С этими словами он подал пакет сыщику.
Пожав руку Морнсону, Пинкертон вышел из склада и направился на станцию.
V.
Дня четыре Шерлок Холмс не возобновлял своей поездки по финляндской железной дороге.
Казалось, что он совершенно бросил это дело.
Но зато он занимался теперь целые дни очень странной работой.
В его кабинете появилась целая коллекция вин, словно он собирался открыть буфет.
Тут же лежали спиртометры, стояли какие-то банки, склянки и чашки.
Иногда к нему, по его просьбе, заходил Прохорнов и они, запершись в кабинете, подолгу о чем-то беседовали.
Наступил пятый день.
Холмс встал рано и тотчас же принялся одеваться.
Но на этот раз он одевался не так, как обыкновенно.
Четыре дня он нарочно не брился и теперь его лицо, покрытое на подбородке, щеках и верхней губе короткой щетиной, напоминало лицо немецкого чернорабочего.
Костюм, который он надел, и выцветшая зеленая фетровая шляпа как нельзя больше подходили к этому лицу.
Слегка вымазав руки, он надел через плечо небольшую котомку, сунул в рот трубку и, еще раз взглянув на себя в зеркало, вышел из дому.
Доехав на извозчике до финляндского вокзала, он взял билет до Белоострова и, приехав туда, пешком направился к складу Морнсона.
Войдя во двор склада, где уже кипела работа, он спросил, где контора.
Ему указали.
Он прошел туда и спросил: не требуется ли тут работника?
Какой-то господин осмотрел его с ног до головы и спросил:
— Немец?
— Немец, — ответил сыщик, подделывая акцент.
— А чем раньше занимался? — спросил господин.
— Строил дома, копал землю, огородничал, — ответил с достоинством Шерлок Холмс. — Я спокойный человек и все умею.
Этот ответ, видимо, понравился господину.
Он обернулся к конторщику и произнес:
— У нас, кажется, уволен младший сторож в складочном помещении?
— Уволен, господни Морнсон! — ответил конторщик.
— Так попробуем этого. Я люблю немцев.
И, указав на Шерлока Холмса, он вышел из конторы.
Приказчик опросил Холмса, отобрал от него документ, предусмотрительно захваченный из сыскного отделения, и приказал ему явиться к его новому начальству, старшему кладовщику.
Дело было покончено, и сыщик вступил на службу в оптовый винный склад «Морнсон и К°».
VI.
Не прошло и трех дней, как сыщик уже знал каждый уголок склада и вполне освоился с его жизнью.
Так как дни стояли теплые, то он целые дни проводил во дворе, где вскоре стал и спать.
Служба была не особенно утомительная.
Он завел знакомства, с некоторыми из рабочих завел даже дружбу и изредка выпивал с ними в ближайшем кабачке.
Как уже говорилось, он знал каждый уголок.
Знал он, что во дворе склада имеется всего один колодезь, а вскоре мог почти без ошибки сказать: сколько ведер воды выкачивается из него за день.
Он видел и пробовал каждую выезжавшую во двор бочку, определяя количество привозимого вина, и выстукивал каждую бочку, отпускаемую из склада.
Раза два в день на складе шла приемка.
Это принимали вино, привозимое из петербургской таможни, где оно оплачивалось пошлиной.
Бочки и бутылки с этим вином вкатывались в погреба и там сортировались.
Сыщик заметил, что в погреба имеют доступ лишь сами хозяева, да один полуидиот-чернорабочий, который изредка таскал туда воду и просиживал иногда там, вместе с хозяевами, по несколько часов.
Вероятно, они перекатывали там бочки с места на место.
Несколько раз обращался он с расспросами к этому рабочему, но тот лишь глупо, по-идиотски, улыбался и хмыкал носом.
Но сыщик не унывал.
Он продолжал настойчиво делать свои наблюдения, частенько вынимая осторожно свою записную книжку и делая в ней какие-то таинственные записи.
В свободные часы он присоединялся к рабочим, собиравшимся кучками, и тогда начинался разговор.
Конечно, говорили больше о складе, о хозяевах, а, главное, об их богатстве и удаче.
Некоторые из рабочих были коренные здешние жители, на их глазах развилось все дело и они служили центром внимания.
— Как тут не разбогатеть, когда ума у них хоть отбавляй! Да притом капитал, — сказал однажды один из таких рабочих. — Скажем, примерно, хоть про землю… Прежде эта земля совсем никудышняя была, а теперь глянь-ка!
— Чем же никудышняя? — заинтересовался сыщик.
— А тем, что полоска ихняя как раз по лужку идет, а в лужке болото было. Они и купили-то ее из-за этого за бесценок! А теперь ей цена раз в десять больше стала!
— А болото?
— И-и! Тут такая работа шла! Душ пятьдесят нас тогда работало…
— По осушке?
— Ну да! По всему, значит, ихнему участку трубы проложили, а от главной трубы — пять отводов к морю.
— Это как же так?
— А очень просто! Сначала прорыли мы сточные канавы, потом… ну, значит, как в городах под улицами идет! Вода через решетки стекает вниз… и в главную трубу. А из нее, по пяти трубам, в море. Понял?
— Понял — и высохло?
— Аль не видал? Небось мокроты теперь нигде нету.
Этот рассказ сильно заинтересовал сыщика.
— А где же эта труба идет? — полюбопытствовал он.
— А вон там, проходит под всем складом! Тут колено и отвод к морю. Выпьешь, что ли, сотку?
— Пойдем! — согласился Шерлок Холмс.
И они направились в ближайший трактир.
