-Правда? -спросила я, мой взгляд внимательно исследовал его. -Это будет создание жизни между нами, и ребенок будет связывать нас больше, чем какие-либо слова. Готов ли вор к такой ответственности? Готов ли, чтобы я стала постоянной частью твоей жизни?
-Вор был без пяти минут конченый человек, пока женщина с дикой прической не решила броситься под машину посредине орегонского шоссе.
Он улыбнулся, и все было в его глазах, все его чувства. Любовь, страсть, необходимость. Это было прямо там, свирепость, сияющая в блеске его глаз. И боль в моем сердце немного ослабла, потому что пока я теряла своих родителей, я обрела кое-кого ещё. Возлюбленного, собеседника, друга. Человека, который будет со мной, останется со мной, несмотря ни на что и до конца моих дней.
-Ты не сможешь сбежать от меня, даже если захочешь, -добавил он, затем наклонился вперед и поцеловал меня, -Ты дополняешь меня, Дестини. Нет другого места, где бы я хотел быть, и нет ничего другого, чтобы я хотел делать, кроме того, чтобы входить в воду с тобой и чествовать жизнь твоей матери. Я просто хочу, чтобы здесь не было так чертовски холодно.
Я засмеялась, будучи блажено и безумно счастливой впервые за многие годы, и закинула руки вокруг его шеи. -Боже, я так рада, что ты сказал это, потому что я влюблена в тебя уже, кажется, вечность. Я была чересчур растеряна, чтобы сказать что-нибудь.
Он поцеловал меня, мягко и медленно и, ох, так великолепно, а затем я помогла ему раздеться. Когда он стал полностью обнажен, мы вошли в воду ещё глубже. Было холодно, хотя мне было все равно, и ему, похоже, тоже.
Он притянул меня ближе. Я встала напротив, обернув руки вокруг его шеи, и снова поцеловала, сильнее и яростнее, пока не закружилась голова, и я не знала, было ли это от нехватки воздуха или от чистейшего счастья.
После этого казалось, будто его прикосновения и губы повсюду, подпитываемые настойчивостью и наполненные страстью. Я позволила пальцам блуждать по моему телу, давая его великолепному телу полную свободу действий. Прикасалась к нему и дразнила, так же, как это делал он. Глубинная жажда цвела и росла, становясь сладкой агонией, от которой я застонала, выгибая спину, стесненная его прикосновением, яростно желающая его так, как я ничего еще не желала в жизни.
Наконец, он скользнул глубоко внутрь, и это ощущение казалось таким хорошим, таким правильным, что я могла только стонать. Я обхватила Трея ногами, плотно удерживая его напротив себя, желая каждую его частичку. Он обернул свои руки вокруг меня и наклонился вперед, нежно целуя мой нос.
-Именно такой я всегда буду помнить тебя, -мягко сказал он, его голубые, цвета утреннего неба, глаза светились дикостью и желанием. -С темными водой за спиной и жаром страсти на лице, с силой рассвета, сверкающей в твоих глазах.
-Не рассвета, -прошептала я, -воды. И она начинает разочаровываться, что ты никак не принимаешься за дело.
-Милая, она ведь не одна. Но поддразнивание хорошо для души.
-Не для моей.
Он засмеялся, звук радостно закрутился вокруг нас, наполняя воздух истинным счастьем.
Он начал двигаться - не настойчиво, не отчаянно, но медленно и страстно. И я ответила тем же, глубоко поцеловав его, мои руки крепче обхватили его шею, как если бы я никогда даже не думала отпускать его.
-Посмотри на меня, -приказал он через некоторое время.
Я открыла свои глаза, взглянула на него. И снова я почувствовала, будто падаю в глубину этих бурных синих озер, проскальзываю в самую глубину, пойманная и защищенная – чувствуя, что никогда не уйду из- под его власти. И я не смогла бы быть счастливее.
Он начал двигаться, скользя вперед и назад, давая ощутить его каждой клеточкой, обволакивая меня жаром, который был таким простым и чистым. Его руки были на моих бедрах, поддерживая и твердо удерживая меня, пока он глубоко раскачивался во мне. Каждое его прикосновение, казалось, отмечало меня, а его толчки постепенно становились все более и более упорными, до тех пор, пока страсть, желание и потребность не превратились в пожар, который зажег каждую часть меня.
-Пойдём со мной, дорогая.
Его слова были хриплыми, торопливыми, его горячие дыхание щекотало мою щеку. Его мощное тело ударялось быстро и глубоко, возбуждая во мне безумие с необходимостью. Я крепче сжала его ногами, вынуждая проникнуть ещё глубже, желая и нуждаясь в каждом его дюйме. Он застонал, и толчки усилились, и это было так хорошо, что я закричала от наслаждения. Потом сладостное удовольствие разрушилось, и я потонула, содрогаясь, под силой блаженного освобождения.
-О, Боже, да!
Он кончил вместе со мной, его рычание эхом прошло сквозь тишину, заставив воду затанцевать и замерцать в честь происходящего; он двигался с такой силой, что от наших тел по всему озеру разбегались волны.
В течение нескольких секунд мы оказались запертыми в объятьях друг друга. Наши дыхания были неровными и, несмотря на ледяную воду, мы оба вспотели там, где наша плоть соприкасалась. Затем он вздохнул и поцеловал мою шею.
-Как думаешь, это будет мальчик или девочка? -спросил он, веселье затаилось в уголках его ярких глаз. -И будут ли они похожи на своих маму и папу?
-Я не знаю, и меня это не беспокоит.
Он поцеловал мой нос и послал мне улыбку, которая была самим счастьем. -Хорошо, есть одна вещь, которая меня волнует. Я просто о том, что мои орехи закоченели, так что, если мы хотим больше одного ребенка, нам лучше выйти из этой воды.
Я мягко вздохнула: -Я бы с радостью переместилась прямо в постель, но нам нужно сначала присмотреть за детьми.
Его улыбка поблекла: -Будет очень непросто найти всех их родителей. Особенно у маленькой Карли.
-Будет очень непросто увезти их из Шотландии. Не с оставшимися учеными, до сих пор вынюхивающими вокруг.
Он поцеловал мой нос, затем стал расплескивать воду, все ещё со мной на руках. -Позволь мне позаботиться об этом. Прямо сейчас нам нужно одеться, а затем вернуться и посмотреть, не осталось ли хоть немного пиццы от этих стервятников.
Эпилог
В конце концов, вывоз детей из Шотландии оказалось не настолько проблематичным, насколько виделось. Я забыла, что Трей профессиональный вор, и, как любой вор, который может получить доступ к Блуждающему огоньку, чтобы украсть кольцо, способен сделать многое, чтобы избежать хлопот с получением помощи в перевозке украденных детей обратно на родину.
Большинство родителей оказалось найти довольно просто.
Джей и Купер оба были схвачены достаточно взрослыми и знали домашние адреса. Их воссоединение с родителями было радостным событием, по моим щекам текло слез не меньше, чем по их, особенно, когда пришло время прощаться.
Тейт и Марко оба были на несколько лет моложе, но они были схвачены совсем недавно. Вооружившись их фамилиями, описанием клик и окрестных земель, Трей и его друзья разыскали их семьи довольно быстро.
С Санатом был тяжелее. Самый маленький из ребят, он оказался в клетке только через шесть месяцев после Карли, и ничего не помнил о своей семье. Только имена, но это не особенно помогло, так как фамилия была довольно распространенной. И все, что он мог вспомнить о том, где жил – это колокол. Блестящий серебряный колокол, в который звонили с наступлением сумерек.
Нам потребовался месяц, чтобы найти его дом – в крошечной деревеньке на вершине скалы. Его клика не была связана ни с одной из тринадцати крупных. Он был единственным сыном в семье, вечеринка длилась несколько дней.
Мало информации было и о Карли, она не могла вспомнить ничего, кроме мамы, ее милой улыбки и длинных каштановых волос, и отца с голубыми глазами и плохим голосом.
