если в стране не было спокойствия, не говоря уж о стабильности.
– Хотя и раньше тоже случались злодейства, – произнесла старуха. – Взять, к примеру, тот случай с моей дочерью. Убийцы ведь так и не были найдены.
– А как погибла ваша дочь?
– Когда она вышла замуж за Лимпо, то переехала жить к нему, в господский дом. Мне это не нравилось. От белых лучше держаться подальше, если не хочешь неприятностей. Но Лимпо был воспитан совершенно иначе. Он считал, что белые – это какие-то особенные люди, почти боги. Да, да, мой зять буквально молился на своих господ. Моя дочь тоже стала жить в господском доме. Сначала ей все нравилось. Ну, много вкусной еды, красивая одежда. И работа не сказать чтобы очень тяжелая. Хозяйка сделала ее своей горничной. И, конечно, моя дочь должна была всюду сопровождать ее. Так было и в тот раз…
В ту страшную ночь, которая перевернула жизнь двух семей, все шло не так, как должно.
– Сначала хозяйка поссорилась со своим мужем и отправилась в путь одна. В смысле без мужа. Она, Крис, мой зять и моя дочь. Были с ними еще какие-то слуги, но, доехав до загородного дома, хозяйка отправила Лимпо назад к мужу с извинениями. Лимпо не хотел уезжать на ночь глядя, не хотел оставлять женщин и мальчика с двумя неопытными молодыми охранниками. Но хозяйка настояла. Ей хотелось скорей помириться с мужем. И Лимпо уехал.
– Значит, Замбии вместе с ними не было?
– Замбия всегда воспитывалась отдельно от господских детей. Таково было условие хозяйки Лимпо. Никаких черных детей в ее доме.
– Вот как.
– Да, девочка жила при школе. А на каникулы я брала ее к себе.
Бедняжка Замбия, выходит, родители отказались от нее в угоду хозяйскому мнению еще в младенчестве.
– Так вот, Лимпо уехал. И на дом напали убийцы. Кто они были такие, мы так и не узнали. Охранники находились снаружи. Они клялись, что ничего не слышали. Но обе женщины в доме – моя дочь и хозяйка – оказались убиты. Видимо, моя дочь услышала шум в спальне хозяйки и бросилась ей на помощь. Потому что их тела были найдены друг подле друга. Моя дочь очень привязалась к своей хозяйке. Она вполне могла кинуться ей на выручку.
– А Крис?
– Молодой барчук выжил. Но мне рассказывали, что он в ту ночь получил психическую травму. Вроде бы его лечили в специальной лечебнице. Долго лечили. Но потом он в конце концов поправился и вышел из больницы.
– Но он что-то слышал?
– Он ничего не смог объяснить.
– А те охранники, что были в доме? Они что-то видели?
– Лиц нападавших они не разглядели. И вообще, оба так перепугались, что сами казались умалишенными.
О таких подробностях подругам никто не рассказывал. Впрочем, чем тут хвастаться? Взрослый юноша забился в шкаф и таким образом уцелел. А ведь мог выскочить из своего укрытия и заступиться за мать, ведь в пятнадцать лет он был физически очень крепким парнем.
Но такова была сущность Криса – красивый и сильный внешне, он был крайне слаб морально и духовно. В нем не было стержня, который позволял держаться его брату и сестре. Крис был достоин жалости или презрения, кому как угодно. Наверное, поэтому он никак не мог построить отношения с девушками. Женщины понимали, что за жалкий хлюпик их Крис, и отворачивались от него.
Да и еще это новое упоминание о больнице, в которой Крис провел долгое время. Что же такое произошло в ту страшную ночь у бедняги в голове, что мозги у него до сих пор толком не встали на место?
Но, в сущности, бабушка Замбии не рассказала подругам ничего нового об убийстве. Разве что появилась новая деталь – мать Замбии была убита одновременно с матерью Криса. И их убийцей был, скорей всего, один и тот же человек. Определенно, это немаловажный момент.
Почему же тогда сама Замбия не сказала подругам о том, что ее мать убили те же люди, что и госпожу Веронику? Забыла? Была слишком пьяна, чтобы вспомнить этот факт? Не столь важно, почему так получилось. Ведь Замбия на тот момент уже осуществила свою месть за убитую мать.
Она верила в то, что убийцей был господин Якоб. Он хотел избавиться от своей жены, а заодно с хозяйкой пострадала и прислуга – мать Замбии. Обеих женщин убили вместе. И убил их господин Якоб или люди господина Якоба, но действовавшие по его приказу. В любом случае виноват был он. И Замбия мстила за мать, а не за постороннюю ей белую женщину.
Вот о чем она хотела поговорить с Крисом, ворвавшись в его дом! Она хотела сказать сыну господина Якоба, что убийца его матери, которого столько лет ищут и не могут найти, на самом деле живет с ним бок о бок. Но Лимпо не дал дочери этого сделать. Он ее выставил, вновь, в который уже раз, оберегая покой своего любимчика Криса.
Однако бабушка Замбии уже жаловалась на другое, не давая подругам подумать:
– Жизнь у нас в округе с каждым днем становится все хуже и хуже. Дома разваливаются, но никто их не ремонтирует. Дороги еще держатся за счет туристов, которые по ним ездят. Но долго ли туристы будут к нам ездить, если вокруг примутся стрелять друг в друга? Вот вопрос.
– Кстати, мы к вам именно по этому поводу и пришли. Нам удалось узнать, что Пэм – хозяйка «Зеленых Холмов» – и еще кое-кто собираются этой ночью напасть на поселок, где живут плохие негры.
– Я знаю это место. Жители нашей деревни избегают ходить в ту сторону. Там сборище негодяев и мерзавцев!
– Но у них в поселке есть дети.
– Небось такие же гадкие, как и их родители.
– Значит, вы одобряете планы белых?
– Они хотят уничтожить этот поселок? Прекрасно! Пусть действуют. Они об этом уже давно говорят. И не только об этом.
– А о чем еще?
– Я слыхала краем уха, будто бы хозяйка «Зеленых Холмов» собирает под своим началом настоящую армию.
– Армию?
– Тех людей, которым не нравится нынешний порядок вещей. Они не хотят больше жить бок о бок с черными или цветными. Они хотят свое собственное государство, где будут жить только белые.
– И вы их одобряете?
– Конечно, я одобряю их в том, что они хотят уничтожить бандитский поселок! Мы все этого хотим. И мне лично стыдно, что у тех людей один цвет кожи со мной. Мне стыдно, когда я слышу рассказы об их злодеяниях. Они не люди, они преступники. И заслуживают самого строгого наказания. Без них в округе станет куда спокойнее. Кто-то снабжает их оружием и деньгами, правильно мисс Пэм решила поступить так же. Ей надо покончить с их гнездом раз и навсегда!
– Но там дети и… и старики. Нельзя ли как-то вывести их из-под удара?
Бабушка Замбии кинула на подруг проницательный взгляд.
– Так вы пришли ко мне, потому что вас взволновала судьба каких-то черных стариков?
– Но там же еще и дети? Они же ни в чем не виноваты, но могут пострадать вместе со взрослыми.
Подруги развели руками, они не понимали, почему старуха выглядит такой взволнованной. А бабушка выглядела так, словно не верила своим ушам.
– Вы решили заступиться за этих черных мерзавцев, от которых отступились даже мы – черные?
– Но ведь…
– Правильно сказала про вас Замбия, вы ненормальные!
Но, говоря это, бабушка смеялась и обнимала подруг. Слезы выступили у нее на глазах и заструились по многочисленным складкам ее лица, стекая с морщинистого подбородка. А закончив их обнимать, она сказала:
– Не беспокойтесь, девочки. Те плохие негры из бандитского поселка не так просты, как кажется Пэм и
