¦ Если это мальчики, они могут быть физически слабее своих ровесников.
Долгое время существовало мнение, что за «крутизной» и агрессивностью буллера часто прячутся тревожные и неуверенные в себе индивиды, которым буллинг позволяет скрывать и компенсировать свою пониженную самооценку. Однако, как показывают специальные исследования, такие случаи редки.
Типичный буллер не страдает пониженным самоуважением и достаточно уверен в себе.
Буллеры применяют силу не спонтанно, в связи с обычными детскими конфликтами, а сознательно, оставаясь эмоционально спокойными и равнодушными. При этом они часто не встречают сопротивления, поскольку дети, которые чаще других подвергаются буллингу, отличаются социальной отрешенностью, склонностью уклоняться от конфликтов либо, напротив, повышенной агрессивностью.
Буллеры и их жертвы как бы дополняют друг друга, между ними складываются специфические парные отношения, которые развертываются в системе детских внутригрупповых взаимоотношений.
Социально изолированные, выключенные из групповых связей дети становятся легкой добычей буллера потому, что не могут адекватно ответить на провокации, без которых не обходится никакое детское, особенно мальчишеское, сообщество (феномен мальчика для битья или козла отпущения).
Агрессивный или гиперактивный ребенок становится жертвой потому, что его поведение раздражает других детей и провоцирует встречную агрессию с их стороны (провокативная жертва).
Как правило, дети не любят тех сверстников, которые стоят в стороне от коллектива и не способствуют достижению общих групповых целей – единства, гармонии и развития. Агрессивные и просто отчужденные (возможно, в силу своей более ярко выраженной индивидуальности) дети часто оказываются одинаково уязвимыми, и за это их наказывают, а буллер кажется всего лишь исполнителем групповой воли.
Кроме того, за буллингом нередко стоят социально-экономические факторы, например имущественное, социальное и этническое неравенство. Мальчики из бедных и неблагополучных семей вымещают свои фрустрации на более благополучных сверстниках, заставляя их испытывать страх и одновременно чувство неполноценности по сравнению с более сильными, мужественными, неуправляемыми и «крутыми» выходцами из низов.
Драчун, который нарушает школьные правила и никого не боится, сплошь и рядом становится героем и предметом восхищения, тогда как «хороший мальчик» и отличник – всеми презираемый маменькин сынок. Чтобы отвести от себя это подозрение, мальчики стараются максимально дистанцироваться от девочек, вырабатывая и культивируя отношение к ним как к людям третьего сорта.
Для младших подростков такая установка вполне обычна, но ее закрепление в старших возрастах чревато серьезными опасностями.
Конкретные формы и способы буллинга постоянно меняются.
Новейшее «достижение» в этой области – так называемый кибербуллинг, то есть буллинг с помощью электронных средств и форм коммуникации. Сюда относят использование мобильных телефонов (съемки унижения, избиений, звонки и SMS-сообщения с угрозами), иных электронных устройств, Интернета (пересылка неоднозначных изображений и фотографий, обзывание, распространение слухов и др.). Свыше половины опрошенных канадских подростков (King Lee, 2006) сказали, что им известны такие случаи, причем почти половина «кибербуллеров» развлекались таким образом неоднократно. Большинство жертв и очевидцев взрослым не жалуются.
Как бороться?
Антибуллинговые акции проводятся как на местном, так и на национальном и даже международном уровне. Речь идет не о полном преодолении буллинга – это явно невозможно в настоящем, так как насилие и угрозы – неотъемлемая часть нашего мира, – а лишь о профилактике его наиболее опасных последствий.
Хотя общепринятой стратегии в этом деле нет, есть определенные положительные результаты. Самая эффективная антибуллинговая программа инициирована Д. Ольвеусом в Бергене 20 лет назад, она успешно применяется в Норвегии, где ей с 2001 года придан статус приоритетной общенациональной программы.
Эта программа основана на четырех базовых принципах, предполагающих создание школьной (а в идеале – и домашней) среды, характеризующейся:
¦ теплом, положительным интересом и вовлеченностью взрослых:
¦ твердыми рамками и ограничениями неприемлемого поведения:
¦ последовательным применением некарательных, нефизических санкций за неприемлемое поведение и нарушение правил:
¦ наличием взрослых, выступающих в качестве авторитетов и ролевых моделей.
Глава 13. Сети зла Грубость в Интернете
Всемирная паутина представляет собой глобальный виртуальный мир и ежегодно завлекает в свои сети миллионы новых пользователей.
В Интернете сравнительно легко найти людей со схожими интересами и взглядами на мир или старых знакомых, которые в силу жизненных обстоятельств были разбросаны по всей Земле. Вдобавок общение в Сети начать психологически проще, чем при личной встрече. Эти причины формируют активное создание и развитие веб-сообществ – групп людей, имеющих общие интересы и общающихся преимущественно через Интернет.
Кто-то покорен социальными сетями, часами просиживая здесь в поисках единомышленников, одноклассников или просто интересных людей. Кому-то больше по душе общение на форумах, кому-то при помощи ICQ или Skype. Кто-то ищет свою половинку в сервисах знакомств. Но здесь, как и в любом людском сообществе, неизбежны и свои издержки коммуникации.
Проблемы социума, в том числе грубость, проявляются и в виртуальном мире. Это как обычные формы хамства, грубости и агрессии, транслируемые посредством компьютера, так и варианты более специфичные для данной сферы.
Стоит отметить саму знаковую специфику общения, характерную для большинства коммуникаций в Интернете. В этой реальности письменная речь преобладает над устной. Дистанцированность от собеседника радикально обезопасила от грубости и агрессии физической, но не защитила от хамства и речевой грубости.
Более того, в Сети появился особый язык, передающий свой стиль языку обычному и даже внедряющийся в него своими неологизмами. (Неологизмами же когда-то были слова «утопия», которое ввел в обращение Т. Мор в XVI веке, и «робот» – его впервые употребил К. Чапек в 1923 году.)
Бурный рост со второй половины XX века компьютерных технологий и массовое внедрение с середины 1980-х годов в обиход обычного человека персональных компьютеров и компьютерных устройств внесли в русский язык большое количество специальных слов и выражений, создав богатую разветвленную терминологию. До тех пор русский язык менялся как угодно – заимствуя иностранные слова, генерируя новые, путем «варваризации», – только не при помощи виртуальной реальности.
Теперь дошла очередь и до компьютерного обновления родной речи. И Сеть подарила нам целый словарь, который уже вышел на улицы.
Так называемая аффтарская лексика появляется на улицах и в газетах, на радио и телевидении. Безобидные слова «животное» или «Бобруйск» вызывают как минимум улыбку у завсегдатаев Интернета. А случаи употребления «олбанского» языка в общественно-политической жизни страны можно назвать знаковыми.
К специфическим проблемам, порождаемым грубиянами и агрессорами в Интернете, обычно относят уже описанный ранее
