. И если биологические потребности удовлетворялись ранее естественным образом — непосредственно биологическими же объектами, то сейчас, при сохранении существа дела, процесс их удовлетворения приобретает сугубо социальные формы. Так, потребность в продолжении рода детерминируется институтом семьи и брака. Так, потребность в пище становится не только актом биологического потребления, но и актом социальным, прямо связанным с подтверждением социального статуса. То же можно сказать и о других биологических потребностях, разве что за исключением потребности в дыхании.

С другой стороны, развивающиеся социальные потребности могут быть удовлетворены только социальными объектами. И в этом контексте они подразделяются по мере развития на социальные потребности самосохранения и социальные потребности самоутверждения. Если к первым относится, например, потребность в жилье, то ко вторым — потребность в социальном статусе. Кроме того, развитие общественного производства приводит к тому, что уже нет необходимости, чтобы каждый человек самостоятельно производил все объекты, необходимые для удовлетворения его же потребностей (самообслуживание). Появляется категория людей, для которых обслуживание, т. е. удовлетворение потребностей других людей, становится их социальной функцией. Более того, развивающаяся из простого обмена продуктами торговля становится формой купли — продажи объектов удовлетворения биологических и социальных потребностей, т. е. универсальной формой взаимного обслуживания, миновать которую не может ни один член социума. Вытеснение натурального обмена торговлей знаменует собой окончательное отделение человека от объектов удовлетворения его потребностей и как следствие устанавливает его полную зависимость от социальной среды обитания.

Развитие цивилизации порождает и третий блок сугубо человеческих потребностей, возможность возникновения и удовлетворения которых прямо связана с уровнем развития человеческого сознания. Речь идет о так называемых идеальных или, иначе говоря, духовных потребностях. Центральное место в этом