В связи с проблемой происхождения мира стоит вопрос о пространственно-временной характеристике Вселенной, т. е. конечна она или бесконечна, начальна или безначальна. Религиовед С. Т. Мелюхин решительно утверждает, что «последовательно проведенная идея бесконечности мира в пространстве и времени, несотворимости и неуничтожимости материи и движения, вечности их существования вступает в решительное противоречие со всеми религиозно-идеалистическими системами, какую бы модернизированную окраску они ни принимали. Эта идея составляет фундамент последовательно научного, диалектико-материалистического мировоззрения» [246]. Однако в мире науки это убеждение разделяется далеко не всеми.
Так, советский ученый Б. Казюгинский пишет: «Материя считалась несотворимой, неуничтожимой, бесконечной в пространстве и времени. Открытие «красного смещения» в спектрах удаленных галактик и его истолкование на основе «расширяющейся Вселенной», в которой — если Вселенная, как объект космологии, по-прежнему отождествляется со «всей материей» — не исключен вывод «о начале мира» и о его конечности…» [247], «Вселенная… почти наверняка имела некое «начало» во времени» [248].
То же утверждают и другие ученые: «Вселенная непрерывно расширяется. Сегодня в этом уже нет никаких сомнений. Но ведь из того, что сейчас происходит расширение, можно сделать лишь один вывод: раньше плотность была выше. Больше того, в теории Фридмана неизбежно утверждение, что в некоторый момент в прошлом плотность вещества Вселенной была бесконечной. Вся бесконечная Вселенная была точкой!
Как ни трудно свыкнуться с таким представлением о прошлом мира, но большинство ученых считает, что расширение Вселенной началось с такого сверхплотного состояния. Больше того, можно назвать даже дату, когда наша Вселенная начала развиваться из «точки». При этом расширение началось не так давно — 10 миллиардов лет тому назад» [249].
Крупнейший советский астроном академик В. А. Амбарцумян также утверждает, что современные вычисления приводят «… к значению времени расширения Метагалактики до современного состояния, равному примерно 17 миллиардов лет. Такова оценка возраста наиболее крупной системы. Представляется очень естественным, что возраст галактик и отдельных звезд меньше этой цифры… Таким образом, средний возраст галактик оценивается в 10 миллиардов лет. Это не означает, конечно, что отдельные галактики или даже группы галактик не могут быть гораздо моложе. Но, вероятно, нет галактик, возраст которых существенно превышает 20 миллиардов лет» [250].
Более сложным представляется вопрос пространственной характеристики Вселенной [251]. В изотропной [252] Вселенной при плотности вещества более критической (10-29г/см) [253] пространство конечно, если же плотность менее критической, то пространство бесконечно. То есть, «как это ни неприятно некоторым «поборникам здравого смысла до победного конца», вопрос о конечности и бесконечности Вселенной оказывается в прямой зависимости от реального распределения материи в мире [254].
Парадоксальными представляются результаты, полученные советским космологом Зельмановым, которому удалось установить еще одну поразительную на первый взгляд вещь. «Оказалось, что свойство конечности и бесконечности пространства — даже это, казалось бы, общее фундаментальное свойство — тоже относительно! Оно зависит от системы отсчета. Пространство, обладающее конечным объемом в неподвижной систему отсчета, в то же самое время может быть бесконечным относительно движущейся системы координат.
То же самое справедливо и по отношению к «четвертой координате» — времени. Промежуток времени, конечный в одной системе отсчета, может быть бесконечным в другой… Выходит, наша Вселенная и имеет возраст, и в то же время в некотором смысле вечна!.. Это ли не еще один повод для пересмотра наших «интуитивных» представлений о вечности и бесконечности! [255]
Однако вопрос о конечности или бесконечности Вселенной во времени [256] и пространстве не имеет никакой религиозной значимости. Поэтому Церковь не предлагает никакого его решения. На основании Священного Писания можно лишь говорить о безусловной зависимости мира по происхождению и бытию от Бога и в этом смысле о его начале во времени и пространстве (Быт. 1, 1).
§ 6. Творение или (и) эволюция
Что можно, с богословской точки зрения, сказать о характере происхождения мира, то есть как он возник: креационно (все существующее является результатом творческого акта Бога) или эволюционно (мир развивался из первоматерии по присущим ему законам)?
Священное Писание говорит о «шестидневном» творении его Богом, то есть о возникновении и становлении мира в последовательном шестиступенчатом его восхождении от низших форм к высшим, кончая человеком. Свидетельствует ли это об эволюционности развития мира? Учитывая, что еврейское слово «йом» (переведенное на церковно-славянский и русский языки как «день») означает не только день, но и период, эпоху, неопределенный промежуток времени, момент, — можно без сомнения говорить лишь о каком-то «шестидневном» становлении мира, а не о мгновенном его происхождении в завершенном целом. Однако и указание на эту постепенность само по себе еще не является достаточным подтверждением эволюционного характера развития мира, хотя многие западные богословы на этом и настаивают. Ибо возможно, что данные шесть «дней» были даже не временем, но актами последовательного творения Богом новых видов бытия (а не «эволюционирования» их).
Конечно, признание бытия Бога не исключает и эволюционного развития мира. Напротив, если бы таковое было, то лишь бытие Бога и могло бы разумно объяснить его. Св. Григорий Нисский писал: «С первого творческого импульса все вещи существовали в своей заданности как бы некоторой оплодотворяющей силой, внедренной в мироздание для рождения всех вещей; но ни одна не имела еще отдельного и действительного бытия». Блаженный Августин развивает ту же мысль следующим образом: «Я думаю, что Бог вначале сотворил сразу все существа, одних действительно, других в их первоосновах… Подобно тому, как в зерне невидимо содержится все, что должно со временем развиваться в дерево, так следует нам представлять себе, что и мир в момент, когда Бог одновременно сотворил все вещи, содержал в себе все вещи, которые земля произвела, как возможности и как причины, прежде чем они развились во времени такими, какими их знаем мы» [257].
Для богословия принципиально допустимы и креационная, и эволюционная гипотеза, при условии, что в обоих случаях Законодателем и Устроителем всего миробытия является Бог, Который мог все существующие виды или творить по «дням» сразу в завершенном виде, или постепенно, в течение «дней», «производить» из воды и земли (Быт. 1; 20, 24) от низших форм к высшим силою заложенных Им в природу законов.
Однако необходимо при этом иметь в виду то, о чем писал еще проф. В. Зеньковский: «Не менее важно крушение идеи непрерывности в биологии — в проблеме развития одних видов животных из других. Сначала — после работ Дарвина — идея непрерывности имела огромный успех, но более внимательное изучение фактов показало, что построить генеалогическое древо в развитии «видов» животных одних из других невозможно: целые группы видов оказываются никак не связаны с другими» [258].
Особое затруднение атеистический эволюционизм испытывает в решении вопроса о видообразовании [259] у высших животных и непреодолимые трудности в решении задачи задач — происхождения человека.
До сих пор антропологии удалось установить лишь приблизительное время его возникновения (40-50 тыс. лет тому назад). Но как он возник и являлся ли кто его биологическим предком, остается для нее неразрешимой загадкой, хотя в гипотезах и нет недостатка [260].
В христианском богословии существуют две основные точки зрения по этому вопросу. Одна из них
