Я обожаю Нью-Йорк. Это действительно единственный в своем роде, изумительный город: энергия бьет ключом, кипит бурная деятельность, ни секунды уныния и меланхолии. Недалеко от Таймс-сквер я поймала такси. Вокруг, как и всегда, торопились куда-то люди в строгих костюмах, зазывали покупателей продавцы дешевых часов, кошельков и арахиса, зеваки разглядывали витрины многочисленных магазинов, а проголодавшиеся служащие спешили в ближайшие закусочные. Я тоже собиралась обедать.
— Куда едем? — спросил таксист.
— В отель «Plaza», — ответила я.
Был чудесный прохладный день: дул легкий ветерок и в ослепительно голубом небе — ни облачка.
Дорога заняла меньше времени, чем я ожидала. Мы подъехали к отелю, и я расплатилась с водителем. Выходя из машины, я немного нервничала и в то же время испытывала приятное волнение. Ради этого обеда я проделала огромный путь от Финикса до Нью-Йорка. Я совершенно не представляла себе, что меня ждет, и, честно говоря, толком не знала, с кем именно мне предстоит встретиться. Этот обед станет для меня либо праздником, либо большой ошибкой. Одно я знала наверняка: скучно не будет.
Все началось с письма, которое я получила два месяца назад по электронной почте:
Мы с Пэт вместе учились в Гавайском университете и были подругами. Познакомились мы на лекции по философии, потом целый год вместе снимали квартиру. Мы не виделись больше двадцати лет. Пэт решила, что пришло время возродить наш «гавайский клуб».
Мы дружили вшестером. Вместе мы провели незабываемые дни в Гонолулу. Мы были молоды, свободны и жили на Гавайских островах. Это был один из лучших периодов нашей жизни.
Не знаю как, но Пэт сумела все организовать. Она разыскала нас (а ведь мы разъехались по всей стране), 001 пасовала наши графики, нашла место и назначила дату встречи. За эти годы мы практически потеряли связь друг с другом, так что это должно было стоить ей немалых усилий. Кто-то из нас вышел замуж и сменил фамилию. Все уехали из Гонолулу. Я сама несколько раз переезжала, и остальные наверняка тоже. Но Пэт, Мисс Организованность, сотворила маленькое чудо и устроила эту встречу.
В последний раз мы собирались вместе в Гонолулу двадцать лет назад. Тогда мы только-только окончили университет и строили грандиозные планы на будущее. За время учебы мы менялись и взрослели друг у друга на глазах, поэтому мне было очень интересно узнать, как сложилась жизнь у каждой из моих подруг.
Ко входу в гостиницу вела лестница, застеленная красной ковровой дорожкой. Швейцар распахнул дверь, и, когда я вошла в вестибюль отеля, время как будто замерло. В нескольких шагах от меня стояли Пэт и Лесли, которых я сразу узнала. Пэт выглядела как всегда безупречно, и даже когда она сняла шляпу, ни один локон не выбился из прически. Во всем ее облике прослеживался единый стиль: строгий костюм, новые туфли, подобранные в тон им перчатки. Ни одна мелочь не оставлена без внимания. И она всегда была такой: дотошной и педантичной.
Пэт всегда любила точность и правильность. Именно поэтому она приехала на час раньше: хотела убедиться в том, что все организовано в точности так, как она просила. Да, если нужно что-то организовать, звоните Пэт. Иногда ее педантичность выводит из себя даже самых стойких, но зато не будет упущена ни одна деталь.
Рядом с Пэт стояла Лесли. Судя по внешнему виду, она по-прежнему занималась искусством. На ней были какие-то пестрые одежды: длинная широкая юбка, яркая ситцевая рубашка, жилет, шарф, огромное пальто — все легкое, свободное, практически полная противоположность Пэт. Казалось, будто Лесли случайно влетела в окно вместе с внезапным порывом ветра. На плече у нее висела битком набитая сумка, в которой наверняка можно было найти что угодно. Никогда не знаешь, чего ждать от художников. Она казалась ветреной и легкомысленной, но на самом деле была весьма талантлива и умна. Если она рисовала здание XIX века, то первым делом изучала историю самого здания, всей эпохи, художников того времени и их стиль. Она всей душой любила искусство и сама была его живым воплощением.
Мы крепко обнялись и тут же забросали друг друга вопросами. Незаметно пролетело 20 минут, и мы опомнились лишь тогда, когда в вестибюль ворвалась Дженис, добиравшаяся сюда с противоположного конца страны. Запыхавшаяся и немного растрепанная, она мигом оглядела нас с ног до головы и воскликнула
— Как я рада вас видеть! Поверить не могу, что мы все здесь, в Нью-Йорке. Целую вечность пробиралась через этот город! Да еще и на встрече задержали. Сегодня такой чудесный день, правда?
Она выдала все это на одном дыхании. Мы с Пэт и Лесли переглянулись и молча кивнули, словно соглашаясь, что некоторые вещи — и люди — никогда не меняются. Дженис осталась в точности такой, какой мы ее знали и любили. Она всегда делала десять дел одновременно. Она быстро говорила, быстро ходила, всегда была полна энергии. Стоило ей где-то появиться, как тут же начинались шум и суета. Мы поболтали несколько минут и уже направлялись к метрдотелю, когда у Пэт зазвонил телефон. «Очень жаль, произнесла она в трубку. — Наверное, ты будешь работать весь вечер. Спасибо, что постаралась. Я потом все расскажу. До встречи». Трейси не сможет приехать. Ей нужно закончить проект, над которым она работала весь месяц. Она думала, что все готово, но сегодня утром ее начальник внес какие-то серьезные изменения, и она не смогла к нам вырваться, — отчиталась Пэт. — Хочу вам сказать, что Трейси потратила немало сил и времени, чтобы подняться по карьерной лестнице. К сожалению, иногда карьера берет верх над личной жизнью. Она очень огорчилась из-за того, что не сможет вас увидеть.
— Где она живет? — спросила Лесли.
— В Чикаго. Работает в крупной компании, занимающейся мобильными телефонами, — ответила Пэт.
Метрдотель проводил нас к столику. Пэт выбрала уютное местечко в уголке. Она даже попросила положить возле каждого прибора по небольшой коробочке австралийского ореха в шоколаде, чтобы напомнить нам о Гавайях. Нас ждал еще один сюрприз: Пэт распечатала и вставила в рамки шесть фотографий, на которых была запечатлена наша последняя встреча в Гонолулу двадцать лет назад. По всей видимости, нам предстоял незабываемый обед.
Глядя на фотографии, мы дружно согласились, что внешне совсем не изменились.
— Уверена, что мы бы с легкостью влезли в свои старые купальники, — смеясь, произнесла Дженис.
— А где Марта? Она приедет? — спросила я, когда официант наливал воду в стаканы.
— Она надеялась, что сможет к нам присоединиться, но в последнюю минуту пришлось отказаться. У нее заболела мама, и Марта не хочет оставлять ее одну на целых три дня. Насколько я поняла, ее отец умер несколько лет назад, и теперь Марте приходится в одиночку заботиться о матери. Она просила передать вам горячий привет, — ответила Пэт.
— Что ж, четыре из шести — тоже неплохо, — заключила Дженис.
На этих словах подошел официант с ведерком льда в одной руке и бутылкой охлажденного шампанского в другой. Пэт все продумала. Шампанское было откупорено и аккуратно разлито в невесть откуда взявшиеся бокалы.
— Предлагаю тост! — торжественно провозгласила Пэт. — За замечательную дружбу, выдержавшую испытание временем!
