— Извините, но это моё личное сердце, — робко заметил Евгений. — Одна девочка подарила мне его насовсем. Самое большее, что я могу, — это одалживать его по субботам! Пока в Дубах не проведут электричества, — говорил Евгений.
Чувствовалось, что он очень волнуется.
— Хорошо, милок, ладно! — вежливо сказала Агнешкина мама, которая всё, что было маленьким и милым, называла «милок». — Заходи в дом. Поздоровайся с Кисой.
Хотя Евгений и не знал, кто такая Киса, ему стало как-то не по себе. Через секунду он увидел, что к нему приближается большой полосатый зверь с пушистыми, грозно торчащими усами.
— Это Киса, — сказала Агнешка, а Евгению сделалось Дурно.
Он почувствовал, что пчелиный рой смотрит на него с дерева четырьмя тысячами двумястами семьюдесятью пятью парами чёрных глаз, а Киса ввинчивает в него варварский взгляд своих жёлтых глазищ, горящих, как фонари.
Киса наклонила свою страшную физиономию к уху Евгения, и он, бледный и взволнованный, почувствовал, что ухо шевелится само, вопреки его воле. Причиной тому был страх.
— Твоё счастье, что ты глиняный, — прошипела Киса прямо в бедное шевелящееся ухо. — Если не будешь таскать у меня лакомства, заживём дружно, — добавила она и пошла своей дорогой.
— Киса очень милая, — сказала Агнешка. — Ты в этом сам убедишься.
И Агнешка торжественно внесла Евгения в комнату. В печи весело горел Огонь.
— Здравствуй, пичужка! — затрещал он в знак приветствия.
— Здравствуй, — сказал Чайник.
— Здравствуй, — тихонько шепнула Керосиновая Лампа, которая простудилась и поэтому хрипела.
— Здравствуй, — сказало Всё, и Евгению снова стало очень весело.
— Вот тебе немножко свежего сотового мёда, — улыбнулась Лесничиха и подвинула Евгению тарелочку с чем-то таким вкусным, что ни капельки этого чего-то не хотелось оставлять Кисе.
Вдруг за окном послышался лязг и чьё-то сопение. Это подъехал на велосипеде марки «Балтика» Пан Юзеф, Фельдшер-Который-Умел-Всё. Он поставил велосипед у дома и вошёл.
— Соседи! — закричал Фельдшер с порога. — Пчёлы у вас выроились! На дереве сидят!
— Пускай сидят, авось не свалятся, — сказал пан Ян, Лесничий. — Садитесь и вы, сосед, послушайте, что наша дочка рассказывает.
— Агнешка сегодня вернулась из далёкого путешествия. На самолёте! Не на поезде! — похвасталась Лесничиха.
— А где же ты была, а? — спросил Фельдшер-Кото-рый-Умел-Всё.
— В Швеции была и в Пщине, — ответила Агнешка.
— А что слышно в Пщине? — заинтересовался Фельдшер, но через минуту его мысли вернулись к пчёлам. — Я достану вам этот рой, сосед, как пить дать достану. Принесите только лестницу.
Пан Ян вынес лестницу, и все вышли во двор, чтобы болеть за пана Юзефа, Фельдшера.
Евгений стоял в вытоптанной траве рядом с Агнешкой и тоже восхищался ловкостью Фельдшера. Пан Юзеф с невиданной дотоле сноровкой ставил ноги, обутые в кеды, на всё более высокие и всё более тонкие ветки и с неслыханным дотоле проворством подтягивался на руках. Все по очереди вскрикивали от ужаса и восторга. Только Киса сидела на соседнем дереве и презрительно шевелила своими отвратительными усами.
Фельдшер уже почти касался рукой вероломного роя, как вдруг ветка под его кедами тихонько хрустнула, и Фельдшер вместе со всем роем повис в воздухе, словно большая красивая птица.
Рой поглядел на Евгения четырьмя тысячами двумястами семьюдесятью пятью парами скучающих глаз и улетел, жужжа и гудя на пчелином языке. А Фельдшер начал падать прямо на голову Евгения. И тут случилось невероятное: Евгений очень отчётливо и громко застучал зубами.
Стук был таким недвусмысленным, ясным и решительным, что Фельдшер, собрав всю свою силу воли, сделал в воздухе пол-оборота влево и упал неподалёку в траву, не причинив Евгению никакого вреда.
(Вот мы и узнали, как Евгений научился стучать зубами.)
— Уфф! — сказали все.
Поздравили смелого и доблестного Фельдшера и вручили ему на прощание банку весеннего мёда.
Вечером Лесничиха положила на печку тёмно-зелёный клетчатый носовой платок и сказала Евгению:
— Здесь будет твоя постель. А вот тут стоит мёд. Может, ночью тебе захочется есть. А вот тут вода, может, ночью тебе захочется пить. Спокойной ночи.
Евгений удивился, потому что ни в Долине Сквозняков, ни на улице Персидской, семь, никто не ел и не пил ночью. Но вскоре он перестал удивляться, увидав, что Лесничий вставал ночью целых шесть раз и съедал по шесть кусков хлеба со смальцем.
Многое передумал за ночь Евгений.
«Какая загадочная страна, — говорил он сам себе. — В Долине Сквозняков со мной ни разу не случилось ничего подобного. А здесь я сразу попал не в одну, а в две удивительных истории. Я чуть было не расстался с жизнью! Это научило меня: а) шевелить ушами, б) стучать зубами. Правда, в Долине Сквозняков никто не предлагал мне на ночь постель, мёд и воду. Как видно, настоящий мой дом — здесь, раз у меня тут собственная постель, мёд и вода», — решил он в конце концов и от радости затанцевал на печи весёлый танец под названием «Шведская полька».
Но вдруг Евгений услышал за окном лёгкое шуршание и остановился на середине такта. Он притворился спящим.
Спустя некоторое время Агнешка, в ночной рубашке, с фонариком в руке и с каким-то кульком под мышкой, выбежала во двор. Евгений с любопытством глянул в окно. В свете фонарика он увидел коричневую ушастую морду косули. Агнешка сказала:
— Здравствуй, Баська!
Баська улыбнулась ей влажными чёрными глазами. Они поцеловались, и косуля стала есть.
Глава двенадцатая. ВЕСЁЛЫЙ ДЕНЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ САМОЙ СТРАШНОЙ ИСТОРИЕЙ
Утром Агнешка собралась по грибы и взяла с собой Евгения.
— Пойдём-ка за лесосеку и поищем рыжиков на поляне.
Уговаривать Евгения не пришлось.
Искали, искали — не нашли. Один раз Евгений увидел в траве холодное оранжевое солнышко. Они опять вошли в чащу. Там жили красивые красные мухоморы. Евгению понравилось прятаться под их огромными пышными зонтиками. Агнешка сказала:
— По мне, мухоморы краше всех других грибов. Я бы охотно сделала из них букет и отнесла домой.
— Вот и сделай, — сказал Евгений.
— Хорошо тебе говорить! — вздохнула Агнешка. — А мне мама не велит. Считает, что от них никакого проку. Давай лучше пойдём на озеро. Цапель посмотрим.
Они подошли к воде, Агнешка улеглась на песок и закрыла нос листиком. Евгений спокойно сидел на мостках. Вскоре к нему подошла серая тощая цапля с огромным клювом.
— Что слышно? — сказала птица. — Меня зовут Цапля. Мы живём здесь всей семьёй — нас почти сто пятьдесят.
— Ух ты! Где же вы живёте?
— Там! — коротко ответила Цапля и показала на гнёзда, устроенные высоко в кронах деревьев. —
