Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост

солнечные лучи, снизу похожие на светящиеся столбы голубого света. Неожиданно плывометр запищал.

— Приближаемся, — выдохнула Шона, и мы устремились на глубину.

Чем больше мы погружались, тем более странно выглядели снующие вокруг морские обитатели. Загадочный персик с щупальцами медленно вращался вокруг собственной оси, внимательно изучая окрестности черными глазками-бусинками. Чуть впереди плавными скачками двигалась прозрачная медуза. Прямо перед нами беззвучно всплывала к поверхности золотистая, похожая на резиновую, корона. Повсюду, куда ни глянь, вертелись, крутились, подскакивали удивительные, ужасно похожие на мультяшных, существа.

— Туда! — Шона схватила меня за руку.

Указав куда-то вдаль, она молнией ринулась вперед. Я поспешила следом. Всё ниже и ниже, всё темнее и темнее. И вот, наконец, впереди что-то замаячило — пока непонятно, что именно, но это было окружено золотистым сиянием. Сияние разгоралось всё ярче, распространялось всё больше, окутывая нас со всех сторон.

Мы его нашли! Нашли «Вояджер»!

Мы промчались вдоль борта, мимо линии иллюминаторов, до самого заостренного носа, потом отплыли подальше, желая разглядеть всё судно целиком. Длинный изящный корабль лежал на боку — тихий, неподвижный и величественный.

— Обалдеть!

Вместе с этим словом изо рта у меня вырвался пузырек воздуха — совсем как в комиксе. Я рассмеялась, и изо рта выпорхнуло целое облачко пузырьков: взлетев вверх, оно растворилось во тьме.

Я не могла оторвать взгляд от корабля — всё это было прямо как в кино! И совсем непохоже на обычную жизнь; мою жизнь. «Вояджер» сверкал так, словно внутри у него было запрятано солнце, словно сам он был сделан из золота.

Из золота? Золотой корабль? Что-то смутно всплывало в моей памяти…

— Шона, мачты…

— Что с тобой? — встревожилась она.

— Мне нужно посмотреть на мачты!

Шона указала во тьму.

— Так поплыли.

Не обмениваясь ни словом, мы плыли мимо сотен крошечных рыбок, вьющихся вокруг бортов, мимо бесконечных деревянных перегородок — блестящих, совсем новеньких, или темных, полусгнивших. Наконец мы пробрались на палубу и ухватились за мачту, обвив ее хвостами, как древесные змейки.

Я чувствовала, как громко колотится мое сердце.

— Что это?

— Что?

— Из чего она сделана?

Шона откинулась назад, внимательно рассматривая мачту.

— Вообще-то, похоже на мрамор, но…

— Мрамор? Ты уверена?

Золотой корабль с мраморными мачтами. Не может быть!

Я с силой оттолкнулась от мачты и, спугнув стайку голубых рыбешек, рванулась назад, на корму. Надо убираться отсюда! Что-то не так, неправильно.

— В чём дело? — догнала меня Шона.

— Это… это…

Это что? Что я могу ей сказать? Как объясню свой дурацкий страх? Я веду себя глупо, смешно. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Надо немедленно выбросить эту чушь из головы и не обращать внимания на простое совпадение.

— Ничего, ерунда, — я натужно рассмеялась. — Давай лучше заберемся внутрь.

Шона поплыла вдоль борта. Повсюду мельтешили рыбы, ощипывая водоросли, густо покрывающие корпус «Вояджера» и плавно колеблющиеся в такт подводному течению. Шелковистая лента какого-то морского растения легко коснулась моей руки, и я испуганно дернулась в сторону.

— Нашла! — Шона взволнованно плеснула хвостом.

Подплыв поближе, я увидела разбитый иллюминатор. Шона смерила меня долгим взглядом. На ее лице играли золотистые отсветы.

— У меня еще никогда не было такого приключения, — сказала она тихо. И скользнула в темное отверстие.

Отчаянным усилием воли я подавила страх. Мне нечего бояться! Крепко прижав руки к бокам, я взмахнула хвостом и нырнула в иллюминатор вслед за Шоной.

Мы очутились в узком коридоре. Обрывки белых обоев сталактитами свешивались с потолка, покачиваясь в такт морю. Паркет совершенно сгнил и почернел, деревянных планок во многих местах не хватало; стены густо поросли водорослями.

— Не отставай! — Шона плыла впереди.

По левой стороне коридора шли иллюминаторы, по правой — двери с потрескавшейся, облезающей краской. Мы толкались в каждую из них.

— Заперто! — Шона, всем телом налегая на упрямую дверь, крутила гнилую ручку.

Затем, вильнув хвостом, она рванулась в конец коридора и исчезла за углом. Я кинулась следом.

Прямо перед нами вызывающе белела дверь, — большая, гораздо больше остальных, и блестящая, с круглой медной ручкой, которую так и хотелось повернуть. Рядом лениво помахивала плавниками здоровенная толстая рыбина с подслеповатыми крошечными глазками. Решительно тряхнув головой, от чего волосы вихрем взметнулись у нее за спиной, Шона ухватилась за ручку. Рыбина недовольно отплыла в сторону.

Дверь распахнулась.

— Акула меня проглоти! — ахнула Шона.

— Ни фига себе! — У меня изо рта снова вырвались пузырьки.

Передо мной была самая роскошная комната, какую я когда-либо видела. И самая большая — не меньше теннисного корта. Парадный зал, наверное. В одном конце зала распластался, слегка подрагивая, каштановый ковер. На другой стороне белел голый пол.

— Из жемчуга, — заметила Шона, скользя над гладкой поверхностью.

Я обогнула золотую, лучащуюся ярким светом колонну. С каждым моим движением на стенах и потолке вспыхивали разноцветные искры — в их свете кружили голубые и желтые рыбки.

Выстроившись рядком под большими круглыми иллюминаторами, стояли вдоль стен скамьи с бархатными сиденьями и высокими деревянными спинками, а перед ними — массивные столы на гнутых металлических ножках. Заметив на одном столе чашу, я подплыла посмотреть. Чаша была тяжелой и глубокой, будто предназначенной для колдовства.

У меня над головой пронеслась стайка рыб. Я подняла взгляд на желтый потолок. Желтый?!

— Шона, как думаешь, из чего сделан потолок?

— Похоже, из янтаря, — ответила та, подплывая поближе.

Изо всех сил помогая себе хвостом, я ринулась к выходу. «Жемчужные мостовые и янтарный свод!» Нет! Не может быть! Бред какой-то.

Но отмахиваться от правды я больше не могла Это был тот самый корабль, что приснился маме!

Глава шестая