- За ним внимательно наблюдают. Стоит выждать, иначе они выйдут на тебя и на твою мать. Не волнуйся, он тоже по тебе скучает, поэтому и ведет себя как полный идиот, с которым просто невозможно находиться рядом.
Мы молча спустились в подвал, пройдя темными коридорами, и вернулись в гостиную, в которой уже оказалось прибрано, а на столе медленно горели свечи. Если бы не память о палящем беспощадном солнце, можно было подумать, что за этими стенами царит ночь или бушует буран. Ничто не могло согреть эти толстые каменные стены.
- Как долго это все продлится? - Мне не хватало сил ждать. С каждой минутой становилось ясно, что мы все глубже вязнем в трясине, из которой еще никому не удавалось вырваться. - Что если все это ловушка?
- Что? - Виллис замер, словно обратившись в камень. Отблески свечи скользили по его бледному лицу, но мой взгляд не находил на нем никаких эмоций.
- Все складывается так, как хочется бессмертным. Эдриан вернулся домой, мы с мамой заперты в ловушке, члены Совета умирают один за другим. Где хоть что-то положительное? Как только мы приехали, все катится по наклонной, становясь только хуже. Осталось лишь поймать моего отца. И все. Игра окончена.
- Не только твоего отца, - пожал плечами парень, хотя его боевой настрой заметно упал после моего заявления. - Остальные люди тоже понимают, чем рискуют. Та же Виолетта, они станут бороться. Может безуспешно, но все же.
- Этим ты хотел добить меня окончательно?
- Хочешь услышать историю про радужную страну, где по облакам скачут белогривые единороги, и добро всегда побеждает зло, это не ко мне. Я вырос на 'Божественной комедии'
Данте и до сих пор вспоминаю, как на девятом круге рядом с Люцифером страдают предатели.
- Они нас поймали. - После этих слов в комнате стало совсем тихо, и я погрязла в этой тишине, затихая вместе с унявшимися шорохами. - Нам не выбраться.
- Не паникую. - Виллис успокаивающе погладил мое плечо, но жест вышел каким-то грубым,
лишенным должность нежности. - У нас все под контролем. Мы спасем этого бедолагу, и счет уже не будет таким разгромным.
- Не попадитесь, - бросила я через спину, не в силах больше продолжать разговор, чувствуя, что это не приведет ни к чему хорошему. На сегодня было достаточно разочарований. - И ты же не станешь звонить Марине?
- Не стану, - раздался за моей спиной тяжелый вздох. - Мы свяжемся с тобой. Не скучай.
- Легко сказать.
Вначале мне хотелось зайти к маме и рассказать ей, что я видела отца, но тело застыло прямо у деревянной двери, а ладонь приросла к округлой гладкой ручке. Стоило ли вообще волновать ее? Кто мог предсказать реакцию бедной женщины, которая проводит взаперти уже не ясно какой день. Я не могла предоставить ей ничего, кроме своего разыгравшегося воображения,
сомнений и страхов. А мне было страшно, даже больше, чем хотелось признавать. Этот день мог стать лучшим за последнее время по приезду в город, но этого не случилось. Нас ждал большой провал.
Я заставила себя опустить дверную ручку и отступить на несколько шагов, моя исповедь и очередной скандал могли подождать. Силы почему-то оказались на исходе, возможно из-за самого режима существования, глубоко под землей, где время, казалось, текло совершенно подругому. Меня клонило в сон от угрюмых теней, прячущихся по углам, от звуков, которые практически сливались с тишиной, от одиночества, следовавшего по пятам, от отчаяния,
давившего на грудь. Даже в комнате за время моего отсутствия значительно похолодало,
удивительно, что мебель не покрылась тонким слоем инея.
Поежившись, я закрыла за собой дверь, а потом как можно тише, чтобы не слышать этого раздражающего гула шагов, прошла до кровати и упала на пружинящий матрац. Что-то жесткое впилось в шею - под одеялом лежал мой блокнот, в котором были записаны все сны и видения,
словно в какой-то книге ужасов. Мои пальцы сами стали перелистывать тонкие страницы, пока не отыскали ту запись, которая пугала меня больше всего. Эдриан, его голодный взгляд и мой страх, когда вампир неожиданно укусил. Неужели он действительно хотел меня убить? И что из этого вообще стоило считать правдой? Замкнутое пространство действительно сводило с ума,
раз я начала думать о подобном. Эдриан не мог меня предать. Ни сейчас, ни потом.
Я неотрывно смотрела на сотовый телефон, ожидая, когда же он зазвонит, а экран вспыхнет голубоватым светом. Но проходил час, другой, мои нервы вздрагивали от напряжения, словно живое существо, живущее отдельно от меня. Хотелось кричать, биться головой о каменную кладку, только это ничем бы не помогло ситуации. Я прошла от стены до стены, наверное,
сотню раз, когда что-то назойливое вторглось в мое сознание. Звонок. Телефон действительно звонил! Это заставило меня подпрыгнуть чуть ли не до потолка, нащупывая в полумраке рукой заветный аппарат. Я оказалась настолько удивлена внезапным оживлением, хотя давно уже ждала его, что даже не взглянула на номер, тут же ответив на вызов.
- Тео. - От его голоса мое сердце сошло с ума, пытаясь вырваться из груди. - Ты в порядке?
- Я хочу отсюда уехать. - Слезы бежали по щекам тонкими дорожкам, но голос оставался совершенно ровным, словно принадлежал другому человеку.
- Я знаю, но сейчас у нас не получится.
- А когда получится?
- Я делаю все возможное, милая, прости. - Эдриан даже не пытался как-то исправить ситуацию, утешить меня, хоть как-то обнадежить. - Нужно время.
На линии повисла тишина. Я боялась вновь начать говорить, понимая, что больше не смогу сдержать слез, и он узнает, как мне трудно без него.
- Просто подожди еще немного, совсем чуть-чуть, и мы скоро оставим этот город позади, -
прошептал парень, а в трубке раздались помехи. - Ты же мне веришь?
- Да. - Хотя назойливый голосок утверждал совершенно другое. Чертово сомнение.
- Мы выкарабкаемся. Я еще позвоню. - До меня донеслись лишь частые короткие гудки.
Я нервно поджала губы и отняла трубку от уха. Экран вновь стал черным, словно и вовсе не было никакого звонка. По крайней мере, ничего не изменилось - мне не стало легче, а надежда выбраться из этого подземелья таяла на глазах, ускользая сквозь пальцы.
Ноги подкосились, и я повалилась обратно на кровать, бездумно разглядывая грязный пол. На душе скреблась тревога, царапая изнутри своими когтистыми лапами, не давая покоя, не позволяя вздохнуть. Мне не хватало мужества, переложить на кого-то другого ответственность за свою судьбу. В итоге я пришла к тому, с чего и начинала - недоверие, одиночество,
безрассудство.
Солнце наверняка уже садилось, темнея до багряно-оранжевого, опускаясь за призрачный горизонт. Здесь вечер походил на день, завися лишь от яркости горящих свечей. Мне нужно было отвлечься, я выбралась в гостиную, в надежде отыскать что-то из еды для себя и для мамы, но на столе под светлым полотенцем уже вырисовывались очертания блюд. Как все это удавалось дедушке Эдриана, оставалось загадкой. Он походил на хозяйственного домового,
который не показывался хозяевам, но тайно следил за порядком в доме.
Когда я постучала в комнату мамы и внесла поднос с едой, она даже не повернулась в мою сторону, притворяясь спящей. Пусть так. Мне оставалось только поставить ужин на столик и надеяться, что женщина не забудет поесть.
- Теперь ты мне веришь? - Ее голос казался хрипловатым, может потому, что она давно ни с кем не разговаривала.
- О чем ты? - Мне стало неловко, словно передо мной был совершенно чужой человек, а не родная мать.
- Нам отсюда не выбраться. Сколько ты уже здесь, а твой вампир там? Ты, правда, веришь, что он может что-то сделать? Он давно уже примкнул ко своим, а мы остались здесь, словно консервы. Только твой
