музыки и все шло гораздо быстрее.
Тем временем, я начал дружить с Риком Рубином. Он был очень веселым парнем, ни на кого не похожим. Он обожал разговаривать про девочек и про машины. Он начал приходить ко мне домой. Мы просматривали мои лирики. У меня на уме уже было несколько песен, которые я бы хотел поставить на альбом, такие как “Mellowship Slinky”, “Apache Rose Peacock”, или “Funky Monks.” Я показал ему слова песни “Power of Equality” и хотя мелодия ему очень понравилась, он дал мне понять, что не любит песни с социально-политическим намеком.
“Я люблю песни про машины и про девочек, ну и про все такое” сказал мне Рик.
“Девочки и машины? Я не могу написать про это. Это уже давно сделано. Я хочу писать про странное дерьмо, про которое еще никто не писал”, протестовал я.
“Я понимаю”, сказал Рик. “Но если ты захочешь написать песню про машины и про девочек, я буду очень рад”.
Так я написал “The Greeting Song”. До сих пор я ненавижу эту песню. Я ненавижу лирику, я ненавижу вокал. Эта песня была в стиле Led Zep, но я никогда так и не смог полюбить ее. Годы спустя, нам позвонили из General Motors. Они хотели сделать рекламу очередного Шевроле, где на белом экране они напишут слова этой песни. Я не смог разрешить им это сделать; я просто не верил в эту песню.
Несмотря на то, что дела шли хорошо в креативном плане, я начал чувствовать себя аутсайдером в группе, потому что часть великой дружбы Джона и Фли составляла их любовь к травке. Может быть, теперь был черед Фли показать, как это, не входить в треугольник дружбы с Джоном. Джон всегда говорил, что в то время я слишком любил, чтобы вокруг меня все было чисто, поэтому тогда ему не досталось хорошенько повеселиться и экспериментировать с наркотиками. К тому же, он чувствовал, что его возможность писать музыку и слова возрастала с употреблением травки.
Однажды я пришел на репетицию, Фли и Джон уже покуривали травку и находились в настроении «давай игнорировать Энтони» и тогда я испытал такое меланхоличное чувство пустоты оттого, что я потерял дружбу Джона. Я мог понять по его взгляду, что мы больше не были друзьями, просто мы были в одной группе и уважали друг друга на этом уровне. В тот день, закончив репетировать, я ехал по шоссе 101 и то ощущение потери Джона и то одиночество, которое я испытывал, напомнило мне о моих отношениях с Ione. Когда у меня была такая ангельская девушка, которая отдавала мне все, что у нее есть, а я вместо того, чтобы делать то же самое, был в центре города с гребанными гангстерами, вкалывал героин под мостом. Я чувствовал, что я выкинул на ветер столько времени, но я также чувствовал удивительную связь со своим городом. Я провел столько времени, гуляя по улицам Лос - Анджелеса и Голливудским Холмам, что я начал чувствовать, как сам дух города зовет меня и присматривает за мной. И, несмотря на то, что я был одинок в своей собственной группе, у меня все еще был город, в котором я живу до сих пор.
Я начал складывать свои мысли в машине и напевать мелодию, которую я пел на протяжении всего шоссе. Когда я пришел домой, я достал свой блокнот и записал все в структуре песни, хотя это была поэма.
Under The Bridge
Месяц спустя, Рик был у меня дома, просматривая мой блокнот, что демонстрировало, как сильно я ему доверял.
“Это что?”, спросил он и передал мне блокнот с записями “Under The Bridge”.
“О, это всего лишь поэма”, сказал я.
“Это фишка. Ты должен с этим что то сделать”, сказал он.
“Это не наш стиль”, объяснил я. “Она медленная и мелодичная”.
“Но это хорошо! Ты должен показать это парням, и посмотрим, если они захотят что-то с этим сделать”. Это было очень трогательно, но я все еще не был уверен насчет этой песни. Пару дней спустя, я был на репетиции, и у нас было немного свободного времени, так как Фли еще не приехал.
“Почему бы тебе не показать Джону и Чеду ту вещь, которую я прочитал у тебя дома пару дней назад?”, предложил Рик.
“Нет, нет, Фли еще даже еще не пришел”, сказал я. Но Джон и Чед уже были слишком заинтересованы. Они оба сели и сказали: “Эй, давай-ка посмотрим, что у тебя там такое грустное”. Я спел им эту песню, наверное, в трех разных мотивах от начала до конца, не зная как лучше ее спеть, но, как только я закончил они встали, подошли к своим инструментам и начали подбирать свою мелодию.
На следующий день ко мне домой пришел Джон. Он принес с собой маленькую Fender amp и подключил ее. “Окей, спой еще раз. Как ты хочешь, чтобы она звучала? Как ты хочешь чувствовать ее? Что она тебе напоминает?”
Я спел ему песню, и он сразу же придумал три или четыре версии аккордов. Мы выбирали до тех пор, пока не пришли к самой аккуратной и интенсивной мелодии. И это было рождение новой песни с альбома.
Мы скоро пришли к еще одной песне, которую мы потом включим в альбом. Вдохновением для этой песни стали мои отношения с Sinead O’Connor. Я встретил Шинейд на фестивале, в котором мы участвовали в Европе в августе 1989 года. Фли и я были большими фанатами ее The Lion and the Cobra и мне нравились лысые девочки, потому что если кто-то смог сбрить все свои волосы это означало, что этот человек сильный, настоящий и плевать на все хотел. И вот тут была суперсексуальная лысая ирландская девочка с магическим голосом, отличной лирикой и диким взглядом. Мы играли первыми, так что я был достаточно глупым и посвятил “Party On Your Pussy” этому полит-корректному борцу за права женщин.
