— Если даже они не появятся, — проворчал в ответ Тони, — ничего страшного. Это все стоит нам только времени, потраченного на приезд сюда и возвращение.
Конечно, он знал и другое. Если Ральф Негро вел двойную игру, то они сами могут попасть в ловушку, но он предпочитал думать о другом. Возможно, Диморра остановился в пути повидать кого-нибудь из своих друзей или решил пообедать в Майами, прежде чем ехать сюда. Звук приближающегося автомобиля положил конец сомнениям. Тони вытащил свой кольт «кобра» и положил палец на спусковой курок. Он услышал, как автомобиль остановился у ворот. Он сжался, как пружина, готовая к действию.
Открылись дверцы автомобиля, затем заскрипели ворота. Большой старомодный кадиллак покатился по извилистой дорожке и остановился у гаража. Из машины вышел Митч Диморра, за ним последовал Лазетти. Сзади вышел Джонни Трески и закрыл за собой дверцу.
Митч отправился к дому, на ходу доставая ключ. Тони колебался, все его внимание было сосредоточено на задней части автомобиля. Но потом вся операция вышла у него из-под контроля. Капуто вышел из-за дерева и прижал дуло пистолета к животу Митча.
— Стоять!
Митч застыл.
Лазетти схватился за пистолет, когда из темноты возле него вынырнул Сабатини с пистолетами в обеих руках. Лазетти остановился и вскинул руки над головой. — Руки, Джонни!
Трески остался стоять там, где стоял, подняв руки. Тони бросился к кадиллаку с пистолетом в руке. Он открыл дверцу, готовый стрелять, но там никого не было.
Тони почувствовал, как сердце замерло у него в груди. Он посмотрел на дорогу и увидел, что Георг- поляк уже вышел на дорогу из засады. Диморра и остальные могли быть во втором автомобиле. Тони подошел к Митчу.
— Где Анджело?
Митч смотрел на него и молчал.
Тони изучал его в течение секунды, а потом прошел мимо него и поднес пистолет к самому лицу Трески.
— Он в больнице! — закричал Трески. — Он заболел, как раз когда мы прибыли в Майами. Сердечный приступ…
— Сердечный приступ… — мягко повторил Тони, изучая
Трески. Он решил, что тот не врет. — Сердечный приступ?
— Не знаю. Он был без сознания, когда мы привезли его туда.
Тони подумал со внезапной надеждой, что приступ может оказаться роковым.
— Где его жена? Где Джо Люсси?
— В больнице. Пит и я предложили по очереди охранять его.
Митч с иронией посмотрел на Трески.
— Ты храбрый парень, Трески!
Трески повернулся к нему.
— Что страшного сказать об этом? Они не могут убить его сейчас.
Лазетти кивнул.
— Он прав. Все полицейские сейчас вокруг больницы.
Митч снова повернулся к Тони.
— Ты пытался совершить нехорошее дело, Тони. Ты и твой брат теперь будете иметь крупные неприятности. Лучше уходите отсюда,
пока не стало хуже.
— Замолчи. — Тони пытался обдумать новую линию поведения.
— Я думаю, что да, — медленно ответил Трески, — да. Они убьют его. Тони говорил что-то о взрыве. И они знают, что попали в беду. Терять им нечего.
Трески сидел рядом с кроватью Диморра. Они были одни в больничной палате, Люсси с женой Диморра вышли в коридор.
Анджело Диморра сидел на кровати, опираясь на подушки. Он был бледен. Он еще раз посмотрел в окно, потом на зятя.
— О'кей! Ты позвонишь им и скажешь, что если они не тронут
Митча, я их не трону.
Трески кивнул.
— Если ты этого хочешь.
— Да, я этого хочу. И после того, как ты позвонишь им, воз вращайся домой и найди Рилея. Скажи ему, чтобы он воздержался от действий, пока я ему не сообщу. И нужен контакт с комиссией Донов. Я хочу, чтобы они заставили Фарго выпустить Митча.
— Хорошо, — Трески продолжал изучать Анджело Диморра,
зная, что его будущее, а возможно и жизнь зависят от того, что он сейчас решит. Наконец он сказал:
— Еще одно. Они хотят, чтобы я был с ними, против тебя.
Был их шпионом.
Диморра удивленно посмотрел на него.
— Раз ты говоришь мне об этом, значит, ты решил не делать этого. Почему?
Трески решил быть честным.
— Ты выглядишь хорошо, с этим все в порядке. А раз так, я считаю, ты выиграешь столкновение с братьями Фарго. Я хочу быть на стороне победителя.
Диморра продолжал смотреть на зятя, словно никогда раньше его не видел.
— Ты умнее, чем я ожидал.
Трески улыбнулся. Решение далось ему нелегко.
— Я полагаю, это комплимент.
Диморра взял стоявший рядом с ним телефон и позвонил Холу Джонсону. Когда тот ответил, он сказал:
— Отложи все, что наметили с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. — Он выслушал ответ Хола и добавил. —
Я чувствую себя хорошо, — и повесил трубку.
— Джонни, — сказал он, — ты скажешь Фарго, что согласен быть с ними. Скажи им, что я так плох, что едва разговариваю.
И что наверняка не выкарабкаюсь, понял?
— Конечно, они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду делать это для тебя.
— Хорошо.
Трески посмотрел на телефон.
— Только одна вещь. Если ты будешь притворяться больным больше, чем есть, они не поверят мне. Я скажу, чтобы они позвонили сюда, на твой телефон, так что лучше следи за собой во время разговора.
Диморра улыбнулся.
— Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.
— Что ты имеешь в виду?
— Будет плохо, если ты оставишь Патрицию…
— Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что захочет.
— То, что бывает между отцом и дочерью — одно дело. Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но, Джонни,
между мужем и женой — другое дело.
— Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с ней.
— Я разве тебе это когда-нибудь говорил?
